Книга Сталинские соколы против асов Люфтваффе - Георгий Баевский

Вернулся после Парада Победы в полк. Возвращение это, кстати говоря, не обошлось без приключений. Из Москвы мы, несколько человек, на транспортном самолете прибыли в Венгрию.

Там узнаю, что наш полк находится в Чехословакии, в Градец Кралове. Я пошел к начальству. Вообще был тогда молодой, горячий, окрыленный успехами, без страха открывал любые двери… Сказал, что мне надо перелететь в полк. Ответили, что есть только УТ-2.

— Отлично, — говорю. И полетел вместе с техником этого самолета. Когда подлетели к Карпатам, вижу — впереди все темно. Молнии сверкают страшные. Техник сзади показывает рукой — может, вернемся? Я решил: «Да ничего, прорвемся!» Но когда вошли в эту грозу, стало очень тяжело. Мотор работает плохо, вокруг сплошная стена дождя. Лететь нельзя. Смотрю: есть внизу очень маленькая площадка. Сажусь. Самолет бежит, колесо попадает в яму, левая стойка складывается. А нас перед вылетом предупредили, что неизвестно, кто в этих местах находится — наши или еще кто-то. Дождь начинает слабеть. Говорю:

— Пойду узнаю, кто здесь.

Техник уговаривает:

— Командир, не ходи, нас найдут.

Я отвечаю ему, что они не знают, где мы, ведь, когда вошли в грозу, я уже не держался того же заданного курса. Наконец появился какой-то гражданский человек, что-то показывает… Положение аховое. Но, к счастью, это оказались сочувствующие Советскому Союзу люди. Вскоре меня посадили в машину и отправили в Градец Кралове, который оказался от места нашего приземления в нескольких десятках километров. Так закончился этот, прямо скажем, неоправданно рискованный полет.

Куделя П.Ф., Подгорный М.В., Глазков И.С. Австрия, июль 1945 года

В полку я никому не говорил, что собрался учиться в инженерной академии. Меня планировали назначить командиром эскадрильи, но у меня были свои мысли… Время идет, уже август на исходе. И вдруг на аэродроме подбегает ко мне наш начальник отделения кадров Петя Гудков:

— Слушай, надо учиться!

— Я вообще не против.

— На тебя пришел вызов. Но там тебя, боевого летчика, какие-то чудаки в какую-то там инженерную академию планируют.

Не успел я высказать свое отношение к этому замечательному вызову, как Петя продолжил:

— Но ты не беспокойся! Я все переделал! Ты поедешь в Монинскую командную академию. Завтра, в восемь утра, туда идет самолет. Все документы у тебя оформлены в ту академию.

Так в 20-х числах августа 1945 года приехал я в Монино. Первое, что я хотел сделать, — обратиться к начальнику академии маршалу авиации Ф.Я. Фалалееву, объяснить, что я оказался здесь случайно, что я должен быть в другом месте. Но тут умные опытные люди, а они всегда есть, говорят мне:

— Ты не торопись. Туда тебе сейчас вступительных экзаменов не сдать. В лучшем случае примут на подготовительный курс. Как там дальше пойдет — еще неизвестно. Сдавай экзамены сюда. Наверное, поступишь. А потом скажешь: вот так и так, надо переводиться.

Я послушал такой исключительно дельный совет и очень тем людям благодарен. Успешно сдал вступительные экзамены, проучился слушателем месяц, подал рапорт. Начальник академии поначалу тоже возражал, не понимал меня, но затем и он согласился.

1 октября, в холодный осенний день, вошел я в шинели в класс инженерного факультета Военно-воздушной инженерной академии имени профессора Н.Е. Жуковского. Все сидят в шинелях, занимаются, в классе холодно.

На доске нарисованы какие-то «червяки», говорят, называются интегралами… Я так и не записал ни одного слова. Преподаватель высшей математики говорил о незнакомых и непонятных мне вещах.

— У нас тут новичок есть, — сказал преподаватель, — пожалуйста, товарищ капитан, к доске.

— Товарищ преподаватель, я пропустил два месяца и ничего этого, — показываю на доску, — не знаю.

— Что же вы думаете делать?

— Учиться. Догонять товарищей.

Когда лекция окончилась, ко мне подошел один из слушателей.

— Лейтенант Дедух, — отрекомендовался он. — Вы, гвардии капитан, не отчаивайтесь. Догоните, разберетесь, и все на место встанет. — И неожиданно: — Давай вместе заниматься.

От этого дружеского «ты» стало как-то легче. Предложил свою помощь и сам преподаватель.

Так сбылась моя мечта: я в храме авиационной науки! За годы учебы в академии не упускал возможности ознакомиться и с ее историей, что значительно расширило мой кругозор. Считал, что в авиации — все самое передовое, именно в авиации реализуются последние, самые перспективные и самые смелые достижения науки и техники.

Герои и дважды герои Советского Союза — слушатели Академии им. Жуковского

Уже опыт Первой мировой войны убедительно показал, что авиация успешно применялась как одно из серьезных средств борьбы с необычно быстро расширяющимися боевыми возможностями. Вторая мировая война подтвердила уникальные возможности авиации в решении все увеличивающегося круга задач. Казалось, перспективы ее безграничны… Еще чуть быстрее, чуть повыше — и ты в космосе! А там…

Конечно, так рассуждать можно, когда тебе 24 года, когда впереди все безоблачно и, кажется, зависит только от тебя самого. Но я четко представлял большие, порой огромные трудности на этом пути.

…Оглядываясь в прошлое, следует сказать, что авиационное наследие, доставшееся Советской России от старого режима, было нищенским: около 300 потрепанных самолетов старых конструкций, несколько устаревших заводов и кустарных мастерских по сборке и ремонту самолетов и моторов. Летные кадры составляли также около 300 человек. Составной частью создаваемой Рабоче-Крестьянской Красной Армии должен был стать Красный Воздушный Флот. Уже формировались первые авиационные отряды, весной 1918 года в небо поднялись первые красные учлеты Гатчинской, Московской и других летных школ. Для проведения исследований в области авиастроения в 1918 году создается Центральный аэрогидродинамический институт (ЦАГИ). Год спустя по инициативе и под руководством заслуженного профессора, «отца русской авиации» Н.Е. Жуковского открывается Московский авиационный техникум, который 26 сентября 1920 года был реорганизован в Институт инженеров Красного Воздушного Флота.

Положение об институте Реввоенсовет Республики утвердил 23 ноября 1920 года. Этот день считается днем формирования академии. В июне 1922 года институт был передан «во всех отношениях» Наркомату по военным делам и 8 августа того же года реорганизован в Академию Воздушного Флота имени профессора Н.Е. Жуковского. В 1923 году Реввоенсовет передал академии Петровский подъездной дворец и бывший ресторан Скалкина, ставший Домом офицеров академии. По решению Реввоенсовета дворец получил новое наименование — Дворец Красной Авиации. В соответствии с решением Главного управления Красного Воздушного Флота было принято решение иметь в академии два основных факультета: инженерный и факультет службы Воздушного Флота (командный). Решение было узаконено приказом Реввоенсовета Республики от 10 декабря 1923 года. Командный факультет произвел свой первый и единственный выпуск командиров с высшим военным образованием 29 января 1927 года, после чего прекратил свое существование.