Книга Новая Магдалина - Уилки Коллинз

Она говорила с трудом, дрожащим голосом. Грэс слушала с жестокой улыбкой и с презрительным взглядом.

— Вы недалеко от колокольчика, — сказала она, — позвоните.

Мерси посмотрела на нее с безмолвным удивлением.

— Вы совершеннейшее изображение раскаяния, вы умираете от нетерпения признаться, — продолжала Грэс насмешливо. — Признайтесь при всех, признайтесь сейчас. Позовите леди Джэнет, позовите мистера Грэя и мистера Голмкрофта, позовите слуг. Станьте на колени и признайте себя самозванкой при всех. Тогда я поверю вам, а не раньше.

— Не восстанавливайте меня против себя! — умоляющим тоном вскричала Мерси.

— Что мне за нужда, против меня вы или нет?

Перестаньте.., собственно для себя перестаньте раздражать меня!

— Собственно для себя? Дерзкая тварь! И вы еще угрожаете мне?

С последним отчаянным усилием, хотя сердце ее билось все сильнее, хотя кровь все горячее приливала к щекам, Мерси все еще сдерживала себя.

Имейте сострадание ко мне! — умоляла она. — Как Дурно ни поступила я с вами, я все-таки такая же женщина, как и вы. Я не могу подвергнуться стыду признания при всех. Леди Джэнет обращается со мною как с дочерью, мистер Голмкрофт помолвлен со мною. Я не могу сказать леди Джэнет и мистеру Голмкрофту в глаза, что я обманом заслужила их любовь. Но они это узнают. Я могу и хочу, прежде чем лягу спать сегодня, сказать всю правду мистеру Джулиану Грэю.

Грэс расхохоталась.

— Ага! — воскликнула она в циничном порыве веселости. — Теперь мы дошли до этого наконец!

— Остерегайтесь! — сказала Мерси. — Остерегайтесь!

— Мистер Джулиан Грэй! Я была за дверью бильярдной, я видела, как вы улестили мистера Джулиана Грэя, чтобы он вошел. Признание теряет весь свой ужас и становится наслаждением с мистером Джулианом Грэем!

— Перестаньте, мисс Розбери! Перестаньте! Ради Бога не выводите меня из себя! Вы уже достаточно истерзали меня.

— Вы недаром же таскались по улицам. Вы женщина находчивая. Вы знаете, как хорошо иметь две тетивы на одном луке. Если мистер Голмкрофт вас бросит, у вас останется мистер Джулиан Грэй. Ах! Мне тошно вас слушать. Я позабочусь открыть глаза мистеру Голмкрофту! Он узнает, на какой женщине женился бы он, если бы не я…

Она замолчала. Новое оскорбление не успело сорваться с ее губ.

Женщина, которую она оскорбляла, вдруг подошла к ней. Глаза Розбери расширились от испуга. Они увидели лицо Мерси Мерик, бледное от страшного гнева, от которого кровь приливает к сердцу, с угрозой наклонившееся к ней.

— Вы позаботитесь открыть глаза мистеру Голмкрофту, — медленно повторила Мерси, — он узнает, на какой женщине он женился бы, если б не вы!

Она помолчала и после этих слов задала вопрос, от которого ужас сковал Грэс Розбери с головы до ног.

— А вы кто?

Сдерживаемая ярость во взгляде и в тоне, сопровождавшая этот вопрос, говорила сильнее всяких слов, что терпение Мерси вышло, наконец, из границ. В отсутствие доброго гения злой гений сделал свое мерзкое дело. Благороднейшие черты натуры, оживленные Джулианом Грэем, ослабли, отравленные гнусным ядом злого языка женщины. Легкий и страшный способ отомстить за оскорбления был в руках у Мерси, если бы она захотела воспользоваться им. В неистовстве негодования она не колебалась — она воспользовалась этим способом.

— Кто вы? — спросила она во второй раз.

Грэс опомнилась и хотела отвечать. Мерси остановила ее презрительным движением руки.

— Я помню, — продолжала она с той же едва сдерживаемой яростью. — Вы сумасшедшая из немецкого госпиталя, приходившая сюда неделю тому назад. Я вас теперь не боюсь. Сидите и отдыхайте, Мерси Мерик.

Прямо назвав ее этим именем, Мерси отвернулась от нее и села на стул, на который Грэс запретила ей садиться, когда началось свидание.

Грэс вскочила.

— Что это значит? — спросила она.

— Это значит, — презрительно отвечала Мерси, — что я беру назад все, что говорила вам до сих пор. Это значит то, что я решилась оставаться на своем месте в этом доме.

— Вы помешались?

— Вы недалеко от колокольчика. Позвоните. Сделайте то, что вы просили сделать меня. Позовите весь дом и спросите, кто из нас сумасшедшая — вы или я?

— Мерси Мерик, вы станете раскаиваться в этом до последнего часа вашей жизни!

Мерси встала опять и устремила свои сверкающие глаза на женщину, которая все продолжала идти ей наперекор.

— Вы мне надоели! — сказала она. — Уходите, пока можете уйти. Если останетесь здесь, я пошлю за леди Джэнет Рой.

— Вы не можете послать за ней! Вы не смеете!

— Могу и смею. Вы не имеете ни малейших доказательств против меня. Бумаги у меня, место занимаю я, и я приобрела доверие леди Джэнет. Я намерена заслужить ваше мнение обо мне — я оставлю у себя платья, вещи и мое положение в доме. Я опровергаю свои слова о том, что поступила дурно. Общество жестоко обошлось со мной, я ничем не обязана обществу. Я имею право пользоваться всеми выгодами, какими могу. Я опровергаю, что причинила вам вред. Откуда я могла знать, что вы воскреснете? Разве я унизила ваше имя и вашу репутацию? Я сделала честь обоим. Я приобрела расположение и уважение всех. Неужели вы думаете, что леди Джэнет полюбила бы вас так, как меня? Нет! Говорю вам в глаза, я занимала должное положение с большей честью, чем вы заняли бы настоящее, и намерена сохранить его. Я не откажусь от вашего имени, не возвращу вам вашей личности! Делайте что хотите, я иду вам наперекор!

Она высказала это так быстро, что ее прервать было нельзя. Отвечать ей не было возможности, пока она не остановилась, чтобы перевести дух. Грэс ухватилась за эту удобную минуту, как только она представилась ей.

— Вы идете мне наперекор? — возразила она решительно. — Вам не долго придется идти мне наперекор. Я написала в Канаду. Мои друзья заступятся за меня.

— А что выйдет, если и заступятся? Ваших друзей здесь не знают. Я приемная дочь леди Джэнет. И вы думаете, что она поверит вашим друзьям? Она поверит мне. Она сожжет их письма, если они будут писать. Она не пустит их в дом, если они приедут. Я через неделю стану мистрис Орас Голмкрофт. Кто может поколебать мое положение? Кто может сделать вред мне?

— Подождите. Вы забываете смотрительницу приюта.

— Найдите ее, если сможете. Я не сказала вам ее имени. Я не говорила вам, где этот приют.

— Я объявлю в газетах ваше имя и найду смотрительницу таким образом.

— Объявляйте во всех лондонских газетах. Неужели вы думаете, что я сказала такой посторонней женщине, как вы, то имя, которое я носила в приюте? Я сказала вам то имя, которое приняла, когда оставляла Англию. Смотрительница не знает никакой Мерси Мерик. Мистер Голмкрофт тоже ее не знает. Он видел меня во французском домике, когда вы лежали замертво на кровати. На мне был серый плащ, ни он и никто не видел меня в одежде сиделки. Обо мне наводили справки за границей — и (я это узнала от того, кто наводил) без всяких последствий. Я безопасно занимаю ваше место, я известна под вашим именем. Я Грэс Розбери, а вы Мерси Мерик. Опровергайте, если можете.