Книга Люкке - Микаэла Блэй

– Почему ты нас так провоцируешь? Разве мы тебя недостаточно учили? Почему ты не можешь сделать так, как сделала бы Эльза, если бы была жива? Почему ты тоже не можешь стать юристом? Или врачом?

– Или чем-то еще, что подходит семье, ты это хочешь сказать? Во-первых, мы больше не семья, во-вторых, ты меня вообще ничему не научил, а, в-третьих, каким таким образом ты можешь знать, что Эльза хотела быть юристом, когда вырастет? Ей было восемь лет. Восемь лет! Она мечтала ухаживать за дельфинами! – хотелось крикнуть Эллен. Но она не крикнула и не сказала ни единого слова. Так было легче всего. Он бы все равно не понял и не стал бы интересоваться, почему Эллен необходима работа, связанная со смертью. И он был прав. Эльза наверняка стала бы адвокатом.

– Ты что, не помнишь, как эти шакалы позорили нашу семью? Ты не помнишь, как они взяли наши фотографии с паспортов и напечатали их в газетах? Эти журналюги высматривали нас из кустов. Крались за тобой в школу. Ты что, не помнишь?

Она помнила, но таким журналистом она не станет.

– Как ты можешь якшаться с этими людьми? Я не понимаю! Почему ты просто не можешь быть, как все? – продолжал папа.

Во всяком случае, это была реакция. И по большому счету единственный разговор между ними после исчезновения Эльзы. Не считая поздравлений с Рождеством, Новым годом и началом лета. Сухие слова вежливости.

Поздравлений с днем рождения тоже не было. Но это был ее выбор. Странно праздновать день рождения без Эльзы.

Но в годовщину исчезновения Эльзы она всегда зажигала свечу.

Мама откашлялась в трубку:

– Ты считаешь себя такой сильной, но это не так. Это бередит слишком много ран, Эллен, и я не понимаю, почему именно ты должна их бередить?

Эллен закрыла глаза:

– Мама, пожалуйста…

– Ну ладно. Сегодня пожалеем маленькую Веру, она совсем расстроилась, малышка.

– Вот как, а что случилось?

– Ее птенчики погибли.

– Погибли?

– Да, все. Их мама, Золотое перышко, или как там ее, явно лишилась рассудка и убила их всех. Так ужасно. Мы говорим, что они улетели в индийскую пустыню, вместе с Эльзой.

Эллен сделала несколько глубоких вдохов.

– Да, бедная Вера совершенно раздавлена. Маленькая жизнь. Птичка явно испугалась и решила убить своих птенчиков, чтобы их спасти. Не знаю, так, во всяком случае, мне объяснил твой брат. Наверняка он говорил с кем-то из зоопарка Аркен. Для Веры это большая потеря, как ты, естественно, понимаешь.

Эллен не знала, что сказать.

– Помню, как нам пришлось умертвить твоего кролика, ты потом несколько недель не могла прийти в себя.

– Это был кролик Эльзы.

Повисла пауза. Обе были не в состоянии говорить.

Когда разговор закончился, Эллен почувствовала тяжесть во всем теле.

– Что случилось? – спросила Детеканна. – Ты бледная как мел.

– Ничего, просто устала. Последнее время так много работы.

– Иногда тебе поручают дело, которое тебя не отпускает, ты сходишь с ума и без конца об этом думаешь.

Эллен вопросительно посмотрела на Детеканну.

– Да, я знаю, так бывает: некоторые случаи вызывают в тебе эмоции, и ты принимаешь их близко к сердцу.

Эллен пристально смотрела в экран компьютера.

– А кто умер? – спросила коллега.

Эллен медленно подняла глаза.

– Извини, я не собиралась подслушивать, просто услышала, что вы говорили о…

– Вот оно что, – отозвалась Эллен. – Птичка моей племянницы убила своих птенцов, чтобы спасти их.

– Ой. Как страшно и запутанно, – сказала Детеканна.

– Может быть. – Эллен продолжала искать зарядку к телефону. – Можно определить скрытый номер?

Детеканна покачала головой.

– Только по заявлению в полицию.

* * *

В конце концов, Эллен нашла место для парковки на улице Шеппсбрун на уровне своего подъезда. По-хорошему здесь нельзя было парковаться, и ее наверняка оштрафуют, но ей было невмоготу объезжать и искать другое место. Припарковаться ближе к дому вряд ли удастся, и она слишком устала, чтобы ходить под дождем.

Она заперла машину и перебежала на другую сторону улицы.

На Шеппсбрун никого не было. Кто сейчас пойдет сюда в такую погоду. Обычно в это время года набережная кишмя кишит туристами и жителями Стокгольма.

У подъезда она полезла в карман куртки за ключами, но их там не оказалось. Пришлось порыться в сумке, на самом дне которой она наконец нашла связку ключей среди всякой ерунды: квитанций, косметики, маленькой бутылочки с водой. «Надо выбросить все ненужное», – подумала она.

Едва она вставила ключ в замок, как почувствовала сильный удар в бок и внезапно оказалась на земле.

Она поняла, что случилось, только через несколько секунд, увидев мужчину, убегающего в сторону Слюссена.

– Эй, стой, что ты делаешь?

Он, должно быть, налетел на нее. Все произошло очень быстро. Она даже не осознала, что рядом с ней кто-то был. Он убежал, и она всего лишь успела заметить, что на нем были джинсы и свитер с капюшоном.

Она осмотрелась. Боже, он выхватил у нее сумку.

– Стой! – крикнула она, понимая, что это бессмысленно. К счастью, ключи были в дверях, а телефон – в кармане.

Вторник, 27 мая

Эллен. 05.50

Около шести утра Эллен разбудил мобильник. Она перекатилась на край кровати и потянулась за телефоном.

– Ты спишь?

Это был Джимми.

– Нет, еду на работу, – ответила она с сарказмом. – Черт возьми, еще шести нет. Если совсем честно, у меня нет никакого желания говорить с тобой. – Она села на кровати. – Мне есть о чем подумать.

– Вот именно, ты поедешь на Юргорден.

Она сглотнула:

– Что-то случилось?

– Нашли тело девочки.

– Что? – Эллен закуталась в одеяло.

– Люкке. Она мертва. Сожалею, Эллен. Андреас заедет за тобой через десять минут. Точнее, через пять.

Эллен с трудом дышала. Времени отказаться было в обрез.

– Не знаю…

Она не хотела ехать, не хотела больше в этом участвовать.

– Попросить кого-то другого? – спросил Джимми. – Если ты не в состоянии?

Она молчала. Сильно прикусила губу и сдержала слезы.

– Андреас уже выехал. Кстати, а ты где? Ночевала дома?

– Да. Но… – Она нервно провела рукой по волосам. – Меня отвезет Филип. – Она положила трубку.