Книга Личный пилот Гитлера. Воспоминания обергруппенфюрера СС. 1939-1945 - Ганс Баур

Мы немедленно отправили одного из сопровождавших нас африканцев через реку. Он объяснил женщинам из этой деревушки, что мы не англичане, а немцы и не собираемся забирать с собой их мужчин. Мы просто хотим осмотреть деревню. Женщины опять стали кричать, но на этот раз для того, чтобы сообщить своим мужчинам, что они могут выходить из укрытия. В мгновение ока они появились снова, уставившись на нас. Только детишки осмелились приблизиться к моей жене. Взрослые не могли перебороть свою застенчивость и не желали приближаться к нам, пока дети не показали своим родителям бусы, которые мы им подарили. Мы пересекли высохшее русло реки и зашли в деревню, где осмотрели хижины. Все выдавало крайнюю нужду их обитателей, отсутствовала какая-либо обстановка, кроме матрасов, набитых сухой травой. Нам показался весьма любопытным тот факт, что, по утверждениям африканцев, в хижинах жили только мужчины. Их жены и дети спали рядом на траве. Здесь, в Судане, мужчина был настоящим хозяином женщины, в том смысле, что она была его рабыней. Она находилась в полном подчинении, выполняла всю работу и несла полную ответственность за воспитание детей. Мужчина только ходил на охоту.

Женщины произвели на нас наиболее сильное впечатление. Они курили табак, набитый в трубки длиной примерно 75 сантиметров, которые делались из стеблей камыша. Из-за их громадной длины поджигать табак мог только кто-то другой. Они курили трубки и таскали своих детей (почти у каждой был ребенок) на спинах. Если малыш начинал кричать от голода, мать просто поворачивала его и садила на ногу, так чтобы он мог достать до груди. Множество мух, сидевших у них на груди и на лицах малышей, их совершенно не волновали. Когда головка малыша опускалась вниз, что служило верным признаком того, что он наелся и заснул, они просто возвращали его обратно на спину. К щиколоткам детишек, которые уже могли ходить, привязывали маленькие колокольчики, поэтому их легко найти, если они скрываются в зарослях. По деревушке бродили цыплята, но они выглядели истощенными и худыми. Мы купили несколько изделий из слоновой кости, которые туземцы предложили нам.

Когда мы возвращались обратно на аэродром, то увидели множество антилоп и жирафов. Я захотел заснять на кинопленку этих длинношеих созданий, поэтому мы подъехали к ним поближе. Время от времени мы останавливались, чтобы я мог снимать. Через десять минут наш хозяин прекратил погоню. Он сказал, что никогда не преследует жирафов дольше десяти минут, поскольку они могут погибнуть от сердечного приступа.

Мы не заметили львов, хотя в этих чащах они часто встречаются. Время от времени мы видели обезьян, но я не успел запечатлеть их на пленку, поскольку они исчезали очень быстро. Было очевидно, что человек из Зальцбурга не хочет иметь дело со слонами. Я несколько раз его спрашивал, где можно посмотреть на стадо, которое вторглось на посадки туземцев возле аэропорта. Он считал, что они пасутся где-нибудь в болотах возле Нила, и заметил, что они оттуда не тронутся раньше наступления ночи. Из его слов я смог понять, что он уже имел неудачный опыт общения со слонами, поскольку утверждал, что неразумно приближаться к стаду, в составе которого имеются молодые особи. Как известно, такие стада нападают на машины, от которых остаются только жалкие обломки. Наверняка у нас еще будет возможность поближе познакомиться со слонами. Он полагал, что львы представляют меньшую опасность, чем стадо слонов. В конце нашей поездки мы вернулись в Джубу и провели там ночь, прежде чем продолжить наш полет.

К югу от экватора

Мы поднялись в воздух, взяв курс на Додому. Как и предсказывал человек из Зальцбурга, нам представилась возможность разглядеть стадо слонов, хотя бы и с воздуха. Поначалу мы не видели ничего, кроме густого облака пыли вдали. Немного приблизившись, я смог насчитать до шестидесяти слонов, среди которых действительно оказалось много детенышей. Когда я снизился до высоты 50 метров, они начали нервно хлопать ушами и задрали головы в сторону громадной железной птицы. Некоторые из них приподнимались на задние ноги, вытягивали вверх хоботы, все были страшно возбуждены. Слоны, очевидно, трубили на полную мощь, но мы их не слышали. Я совершил над ними несколько кругов, и мне наконец удалось то, что не получилось раньше, то есть я сфотографировал их.

В Кисумо, расположенном на берегу озера Виктория, мы совершили посадку для дозаправки. В сотне километров к югу от Хартума начинался участок саванны с более густой растительностью, который простирался на 2 тысячи километров, лишь изредка в нем встречались небольшие поселения. Как и раньше, насколько хватало глаз, мы не видели ничего, кроме высокой травы и маленьких деревьев с острыми шипами. К югу от экватора картина резко изменилась. Мы увидели большие кофейные плантации и крупные поселения, из чего заключили, что земля здесь более плодородная. Ландшафт также стал более привлекательным благодаря редким озерам в потухших вулканических кратерах.

Над Додомой, городом, являвшимся центром области, некогда входившей в состав германской колонии Восточная Африка, мы попали в сухой грозовой фронт, сопровождавшийся молниями, громом, турбулентными воздушными потоками, которые яростно бросали самолет из стороны в сторону, но при этом дождя не было. Как правило, такие сухие грозовые бури здесь являются предвестником сезона дождей. Мой самолет коснулся земли и уже проехал половину обычного при торможении расстояния, когда случайный порыв ветра подбросил его примерно на 10 метров вверх. К счастью, я успел добавить газу, так что самолет удержался в воздухе и не рухнул вниз, как мешок картошки, что могло привести к значительным повреждениям. Мне удалось до некоторой степени смягчить удар от следующего соприкосновения с землей во время посадки, хотя это было не так-то и просто. Когда я закончил выруливать на летном поле и остановился недалеко от маленького сборного домика из гофрированного железа, в котором размещалась радиостанция, оттуда выскочил молодой человек лет двадцати, на плече у него сидела ручная обезьянка. Он представился директором аэропорта и попросил предъявить мой полетный лист. По случаю субботы мы решили вечером дозаправиться горючим, а затем провести воскресенье в Додоме, отдохнуть и посмотреть город.

Индийцы и их бизнес в Африке

Когда мы появились в городе, то не могли поверить собственным глазам. Магазинчики, типично индийские по виду и обслуживавшиеся индийскими торговцами, тянулись вдоль улицы. Примерно равное число индийских и африканских детей бегало вокруг. Мы также поразились, когда увидели вполне прилично одетых людей. На рынке продавалось все, что вы только можете себе представить, – от ржавых гвоздей и потертых автомобильных покрышек до действительно высококачественных вещей.

Мы остановились в отеле «Африка». Удобства отнюдь не соответствовали его впечатляющему названию. После наших первых благоприятных впечатлений от города мы ожидали от этого отеля гораздо большего. Им управляла жена германского плантатора, у которого отобрали землю после мировой войны. Первоначально отель был просто небольшим строением, состоявшим из кухни, обеденной комнаты и помещений для скота. Причем в них содержали козье поголовье. А затем эти помещения переоборудовали в комнаты для постояльцев. Владелица, довольно неопрятная, производила не очень благоприятное впечатление. Она провела нас через двор и открыла дверь в бывшие помещения для коз. На бетонном полу в одном из углов так называемой гостиничной комнаты стояла кровать, рядом с ней находился деревянный умывальник, и, кроме того, там имелась еще загородка для ночного горшка. Жалкое впечатление от всего увиденного еще больше усугубили тараканы, ползающие по полу. Моя жена издала душераздирающий вопль, поскольку африканские собратья наших «русских», как мы их у себя на родине называем, тараканов были значительно крупнее. Они достигали размеров жуков-оленей. Однако наша хозяйка оставалась невозмутимой, бесстрастно отмечая, что эти твари совершенно безвредны. Если мы закутаемся в противомоскитную сетку, ничего страшного с нами не случится.