Книга Попытка контакта - Михаил Иванов

– Чего стоишь? Аль ноги к трапу прикипели?

– Ожил унтер. Вот те крест!

Против ожиданий Самсонова, старший напарник отнесся к новости спокойно.

– Ну, значит, не убит. Двигай наверх, шевели плавниками.

Судя по качке, ветер усилился. Семаков отреагировал ожидаемо:

– Михаил Григорьевич, сейчас дам «Гладкую воду». После этого попробуй зафитилить ему под форштевень. Пять гранат. Может течь открыться.

Максимушкин с обновленной надеждой в глазах ухватился покрепче за рукоятки гранатомета. Цепочка матросов застыла в напряжении.

Стоявший первым в цепочке матрос первой статьи Плесов бросил короткий взгляд на уплотнившиеся клубы, валящие из трубы француза.

– Дым-ат погуще стал, – со знанием дела заявил он, – жару там поддают, не иначе.

– Да где им с нами тягаться, – с презрением откликнулся Кроев, – туда же: погналась жаба за конем…

Впрочем, боцман тут же вспомнил про служебные обязанности и чуть повысил тон:

– Разговоры у меня! Сей минут начнется.

Мешков продублировал команду артиллеристам. Комендор самую малость довернул ствол.

– Максимушкин, не выдай, – начарт по наивности думал, что прошептал эти слова, хотя на деле их услышала половина всей цепочки, включая самого адресата.

Пять гранат грохнули одна за одной. Последняя произвела наибольший эффект, взорвавшись практически под форштевнем. Так, во всяком случае, показалось наблюдателям, хотя на самом деле расстояние было не менее сажени.

Результат увидел весь экипаж «Морского дракона», за исключением трюмных. Нос пароходофрегата дернулся вверх. Остроглазый сигнальщик Мягонький потом божился, что французы не только на носу, но и на шканцах попадали от сотрясения.

– Больше не палить! Поднять сигнал: «Даю десять минут на спуск шлюпок, потом буду бить по корпусу».

Блеф вполне мог не пройти. Более того: вероятнее всего, он бы не прошел, но капитану Мерсье сильно не повезло. В момент последнего взрыва он, разумеется, держался за поручень, но с ног свалило матроса, поднимавшегося с донесением на шканцы. Падая, он боднул капитана головой в живот. Тот полетел на шкафут.

На этом полоса невезения капитана кончилась. Угол помоста штурвала мог пробить висок при неудачном падении, но капитан отделался обильным кровотечением и потерей сознания. А вот дальше начался хаос.

– Капитан убит!

Первый помощник отреагировал в полном соответствии с военно-морским уставом:

– Принимаю командование! Осмотреться в трюме! Тело капитана отнести в его каюту, – и после краткого размышления добавил, – доктора туда же.

Двое матросов унесли покойного капитана. Посыльный побежал за судовым врачом в корабельный лазарет.

Лишь после этого исполняющий обязанности командира глянул на противника. Странное дело: обстрел прекратился, хотя любой грамотный офицер так бы не поступил.

Разгадка чуда очень быстро отыскалась на сигнальных фалах кусачего русского разведчика. Первый помощник прочитал сигнал и, не дожидаясь доклада от сигнальщиков, выдал речь, касающуюся особенностей первичных и вторичных половых признаков пресвятой девы, а также деталей ее нравственных принципов. И почти сразу же поступил доклад от трюмных: обнаружилась течь, и вода начала было подниматься, но машинист, не дожидаясь команды, запустил помпы. После этого уровень воды в трюме стабилизировался.

Об этом доложил старшина трюмных, прибавив, что с течью пока справиться не удается.

Тут же вернулся посыльный.

– Господин первый помощник, доктор сам нуждается в помощи. Он там в лазарете себя перевязывает.

Судовому врачу последняя бомба устроила боевое ранение: упав, он сильным образом ушиб правую руку. Хозяин лазарета как раз успел подняться на ноги и начал с ругательствами стаскивать с себя сюртук, когда посыльный ворвался в помещение и сообщил, что капитан убит, тело его унесено в капитанскую каюту, но первый помощник приказал на всякий случай освидетельствовать покойного. Матрос получил ответ, что как только доктор примет меры по собственному лечению, он тут же окажет помощь капитану – конечно, если таковая понадобится.

Разумеется, опытный медик, тщательно ощупав пострадавшую конечность, обнаружил, что ни перелома, ни вывиха нет, и потому без спешки наложил тугую повязку и уж после того собрался идти в капитанскую каюту.

Меж тем события развивались стремительно. Первый помощник был трезвомыслящим моряком. Вот почему ранее сделанные выводы об артиллерийской несостоятельности русского корабля и о его скоростных качествах оказались отброшенными. Если бы не это порождение дьявола с тонюсеньким стволом, «Эридис» имела бы некоторые шансы дотянуть до Босфора или, в наихудшем случае, до берега. Верить в проблемы с машиной не имелось ни малейших оснований: очень уж быстро русский разведчик набрал скорость, уходя из-под обстрела. Явно проигрывая в ходкости и, главное, в дальнобойности и меткости орудий, пароходофрегат, по мнению помощника, был обречен. И первый помощник приказал уничтожить секретные документы, забрать судовой журнал, стравить пар, погасить топки и спустить шлюпки. В лазарет и в трюмы были посланы люди известить членов экипажа о предстоящем оставлении корабля. Подумав, первый помощник приказал привести паровые машины в негодность, что старший механик и сделал, покорежив ударами кувалды медные золотники. Теперь у пароходофрегата не осталось ни единого шанса: запустить помпы было решительно невозможно.

– Владимир Николаич, брать корабль надо, – негромко, но вполне отчетливо прозвучал голос казачьего хорунжего, – они ж лодки спустили, теперь спасаются.

Замечание ретивого сухопутного охотника за хабаром было обоснованным: переполненные шлюпки отвалили от борта «Эридис» и, тяжело переваливаясь на невысокой волне, неторопливо направились на юг к берегу. До него было не больше четырех миль. Французский корабль уже имел дифферент на нос – это заметил весь экипаж «Морского дракона», а не только приметливый казак.

– Владимир Николаевич, а почему вы не хотите захватить это судно? – вдруг поинтересовался рыжий иностранец.

– Так ведь там явная течь, Тифор Ахмедович; захватить можно, да вскоре бросить придется. Лезть в трюм уже рискованно, а даже если и заделать течь, так машину все одно не запустим. У меня кочегары найдутся, но машинистов уж точно нет.

– И не надо. Течь я и сам ликвидирую, даже сколько-то вести корабль могу. На крайний случай можно на буксир взять. Риммер Карлович, как думаете?

Иноземный капитан кивнул.

Капитан бросил вопросительный взгляд на первого помощника.

– По мне, так стоит высадиться на корабле, Владимир Николаевич. Риск не так уж велик. В крайнем случае наши комендоры размолотят его в щепочки.

– Но ведь и шлюпка не в минуту дойдет.

– Можно ускорить дело. Гребцы и рулевой на вашей лодке вовсе не нужны, я ее поведу сам, причем быстрее, чем на веслах.