Книга Последняя любовь. Плен и свобода - Витамина Мятная

Воину понадобилось всего пять минут на всё про всё. Три минуты на борьбу с совестью, – Старцу это не понравится, поэтому лучше ему ни о чем не говорить. И две минуты на то чтобы настроить аппаратуру, сигнал ушел в пространство в мгновение ока.

После этого осталось только ждать. Он готов был рискнуть собой, чтобы обезопасить жителей своей космической крепости, он чувствовал ответственность за них и за девушку.

Если его кредиторы придут сюда с огнём и мечом, сможет ли он её защитить? Лучше не допускать этого.

В эти дни Алиен много работал, – как известно, беда не приходит одна, – в последнее время на станции было много плохих происшествий.

Проблемы с финансами подорвали экономику молодой плавучей крепости. Неудачи отозвались на всём: нужны были новые детали, топливо, оборудование для не до конца скреплённых вместе космических кораблей. Если не соединить их должным образом, крепость просто развалится в полете. Но лишних денег не было, приходилось справляться со всем своими силами.

Опытные техники, умевшие монтировать плавучие крепости, не получив оплаты, бастовали. Всем жителям пришлось много работать, чтобы довести до ума хотя бы то, что уже было сделано, не допустив дальнейшего ухудшения ситуации.

На большой плавучей станции всегда много дел, и Алиен работал не меньше других. Поздно вечером он приходил в свои покои и устало проваливался сон. Во сне ему снилась бесконечные списки поломок, перечень того, что ещё надо сделать на следующий день. Его лицо часто омрачала тень заботы.

С девушкой он так и не разговаривал. Но он позволял себе любоваться ею, когда она сидела за низеньким резным столиком с зеркалом. Две служанки заботливо, в четыре руки расчесывали ей длинные волосы, которые уже достигали пяток.

Алиена завораживал этот водопад волос, он пристально следил по пробегавшим по волосам девушки искоркам статического электричества. У него чесались руки, хотелось самому взять в них расчёску и провести ей по ним, почувствовав мягкость и шелковистость.

Он не знал, как к ней подойти, о чем заговорить, и терзался своей неловкостью.

Всё, что он мог сделать, это холить и лелеять её, благоговея перед ней, и любоваться девушкой издалека.

Всё это приводило к тому, что Баст часто находила небольшие, но очень ценные подарки.

Однажды в комнате появилась трюмо с ящичками, забитыми щетками для волос, булавками и заколками. Разные сорта мыла и притирания для кожи и шерсти постоянно появлялись на бортике бассейна в ванной комнате.

Футляры с украшениями, которые она находила на своем туалетном столике, вгоняли её в краску. То ли смущения, то ли отчаяния – она сама не могла понять точно своих чувств. Хороший уход и дорогие вещи – вот всё, что он мог дать ей, всё это, но не свободу.

Баст же мучилась другими заботами. Воин явно оказывал ей знаки внимания, и она не знала, куда деться со стыда.

Какой позор, все думают, что она наложница, так чего доброго воин ещё целоваться полезет! Это приводило в ужас. Ситуация была кошмарна, впервые в жизни она не знала, как поступить. Что сделать, какой удар, какой финт рапирой применить. Её учили только драться, и она не знала, как реагировать на явные ухаживания. Эту сторону жизни она доселе, как-то обходила стороной.

Внимание исходило от чужака, от заклятого врага её расы, взявшего её в плен, и теперь пытающегося соблазнить её подарками и ухаживаниями. Брр… От этих мыслей у неё по спине пробегал холодок, но в тоже время девушка чувствовала, что действия и поступки пирата искренни.

Остальные обитатели станции, она не сомневалась, болтают за её спиной невесть что. Даже её новая подруга Одэль не скрывала своей радости за неё, и иногда радостно начинала чирикать на эту тему, что заставляло Баст ежиться и втягивать голову в плечи, как черепаха. Блондинка не могла представить себе лучшей жизни, чем, когда о ней заботится кто-то более сильный, и не приходится решать проблемы самостоятельно. Это не входило в её воспитание. Она выросла в типичной звёздной крепости, и другой уклад жизни ей был не ведом.

***

«О боже, – подумала Баст. – Опять мне придётся заниматься “Этим”».

Она сидела перед зеркалом и хмуро рассматривала себя. Её личные рабыни суетились вокруг, а две другие девушки-банщицы набирали для неё ванну.

Ванна!

Кошка не была особой грязнулей, но такие приготовления и такой тщательный уход был ей вовсе не нужен. Ну что надо, чтобы быть чистой – мыться вовремя, но зачем столько мазей и притирания? Как видно, это было необходимо. Сначала она хотела отказаться от всего этого, но две её рабыни с искаженными от испуга лицами кинулись в ужасе ей в ноги, чуть не сбив. Девушка еле устояла, схватившись за полог кровати. Иначе они бы точно совместными усилиями свалили её на пол.

Стеная, крича, плача и заламывая руки, они просили и молили её передумать, поливая её ноги слезами и цепляясь руками за её одежду. Девушки слёзно молили свою хозяйку переменить решение, или им достанется от хозяина: он живьем сдерёт с них шкуру. Исхлещет плетками и ещё куча ужасных вещей, если они недостаточно позаботятся о ней. Если она будет чем-то не довольна и мало ухоженной.

И Баст, держась одной рукой за штору, чтобы не упасть, а другой за набедренную повязку, чтобы цепляющиеся девушки не стянули её, согласилась на всё, лишь бы они от неё отцепились.

«Это» – повторялось теперь каждый день: девушки скребли и терли её. Упрямо сжав зубы, массировали и, втирая в неё всякие мази и притирания, дергали, тянули за волосы, расчесывали её хвост и накручивали на бигуди длинную шевелюру. И на этом не успокаивались. Баст приходилось отдавать им должное: девушки работали упорно, трудолюбиво и самозабвенно, но они не замечали, что просто мучают её.

Страшнее всего были бигуди и ванна. Раньше Баст никогда так не заморачивалась со своей внешностью, а теперь она всё больше походила на двоюродную сестру Джимми.

Красавицу, умницу, чем на себя самому: девочку-пацанку ковыряющеюся во внутренностях какого-либо аппарата и расчёсывающую волосы пятернёй. Самая сложная прическа, которую она себе тогда делала, это конский хвост. И то, только потому, что копна ее волос не влезала в шлем.

Перемена, произошедшая в ней, одновременно и нравилась, и была ненавистна. Она не могла понять, что с ней происходит.

Закрутив последнюю бигуди на голове, девушки-рабыни повязали ей голову платком с кистями, и повели принимать молочные, питательные ванны. Баст казалось, что на голове у неё восточный тюрбан.

«Слава солнцу Ра! На сегодня мои мучения закончились – надо только дождаться, пока волосы высохнут, и высидеть час в ненавистной пенной массе».

Девушки-рабыни нашли-таки средство, чтобы её шерсть стала шелковистей, и теперь навёрстывали упущенное время, вымачивали свою подопечную в смеси масел каждый вечер.

Баст следила за ползающими на коленях вокруг небольшого бассейна рабынями. Они наливали туда последние ингредиенты, стелили полотенце на утопленную в воде скамеечку, чтобы ей было не жёстко сидеть.