Книга Лев Троцкий - Георгий Чернявский

По вопросам стратегии, тактики, организации происходили бурные споры. Добиться единства не удалось. С большим трудом был избран новый состав Организационного комитета. В него, кроме Троцкого, вошли Абрамович, Алексинский и некоторые другие лица, активно себя затем не проявившие. Секретарем Оргкомитета стал М. Ю. Семковский.

Определенным достижением было принятие общеполитической резолюции, подготовленной Троцким. В ней подчеркивались единство частичных и общих задач социал-демократии, необходимость сочетания парламентской тактики и подпольной борьбы.[314] В связи с предстоявшими в конце 1912 года выборами в IV Государственную думу (по этому вопросу с докладом выступал Троцкий) организации «Августовского блока», как стали называть это объединение и противники и сторонники, выдвинули требования всеобщего избирательного права, «полновластного народного представительства», свободы союзов и печати.

Вначале Троцкий вместе с Семковским деятельно приступили к работе. Они наметили план издания «Вестника Организационного комитета»[315] и других публикаций. Но уже через несколько недель оказалось, что ничего в социал-демократических группках не изменилось. Как они существовали в гордом одиночестве, так и продолжали такое же функционирование.

Попытка Троцкого создать «Августовский блок» явилась первой и последней его практической инициативой по восстановлению единства российского социал-демократического движения. Его раскол, крайняя слабость групп и течений, их замкнутость предопределили неудачу Троцкого. Она была тем более явной, что он пытался добиться единства формально, путем нахождения точек соприкосновения между группами. По существу же он видел себя единоличным главой «Августовского блока», единственным носителем «правильного» политического курса. Свойственный Троцкому авторитарный характер был невозможен в «Августовском блоке». В условиях социал-демократического плюрализма, фактически существовавшего, несмотря на противоборство с ним Ленина, эта тенденция была обречена на неудачу.

В результате в 1912–1913 годах существовал своеобразный, крайне неустойчивый блок Троцкого с меньшевиками, в котором обе стороны смотрели друг на друга с величайшим подозрением. Сам Троцкий отлично сознавал временность блока. Он писал Мартынову в 1912 году: «Меньшевики — вообще самая ужасная раса».[316]

Фактическим финалом «Августовского блока» было решение состоявшегося в феврале 1914 года съезда Социал-демократии Латышского края, которая обладала правом самостоятельной деятельности в рамках своей территории, об отзыве из блока своих представителей, ибо он не отмежевался от ликвидаторов. Ленин по этому поводу выразил злобное удовлетворение, добавляя, что сам Троцкий фактически «откололся» от «Августовского блока».[317]

Формально и в следующие годы Троцкий продолжал выдвигать лозунг единства социал-демократов России, но реальных усилий не предпринимал, и поведение его в этом вопросе все больше напоминало «толчение воды в ступе».

Ленин и Троцкий: взлет враждебности

В 1911–1912 годах против венской «Правды» и ее редактора развернулась бурная враждебная кампания со стороны большевиков, связанная с тем, что их попытка взять газету в свои руки окончилась неудачей. Как мы видели, Ленин весьма отрицательно относился к Троцкому еще с 1903 года, с того времени, как они крупно поссорились по вопросу о партийном уставе. Правда, в 1905–1907 годах его отношение смягчилось в связи с ролью Троцкого в революции и его поведением в Петербургском совете. Ленин позволял себе сдержанно-положительные оценки Троцкого и даже цитировал его. Но теперь положение было иным. Ленин готовил, а затем организовал в январе 1912 года в Праге «партийную» конференцию, которая на деле являлась конференцией большевистской фракции, но была важным шагом на пути превращения большевиков в самостоятельную партию. Неудивительно, что он видел в Троцком, чья деятельность была направлена на восстановление единства, главного врага. Это было время, когда недоброжелательность Ленина по отношению к Троцкому приобрела характер неприкрытой ненависти.

Троцкий, добивавшийся единства, как правило, не отвечал на злобные выпады Ильича, что, однако, не означало ничего иного, нежели ответную враждебность к Ленину, загнанную в глубину души, но от этого становившейся еще более острой.

Атаки Ленина начались с теории, если догматические рассуждения можно причислить к таковой. В статье «Цель борьбы пролетариата в нашей революции» (газета «Социал-демократ», март — апрель 1909 года) Ленин нападал на концепцию перманентной революции. Он утверждал, что ошибка Троцкого состоит в игнорировании буржуазного характера революции, «отсутствии ясной мысли по вопросу о переходе от этой революции к революции социалистической». Ленин упрекал Троцкого в том, чего тот и в помине не имел в виду. Троцкий будто бы предполагал, что одна из существующих буржуазных партий овладевает крестьянством, либо крестьянство создает собственную «могучую» партию. Из этой предпосылки большевистский лидер делал вывод, что у Троцкого имеет место смешение вопроса о классах с вопросом о партиях. Неверным считалось и заявление Троцкого о том, кто даст содержание правительственной политике. Игнорируя, что Троцкий назвал таковым пролетариат, в статье проповедовалась тривиальная истина, что вопрос о диктатуре революционных классов не сводится к борьбе в революционном правительстве.[318]

Столкновения перед Копенгагенским конгрессом Интернационала и на самом конгрессе еще более усилили озлобленность Ленина, его голословные выпады против Троцкого. В статье под претенциозным заголовком «Исторический смысл внутрипартийной борьбы в России» (апрель 1911 года) утверждалось, что Троцкий «плетется за меньшевиками, прикрываясь особенно звонкой фразой», что он преподносит «маркистски перекрашенные либеральные взгляды», что «герой фразы Троцкий стал вполне естественно и героем присяжного адвоката ликвидаторов и отзовистов, с которыми он ни в чем не согласен теоретически и во всем согласен практически».[319]

В следующих статьях Ленин продолжал нападать на план Троцкого созвать партконференцию.[320] В январе 1911 года в предельно возбужденном состоянии он начал писать, но так и не завершил статью, которую собирался назвать «О краске стыда у Иудушки Троцкого». Этот текст был настолько грубым, беспочвенным, написанным в состоянии аффекта, часто свойственного неуравновешенным политикам, что, слегка поостыв, Ильич забросил текст, который в то время так и не был опубликован. Этот фрагмент сохранился, однако, в архиве и был в 1932 году предан гласности услужливыми прихвостнями Сталина как раз в годовщину смерти Ленина,[321] хотя он компрометировал скорее не Троцкого, а самого Ленина.[322]