Книга Эона. Последняя заклинательница драконов - Элисон Гудман

– Я полная неумеха. – И указала на платье. – Ничего не знаю о красоте и моде. – Затем глянула на свою плоскую грудь. – Да и не претендую ни на что.

– Это вы зря, моя леди. Сказано, что есть четыре очага красоты. – Мадина коснулась своих волос, глаз, рта и шеи. – Все мы обладаем хотя бы одним. Многие – двумя. Некоторые – тремя, и лишь единицам повезло достигнуть истинной гармонии со всеми четырьмя. Вы, моя леди, благословлены тремя.

Какими? Наверное, глаза и рот – у меня ведь все зубы на месте. Но я не видела изящества в своей шее, а волосы считала слишком густыми и тяжелыми.

Я фыркнула:

– Я некрасива.

Мадина склонила голову, но промолчала.

– Ну что? Говори уже, – подтолкнула я.

– В вас и правда нет классической красоты, и все же вы притягиваете взгляд. Вы уже испытали эту власть, не так ли?

Я почувствовала, что вновь краснею, но на сей раз от осознания ее правоты. Я видела, что Киго часто наблюдает за мной, и ощущала свою странную власть над ним.

Мадина пригладила свои темные с сединой волосы, закрученные в замысловатые косички:

– Но я думаю, в вашем сердце горит иная сила, моя леди.

Я отвела взгляд. Могла ли она увидеть мою страсть к Киго? Нет, это невозможно. Наверное, речь о красном драконе.

– Какая?

– Бесстрашие.

Я нахмурилась. Разве бесстрашие – это сила? К тому же мне-то уж точно ведом страх.

Мадина завернула мои волосы в полотенце и отжала по всей длине.

– Можем собрать их в низкий узел, – предложила она, а потом намотала толстую прядь на палец и прижала его к моему затылку. – Такая прическа подойдет к вырезу платья.

Соблазн воспользоваться мастерством Мадины был велик, но я и так явлюсь на военный сбор в платье, не хватало только девичьей прически. У женщины-заклинателя и без того много трудностей. У женщины-нейзо – тем более. По правде говоря, я знала, что должна отказаться от платья и надеть тунику со штанами, но вкрадчивый внутренний голос убеждал, мол, невежливо отвергать дар жены главы лагеря.

– Сделаем двойную петлю заклинателя. – Довольная компромиссом, я разделила влажные волосы на две части. – Я покажу, как ее плести.

Мадина поклонилась:

– Как пожелаете, леди заклинатель.

* * *

Когда я мелкими шажками двинулась в путь вместе с двумя представителями сопротивления, на небе уже появились розовые проблески зари. По словам наиболее разговорчивого из моих сопровождающих, небольшую пещеру впереди отвели под совещательный зал императора. «Клич брошен, – сказал он, – и главы всех участков придут сюда на рассвете». Лагерь под нами оживал. Дети таскали ведра с водой из ручья, что пересекал дно кратера, женщины разжигали костры. В сторону прохода, через который мы пришли менее четырех колоколов назад, направлялась группа мужчин – судя по веревкам и тюкам, поисковая группа.

Нас встречала знакомая фигура: сгорбившийся Рико, прижал руки к груди и наблюдал за нашим приближением без единой эмоции на лице, но я знала его достаточно хорошо и видела его напряжение.

– Я отведу леди Эону к его величеству, – сказал островитянин.

Мои конвоиры быстро поклонились и попятились. Рико дождался, когда они окажутся вне пределов слышимости, а затем наклонился ко мне:

– Ты должна просить за меня. Немедленно.

Я отшатнулась, испуганная яростью в его голосе:

– О чем?

– Его величество запретил мне присоединяться к поискам.

– Наверняка по веской причине.

– Мне плевать на его причины! Я должен найти леди Делу. Понимаешь?

– Рико, ты ранен. И ты не знаешь местность. Ты станешь обузой для группы.

Он гневно уставился на меня:

– Заступись. Ты мне должна.

– Что я тебе должна? – выпалила я, разозлившись. Ну сколько можно извиняться? – Ты хотел умереть? Я должна была оставить тебя в рыбацком поселке?

– Да, – прошипел Рико. – Это куда благороднее, чем жить как собака в ожидании твоего следующего пинка.

В его словах заключалась известная доля правды.

Островитянин закрыл глаза и глубоко, мучительно вздохнул.

– Моя леди, пожалуйста. – Рико с мольбой коснулся моего плеча. – Я держал ее за руку, но отпустил. Поток был слишком сильным. Она решит, что я ее бросил.

Я отвернулась от болезненно скривившегося Рико. Я каждый день жила с чувством вины. За тридцать шесть погубленных жизней. И возможно, могла избавить Рико от мук совести из-за потери Делы.

– Хорошо. Я поговорю с ним, – вздохнула я.

* * *

Я услышала Киго, еще не добравшись до совещательной пещеры. Она состояла из трех связанных пещер поменьше, и мы с Рико проходили через первую, когда до нас долетел отчетливый голос императора:

– Это наша общая численность, Виктор? Больше никого нет?

Сердцебиение мое участилось. Наслаждаясь воспоминаниями о наших объятиях и о поцелуе, я даже не думала о том, что случится при следующей встрече. Сохранится ли тепло во взгляде Киго? Должна ли я буду вести себя так, будто ничего не произошло? Мы ведь явно будем не одни. Что, наверное, к лучшему, хотя глубоко в душе у меня поселилось нечто похожее на разочарование.

Я разгладила платье спереди. Как Мадина и обещала, круглый вырез оказался неглубоким и все же чуть приоткрывал линию груди, зато в талии платье сужалось, и не нужен был пояс, чтобы подчеркнуть фигуру. Я потрогала затянутые в петли косы, что раскачивались на голове. Затем перекинула их на левый бок, но решила, что это выглядит слишком нарочито, и вновь отбросила назад. Мадина сказала, что мне идет этот мужской стиль, но зеркала нигде не нашлось, а отражение в купальне было слишком темным.

– Моя леди, прошу, подожди, – прошептал Рико и шагнул к природной арке, что вела в третью пещеру.

Первые две были экстравагантно освещены масляными лампами, расставленными на расстоянии вытянутой руки друг от друга, но их сияние меркло в сравнении с тем, что лилось из зала для совещаний. Как будто дневной свет…

– Леди Эона, нейзо императора и Зеркальный заклинатель, пришла, – возвестил Рико.

Я застыла, услышав столь официальное объявление. Оно уместно при дворе, а не здесь, в пещере. Рико специально подчеркнул мое положение.

Едва я вошла, пятеро мужчин, в том числе Юсо и Виктор, оторвались от раскрученного на столе свитка и опустились на колени в низком поклоне. Шестой так и стоял, замерев над записями. Император.

Он освежился и побрился, хотя оставил черную щетину на голове. Длинную императорскую косу тоже вымыли и переплели, но уже без камней и золотых нитей, сверкавших в ней прежде. Их наверняка скоро пустят на оружие для нашей армии. Единственной драгоценностью на теле Киго была императорская жемчужина, обрамленная воротом позаимствованной красной туники, – зримый символ его права повелевать.