Книга Праздник, который всегда со мной - Лев Россошик

А вот тренеров у меня за все годы в клубе и сборной было всего четыре – Чесноков и Валерий Клигер в клубе, тот же Чесноков, Платонов и Паршин – в сборной».

Он сделал быструю карьеру – в 18 лет Савин уже чемпион Европы и среди юношей, и среди взрослых. И это при том, что с амплуа определился не сразу. Рассказывал, что какое-то время Чесноков пытался сделать из него связующего. Но всё-таки остановились на «должности» центрального блокирующего. Тем более, что природа-мать не обделила юное дарование: прыгучестью Александр обладал невероятной – случалось, по пояс над сеткой взмывал, а ударом обладал такой силы, что пол трещал. Но всё это пришло не сразу, а после многолетних и упорных тренировок. Впрочем, о любви максималиста Савина быть во всём первым и лучшим чуть выше поведал Фураев. Не случайно до сих пор тысячи последователей выдающегося мастера учатся ставить блок – прием, которым он владел в совершенстве, – а-ля-Савин.

Сам волейболист, выступавший всю свою карьеру только за один клуб – ЦСКА с 1974 по 1988 годы, как-то насчитал в своей богатейшей коллекции наград более 70 только золотых медалей за победы в различных соревнованиях и турнирах. Но самые ценные из них – олимпийская Москвы-80, две за чемпионаты мира 1978 и 1982, две за Кубки мира, шесть за чемпионаты Европы и аж 13 за победы в чемпионатах СССР.

Завершив активные выступления, он надеялся, что его знания и богатый опыт могут быть полезны многим, и он пойдёт нарасхват. Но ошибся. Как многие из волейболистов того времени да и сегодня в не меньшей степени, Савин оказался невостребованным в Союзе. А, может, просто не хотели связываться со строптивым, требовательным и совсем ещё зелёным специалистом?

Тогда он уехал на Мадагаскар, где два года тренировал армейских волейболистов этого островного государства в Индийском океане. Вернулся – опять никому не нужен.

«Потом была заведомо провальная эпопея создания первой частной команды в России, – признавался Савин. – Имею в виду столичный «Рассвет». И ведь я предупреждал людей: подобное начинание – авантюра, не подкреплённая тогдашними реалиями. Не верили. В итоге команды не стало». Попробовал Александр Борисович себя на посту наставника юношеской сборной – и вновь не получилось так, как хотел бывший игрок. До 2000 года трудился в Нижневартовске с местным «Самотлором», но серьёзных успехов, как в первые годы существования команды, югорские волейболисты не добились. Затем какое-то время занимал пост государственного тренера по волейболу в Агентстве по физической культуре и спорту РФ, избирался депутатом Обнинского городского Собрания. Основал Фонд развития физической культуры и спорта олимпийского чемпиона Александра Савина.

Когда же на рубеже веков Международная федерация волейбола решила определить лучшего волейболиста XX века, в первоначальном списке в числе номинантов фамилия Савина не значилась. Вообще в том перечне претендентов не нашлось места ни одному из советских волейболистов, хотя титулованнее сборной СССР за всю историю популярной игры не существовало.

Тогда необъективностью сотрудников ФИВБ, которые, уверен в этом, действовали по велению Малю, жены президента федерации Акосты, страшно ненавидевшей в этот период времени всё, что было связано с Россией, возмутились не только в нашей стране – их поддержала вся мировая волейбольная общественность. Так в расширенном листе появилась фамилия не только Савина, но и выдающегося игрока пятидесятых годов минувшего столетия Константина Ревы, и лучшего пасующего мира на рубеже 70–80-х годов Вячеслава Зайцева. А в шорт-листе наряду с американцем Карчом Кираем, итальянцем Андреа Дзордзи, японцем Кацутоши Некодой остался только Савин.

Выиграл же – и это совершенно справедливо – американский суперволейболист. Правда, Малю и здесь не могла не вмешаться, приплюсовав к имени трехкратного олимпионика своего любимца итальянца Лоренцо Бернарди, который уступал по титулам и наградам тому же Савину, да и в шорт-лист не входил. Но для Малю не существовало никаких правил: она всегда делала то, что считала нужным. Но об этом я уже рассказывал…

22 октября 2010 года Александр Савин стал 11-м из соотечественников, кто был принят в «Зал славы волейбола» в американском Холиоке. На это решение Малю Акоста уже повлиять не могла, тем более, что к этому моменту её муж уже не был первым лицом в ФИВБ.

Кутюрье от волейбола

Свой последний матч как игрок он провёл в 40 лет. 14 ноября 1992 года в матче Кубка кубков швейцарский «Лугано», где Вячеслав Зайцев завершал карьеру, встречался с испанской «Сорией». А его сын Иван – один из сильнейших волейболистов мира и лидер сборной Италии, недавно заявил, что собирается выходить на площадку никак не меньше, а, может, и дольше, чем отец…

Долго над заголовком не раздумывал. Вообще-то, процесс этот иногда бывает весьма продолжительным и мучительным. Причём случается, что и материал уже готов, а нужные титульные слова никак не находятся. А тут всё как-то само собой сложилось.

Полный тёзка нашего героя – личность известная и видная, с телеэкранов одно время не сходила, когда выступал ведущим популярной передачи «Модный приговор», модельер или, иначе, кутюрье Вячеслав Зайцев. Но и наш Зайцев, волейбольный, тоже ведь в своём роде художник, дизайнер, закройщик, да придумывайте ещё с десяток синонимов, только при этом непременно добавляйте другое слово – игры. От его действий на площадке на самом деле определялся рисунок действий команды. Потому что специальность волейбольная у него такая – связующий, иными словами, волейболист, который держит нити происходящего в матче в своих руках и управляет ими на своё усмотрение. Скорее даже по видению ситуации на площадке. Не дирижёр, нет, это сравнение, скорее, относится к тренеру. Но первая скрипка, запевала – точно связка.

Пусть кому-то и немного банальным покажется такое начало этого мини-очерка, но я на таковых не в обиде: пусть думают как им хочется и нравится – у каждого человека своё мнение, правда же? На вкус и цвет товарищей нет – золотая поговорка. Вот и отношение к моему герою в волейбольном мире сложилось такое же неоднозначное – одни его ценят, уважают и чтут, в большей степени за границей, где помнят игру выдающегося пасующего не только в советских клубах и сборных, но и в зарубежных. А другие почему-то воспринимают несерьёзно, некоторые даже с какой-то ехидцей, забывая (а, может, и не зная), про его титулы и звания в бытность игроком, не говоря уже о том, что взлёт белгородского клуба в середине 90-х годов, точнее в 1995-м, и первые награды – серебро чемпионата и Кубок страны – заслуга Зайца, или ласкательно Зайчика, как чаще называли в обиходе известного игрока, помогавшего в те годы Геннадию Шипулину. И в то, что Вадим Хамутцких на долгие годы стал ведущим связующим сборной России, а Сергей Тетюхин остаётся её подлинным лидером, внёс свою немалую лепту именно Зайцев. Не верите мне, спросите у самих игроков, они с удовольствием подтвердят, что относятся к своему учителю с огромным пиететом.

Собственно, сам факт, что завершивший карьеру известный игрок, вернувшийся из «итальянской ссылки» после семи лет пребывания за границей, оказался невостребованным на родине, явление по нынешним временам обычное. Но Зайцев-то был первым, самым первым из советских волейболистов, кому разрешили (горбачёвские времена: перестройка, гласность и т. д.) выехать играть за рубеж, да не куда-нибудь, а в Италию, но с условием – только не в ведущий клуб, который на виду и мог бы составить конкуренцию советским командам в еврокубках, а в заштатный «Сполето» из второй итальянской лиги А2. Да и контракт у нашего первопроходца был по нынешним временам мизерный, даже смешной, потому что заключал его не лично игрок, а представитель специально для подобных случаев созданной организации «Совинспорт», присваивавшей себе большую часть причитающихся спортсмену (или тренеру, значения не имело) денег, якобы, в пользу государства. Это был неприкрытый грабёж. Но таковы были установленные в те годы совдеповские правила. К тому же ежемесячно Слава должен был наезжать в Рим, в посольство, чтобы платить обязательные партийные взносы даже из той незначительной суммы, которую зарабатывал, честно трудясь на площадке. А ведь речь-то шла не о каком-то второстепенном игроке, а подлинной звезде мирового волейбола – олимпийском чемпионе, двукратном чемпионе мира, семикратном обладателе европейского золота, не раз признававшимся самым ценным игроком различных турниров, в том числе и Кубка мира 1981 года.