Книга Русская военно-промышленная политика. 1914-1917. Государственные задачи и частные интересы - Владимир Поликарпов

Возобновить производство оптических приборов удалось с помощью австрийского подданного Густава Кнепфмахера, который «выдан был в мое распоряжение», писал Лойко в рапорте 21 декабря 1915 г. с просьбой о разрешении смертельно больному мастеру-оптику выехать в Австрию, чтобы «повидать перед неизбежной скорой смертью свою семью и детей». По словам Лойко, Кнепфмахер «являлся моим лучшим помощником, причем, обладая большими познаниями и опытом в оптическом деле, трудился в высшей степени добросовестно, находясь, несмотря на слабое здоровье, безотлучно по 15 часов в сутки на заводе, и лишь благодаря ему удалось успешно восстановить на заводе производство». Маниковский поддержал ходатайство Лойко.

Свой филиал в Петрограде создала и парижская фирма Крауса. Этот завод имел к 1916 г. «незначительное», по оценке Петроградского заводского совещания, оборудование — 26 станков, причем из них не все годились для специальных оптических работ. Управлял предприятием к началу войны германский подданный Эрнест Фишер. Генерал Н.М. Филатов, врид начальника Офицерской стрелковой школы в Ораниенбауме, являвшейся у петроградского Крауса основным заказчиком биноклей и компасов, уведомил парижского владельца фирмы, что Фишера должны будут выслать, но Краус предупредил, что «в настоящее время у него подходящего лица для замещения г-на Фишера не имеется, и обещал подыскать такового или подучить». Когда в апреле 1915 г. Фишера все же отправили в Вятку, руководство делом пришло в расстройство. В начале 1916 г. немца пришлось извлечь из Вятки якобы для передачи дел новому управляющему. К тому времени петроградский завод сам выпускал лишь пятую часть заказанного, а остальное перезаказывал в США и во Франции, некоторые заказы даже приемку проходили «на месте». ГАУ считало этот завод малополезным, а Офицерская стрелковая школа, получая оттуда бинокли фирмы «Краус» для выпускаемых офицеров, главным образом использовала возможность именно приобретать за границей бинокли «через посредство той же фирмы» (упоминалось о покупке таким путем по наряду Главного управления военно-учебных заведений 4820 призматических и 10 186 галилеевских биноклей и 23 тысячи компасов). «В настоящее время ГУВУЗ снова прислало в Школу наряд на 11 тысяч компасов, — сообщал Филатов, — и поступают многочисленные требования со стороны войсковых частей на бинокли и компасы. Наряды эти Школа выполняет, также пользуясь работой петроградского отделения фирмы “Краус”».

Производство биноклей на этом заводе (по состоянию оборудования, возможное в объеме 150 шт. в месяц) задерживалось из-за нехватки оптического стекла, доставляемого из Франции. ГАУ, видя «бесхозяйственность» администрации после удаления Фишера, ставило вопрос о реквизиции. Лойко доложил Наблюдательной комиссии Особого совещания по обороне, что объединенным в его руках заводам Цейса и Герца не хватает механических станков — как раз таких, какие он еще в прошлом году пытался разыскать для реквизиции «у часовых дел мастеров», а теперь без вреда для Крауса можно эти два станка забрать. Но «если заводское совещание найдет целесообразным реквизировать все оборудование, то все находящиеся на заводе Крауса станки найдут применение на секвестрованных оптических заводах и дадут возможность увеличить производство… на означенных заводах». Угроза реквизиции или секвестра заставила Крауса приложить усилия, завод получил из-за границы запас стекла, достаточный на 3–4 месяца, и «теперь, — признал представитель заводского совещания на заседании Реквизиционной комиссии 18 февраля 1916 г., — все станки его заняты работой». В результате от реквизиции или секвестра решено было воздержаться, ограничившись установлением наблюдения.

За первые два года войны в ГАУ поступило 72 053 бинокля, из них 5053 — с отечественных заводов, выпускавших до 300 шт. в месяц. Между тем артиллерия на фронте нуждалась еще в 24 тысячах биноклей, а «требования тыловых учреждений — 50 550 биноклей — удовлетворить не представлялось возможным». Эти сведения, доложенные Особому совещанию по обороне, касались лишь артиллерии и «не обнимали собою нужд всех войсковых частей», а кроме того, не учитывали «значительную убыль». Всего надо было получить на 1917 г. и до 1 июля 1918 г. 241 тысячу биноклей.

По сведениям ГУГШ, потребность армии составляла 210 280 призменных биноклей 6-кратного увеличения плюс на ежегодную замену — 27 796. Из этих 28 тысяч «может быть поставлено имеющимися заводами лишь… 15 тысяч, остальные же 12 тысяч не могут быть изготовлены в России даже при полном напряжении заводов». На этот расчет опиралось ГАУ, составляя законопроект об отпуске 4,8 млн. руб. на постройку в 1917–1919 гг. казенного завода оптических приборов в г. Изюме (южнее Харькова). Разрабатывая проект этого завода, ГАУ исполняло указание Совета министров, преподанное на заседании 8 июля 1916 г., когда рассматривался другой проект ГАУ — об Изюмском заводе оптического стекла. О заводе оптико-механическом, который целесообразно устроить в том же месте, что и стекольный, на заседании высказался морской министр Григорович, и Совет министров предписал ГАУ «войти в ближайшее рассмотрение» этого вопроса. Изюмский оптико-механический завод, согласно проекту, должен был давать в год 6 тысяч панорам (то есть столько же, сколько секвестрованные филиалы предприятий Цейса — Герца, и втрое больше Обуховского), 24 тысячи биноклей (в полтора раза больше всех трех существующих заводов), 2000 больших и 1000 малых стереотруб (почти столько же, сколько все три) и 2700 дальномеров (еще невыпускаемых в России).[106]

Наиболее авторитетным в союзнических странах производителем дальномеров являлась фирма «Барр и Струд», ее продукция «впечатляюще» показала себя при стрельбе японцев по русским кораблям в 1905 г. Фирма в дальнейшем не упускала возможностей создать свои филиалы в Австро-Венгрии и США.

В феврале 1914 г. наконец дошло дело и до учреждения в России оптико-механического завода «солидной фирмой», как ставила вопрос еще в 1905 г. комиссия ГАУ. Такой фирмой оказалась французская «Шнейдер и К0», основавшая «Российское а. о. оптических и механических производств», причем часть его акций досталась фирме «Барр и Струд» в обмен на право выпускать дальномеры (воспользоваться лицензией петроградской фирме помешало открытие военных действий в 1914 г.). Начало своей деятельности новое общество ознаменовало тем, что переманило в организуемое предприятие из Обуховского завода несколько видных специалистов, включая заведующего оптическим отделом А.Л. Гершуна (ум. 26 мая 1915 г.), Коро и главного вычислителя, а также часть рабочих. Первое время там работали иностранные специалисты, но с началом войны и этот завод лишился «нескольких опытных мастеровых и мастеров завода — германских, австрийских подданных», отправленных в лагеря; среди оставшихся «94% были русские». ГАУ уже 25 августа 1914 г. обратилось в ГУГШ с просьбой вернуть высланных из Риги мастеров и направить на завод Акционерного общества к Гершуну. Без этих специалистов встречается «затруднение в производстве технических выкладок и в точном изготовлении пробных стекол, так как подготовленных русских мастеров не имеется».[107]