Книга Ночи живых мертвецов - Джонатан Мэйберри

Я не знал, что вижу, не знал, что сказать, поэтому решил пока промолчать.

Но мое сердце набрало обороты, рванув вначале на вторую, а затем на третью скорость, шестеренки внутри скрипели, а дыхание стало прерывистым.

– Джек? – шеф Тарп смотрел на меня. – Я говорю, что первым делом я завтра организую поисковую партию. Ты должен будешь к нам присоединиться.

– Конечно, – ответил я.

– Присоединишься, поможешь, это снимет любые возможные подозрения.

– Подозрения? – переспросил я, но ответа уже не слышал. Облака в небе сдвинулись, и желтый лунный свет на мгновение осветил пейзаж перед моими глазами.

В полутора сотнях ярдах от дома я увидел этот неоново-оранжевый жилет. Черт лица было не разглядеть, но я видел эти проклятые игрушки, недавно купленные в «Асе снаряжения» – они болтались на его груди, мерцая в лунном свете.

Это был Бо.

Я сделал вдох и перевел взгляд с Тарпа на Деб, в ожидании сам не понимаю чего – может быть, признания, что я стал жертвой какой-то сложной интриги.

Но они просто продолжали беседовать.

Мой разум, мой здравый смысл – были будто камень, который бросили в воду – и бросил его Бо. В одно мгновение мое здравомыслие было при мне, а в следующее – камешек отскакивал от поверхности воды, и его как не бывало.

Но я не был безумен. Я был в этом уверен, но тогда, черт возьми, как человек, которого я убил, мог ковылять теперь через поле в мою сторону? Может, я ошибся? Может, я его не убил?

Но нет же, нет! Шеф Тарп тоже видел Бо, видел тело со следами от выстрела. И я стоял над его телом, загнав нож ему в десны и вырвав этот чертов кривой зуб, так ведь?

Я провел пальцами по своей цепочке с жетонами и слегка ее подергал, заставив, таким образом, зуб ударить меня пару раз по груди.

Но несмотря на это Бо приближался.

Мне захотелось убежать. Я хотел вскочить, подбежать к фургону усопшего, запрыгнуть в него – и рвануть. Я гнал бы до самого Огайо, проехал бы через него и продолжил жать дальше – не желая знать, что на самом деле произошло, ну его к дьяволу.

Или взять Тарпа. Он же давно уже мог уйти. Убраться. Почему он тут все еще сидит?

Шеф полиции и Деб продолжали разговаривать – но их голоса звучали теперь для меня, словно издалека. Я было снова открыл рот, пытаясь сказать, что пора заканчивать эти ночные посиделки, но не смог ничего сказать, слова застряли у меня в глотке.

Уходи, Тарп, черт возьми. Уходи. Садись в свою гребаную машину. Ночь была тихой – домов вокруг не было, город находился в нескольких милях отсюда – и в те мгновения, когда Тарп и Деб замолкали хотя бы на чертову секунду, я слышал, как Бо движется через заросшую травой поляну.

Они что, не слышат его шагов? Если бы они только повернулись, то увидели бы его.

Но они этого не сделали.

А он продолжал идти.

Шестьдесят ярдов.

Еще меньше.

Я уже мог видеть его рот. Без малейшего намека на сгнивший кривой зуб.

Тут меня кто-то похлопал по руке, возвращая к реальности. Это был Тарп, он произнес:

– Я спрашиваю, ты всегда берешь с собой пиво, когда идешь в гости к какой-нибудь вдове?

– А? – переспросил я. – Нет. Это пиво Деб. Из ее холодильника.

Тарп отрицательно покачал головой.

– Нет. Я заезжал в «Таверну быка». Майк сказал, что ты заезжал туда перед этим и прихватил упаковку.

– А, ну да, правда. Извини, я слегка не в себе.

Тарп сощурился, всматриваясь в мое лицо, а затем бросил:

– Слушай, когда умрет Нэнси, просто купи мне скотч, ок?

После этих слов он рассмеялся – громким и резким смехом.

Из радиоприемника продолжали доноситься голоса: я мало что мог разобрать, но одно слово звучало постоянно: мертвые, мертвые, мертвые. Я слышал эти слова, видел приближающегося Бо, и мой рассудок был словно лавина, сорвавшаяся вниз и несущаяся в никуда.

Но я не был безумен, черт возьми! Это все происходило на самом деле!

Бо.

Он продолжал ковылять, его тело дергалось так же, как в момент смерти.

Осталось меньше тридцати ярдов. Его одежда выглядела потемневшей. Промокла в ручье, догадался я.

Я посмотрел на Тарпа, а затем перевел взгляд на Деб. Они все еще болтали, обсуждая детали того, что надо делать дальше: поиски, готова ли она начать приготовления к похоронам прямо сейчас или надо подождать. Я смотрел на эту парочку, и мой мозг просто кричал: «Там! Там! Я убил его, повернитесь и смотрите!»

Затем раздался этот звук.

Я впервые услышал, как Бо стонет.

Он двигался с поднятыми, протянутыми вперед руками. Как будто шел за чем-то. За своим гнилым зубом?

Он хотел его вернуть?

Так?

Вполне возможно, потому что зуб прямо-таки жег мою грудь.

И все это вздымалось, закручивалось внутри меня.

Эта ужасная приближающаяся оболочка.

Радио и все эти «мертвые, мертвые, мертвые».

Бубнеж Тарпа и его будто приклеившаяся к стулу задница, которая все никак не собиралась сваливать.

И это чертов кривой зуб, отвратительный и мерзкий, у меня на груди.

Я смотрел на Бо, на то, что осталось от его раззявленного рта, он застонал, и я больше не мог сдерживаться. Я издал леденящий душу крик, поднявшийся из самых глубин моего естества.

Затем я вскочил, отбросив стул, пиво разлилось, и стал царапать пальцами свою грудь, чертыхаясь, разрывая цепочку с жетонами и хлопая ими о стол так, словно бросил «бэд бит»[53] на карточный стол.

Цепь лежала на столе.

Вместе с зубом.

– Ты когда-нибудь видел такое?! – заорал я на Тарпа, слыша, что мой голос чем-то похож на голос Бо. – Как парни вырезают кривые зубы?! И носят их на груди словно трофеи?!

Тишина.

Тарп зажмурился, рот Деб раскрылся маленькой буквой «о».

Затем они оба поняли – увидев эту бесцветную штуку на столе, – Тарп успокаивающе поднял одну руку, в то время как другой потянулся к своему револьверу.

Но было уже слишком поздно. Я схватил пустую бутылку из-под пива и, размахнувшись, ударил ею Тарпа по голове, а затем – еще раз. Бутылка разбилась, он вылетел из кресла, и я вбил оставшуюся в моей руке «розочку» ему прямо в глотку.

Деб не переставала кричать.

Я нагнулся, схватил кобуру Тарпа и, вытащив револьвер, встал на краю площадки патио.