Книга Групповая гонка. Записки генерала КГБ - Валерий Сысоев

— Слушай, нам тут из Москвы шифровка пришла. Тебя назначили директором комиссии лотерейного и игорного бизнеса.

Потом, когда я уже вернулся в Москву, выяснились подробности: после того, как все бумаги на мое назначение были поданы на подпись президенту, кто-то из юристов или советников Ельцина сказал:

— А почему речь идет только о лотерейном бизнесе? Завтра ведь наверняка придете комиссию по игорному бизнесу создавать? Давайте уже сразу, одним ударом вопрос решим. Надо же наводить в стране порядок?

* * *

Сейчас, оглядываясь на тот период, я понимаю, что нам просто повезло, что комиссию закрыли через год. По тем временам, игорный бизнес постоянно сопровождался стрельбой: одни приходят играть, другие у них выигранные деньги отбирают, и так далее. Профессиональных специалистов по игорному делу, которые знали бы, что такое крупье, как их готовить, как работать с клиентами, в стране не было. Новые игровые автоматы никто не покупал — завозили купленных за бесценок «одноруких бандитов», давно выработавших свой ресурс. Химичили с рулетками, обвешивая их магнитами. Если крупье уличали в нарушениях в одном городе, он тут же переезжал куда-то еще. Не было ни учета, ни контроля, ни аттестации.

Одним из моих хороших приятелей был тот самый Юрий Павлович Рахманинов, к сожалению уже ушедший из жизни, который помогал реставрировать суворовский мемориал на перевале Андерматт. Он был внучатым племянником композитора Рахманинова, но сам не имел к музыке никакого отношения — всю жизнь работал в строительстве, получил звание Героя Соцтруда, как метростроевец-тоннельщик. У него имелась любимая присказка на все случаи жизни. Каждый раз, когда возникала какая-то сложная проблема и к нему обращались за помощью, он отвечал: «Надо сесть за стол, как следует надраться, и сразу же на трезвую голову принять решение»

Мы в те годы много общались, вместе выезжали в Ивановку на «Рахманиновские вечера», причем саму усадьбу, в которой располагался рахманиновский музей, Юра восстановил за свой счет. В Москве за кинотеатром «Россия» он поставил своему знаменитому деду памятник. В силу режимности своего предприятия выехать за границу он в те годы не мог, поэтому когда узнал, что я по каким-то делам собираюсь в Нью-Йорк, попросил найти возможность выбраться на могилу Сергея Васильевича в Валгаллу. Я съездил, это где-то два с лишним часа от Нью-Йорка, нашел могилу, сфотографировал ее.

Тогда Юра сильно помог мне тем, что пролоббировал для нашей комиссии режимное помещение, куда было невозможно просто так зайти с улицы. Как-то мне из кадрового аппарата Белого дома прислали заместителя — совсем молодого парня. Он приходит утром на работу, хвастается: вчера, мол, так классно с ребятами погуляли…

Я напрягся:

— Где погуляли?

— Да тут рядом, после работы в «Метелицу» зашли, я представился, удостоверение показал. Нас и приняли как надо, и накормили бесплатно.

Я аж зарычал:

— Ты понимаешь, идиот, что нас в любой момент могут прийти и всех расстрелять? Ты, может быть, и денег у них взаймы попросил? Чтобы в два часа твоей ноги здесь больше не было!

Лотерейного реестра в стране тоже не существовало. При этом свои лотереи имелись у кого ни попадя. Одна из таких лотерей была валютной, причем разрешение на нее было получено абсолютно официально. Распоряжались всем этим два человека: один сидел в Нью-Йорке, второй в Москве. Когда я попытался в этом разобраться, мне было сказано:

— Вы можете с нами судиться, молодой человек, но только в Стокгольмском суде. У вас есть деньги на судопроизводство?

Была лотерея Союза полярников, Я как-то позвонил Чилингарову:

— Артур Николаевич, на Кольском полуострове не нашли города, где зарегистрирована ваша лотерея. Разберитесь, ради Бога.

Был еще более скандальный случай. В Нижнем Новгороде зарегистрировали лотерею Союза пионерских организаций России. Однажды ко мне в Москву приехал ее представитель, записался на прием. Я вызвал секретаря, понимая, что сам могу сейчас просто сорваться, прошу ее:

— Лилия Яковлевна, вы взрослый человек, сами подумайте: нам нужны эти неприятности? Я же сейчас мало того, что матом кричать буду, вообще могу убить этого ходока ненароком. Вы ему передайте: когда пионерскую организацию восстановят, тогда пусть и приезжает…

Самое смешное, что с этим человеком много лет спустя мы совершенно случайно встретились на отдыхе. Он уже стал к тому времени большим политиком, даже медалью меня как-то награждал в связи с юбилеем Минатома. Но то было в официальной обстановке, а тут сели вместе чайку попить, пообщаться. Я ему и говорю: спасибо, мол, еще раз за медаль, а кроме этого извиниться хотел. Я вас, оказывается, не принял, когда за лотереи в стране отвечал…

Ну, посмеялись вместе, на этом все закончилось. Хотя я тогда много думал о превратностях жизни: политический потенциал у человека был громадным, а жизнь заставила лотереями заниматься, чтобы банально выживать. Тем более, Нижний Новгород — не Москва. Ну, какие там могли быть махинации?

* * *

В чем заключается принципиальное различие между лотерейным и игорным бизнесом, я понял достаточно быстро: в лотереи играют бедные, а игорный бизнес — исключительно для богатых. Соответственно и схемы там совершенно разные. Попытка механически перенести лотерейную философию на игорный бизнес не просто не имела шансов прижиться, но была утопической. Государство может распоряжаться лотереями, но ни при каких обстоятельствах не должно впрямую брать деньги с игорного стола. Для этого существует другой сегмент: аттестация крупье, причем крупье за свое обучение и лицензию платит сам, сертификация оборудования, чтобы в те же казино завозились не давно списанные рулетки и столы, а те, что соответствуют профессиональным требованиям.

Я тогда поднял много литературы, изучил все, что только сумел найти: всю историю лотерей в мире, где, когда, как и с чего все это начиналось. Встречался с Чаком Норрисом, когда тот приезжал в Москву. Чак уже в те годы активно занимался игорным бизнесом в Америке, так что применительно к нашей стране с ним тоже было, что обсудить.

На основании всего опыта, что мне удалось тогда набрать, я составил докладную записку и направил ее Ельцину — «О состоянии игорного бизнеса в стране». Изложил там все свои предложения по созданию общероссийского Лас-Вегаса: внутри одна правоохранительная система, снаружи — другая система, и так далее. На мой взгляд, казино и игровые автоматы, которыми были набиты едва ли не все московские подвалы, давно уже следовало начать убирать из города.

Резолюция была положительной, и моя записка ушла по инстанциям — в различные Министерства, в правоохранительные органы. Аппаратом Президента тогда руководил Анатолий Чубайс, он, собственно, этот процесс и контролировал.

Пока записка ходила по инстанциям, Борис Николаевич назначил Чубайса вице-премьером. Но мой вопрос по казино все не решался и не решался. В принципе я и сам прекрасно понимал: раз противостояние до такой степени велико, значит, существуют достаточно влиятельные люди в интересы которых совершенно не входит наводить в этой сфере порядок. Я же своими действиями невольно влезаю в чужие деньги и в связи с этим пора, наверное, уносить из этой сферы ноги, если не хочу, чтобы вперед ногами вынесли меня самого.