Книга Время шаманов - Аве Бак

Сайгак включил зажигание:

─ Куда едем?

─ Я никуда, – Буюн стоял возле автомобиля. – А вы куда хотите. Всего хорошего.

─ Тебе куда, Михаил Иванович?

─ Домой!

Полдороги проехали молча. Первым не выдержал Сайгак.

─ Чего молчишь? Что думаешь про все это?

─ Ничего. На пенсию пойду. Разочаровался я.

─ В чем?

─ В людях. В тебе, коллега! – Сказал майор с иронией в голосе. – Ты ж оказывается не просто в Москву ездил, ты там на нас стучал. Нехорошо.

─ Прекрати! Я работу делал, как положено. Что бы все было без сюрпризов.

─ Я уже прекратил. Говорить нам не о чем. Но если тронут моих ребят, Глеб, я тебе не завидую.

─ Не пугай, я пуганый!

─ И даже очень. Останови, я лучше пешочком дойду.

Колчанов с силой хлопнул дверцей и быстрым шагом заплюхал по лужицам ночного тротуара.

Он прошел два квартала в сторону своей улицы, огляделся, нет ли за спиной ненужных глаз. Пусто. Обиженный Сайгак умчался в другую сторону. Майор набрал на мобилку Цапкина:

─ Леня, вы где?

─ Бодрствуем, Михаил Иванович! Стоим с Димоном у сквера Белинского.

─ Давайте, живо дуйте к городскому бассейну! Я вас жду с обратной стороны на троллейбусной остановке.

─ Пять минут!

«Смотри, как все обернулось. Ну, к этому и шло. Когда политикой в деле запахло – жди самых крутых поворотов. Ладно, чепуха. На пенсию – так на пенсию. Лучше чтобы голова оставалась к плечам пришитой. Где этого деда с девчонкой перехватить? Как он, чертяка, туда пробрался? Не зря Курдюм меня про старика спрашивал. Главное, что бы успели уйти до поджога. Как пойдут? За дом, как и Ургалчинов, через калитку. А у нас там какая география, ландшафты какие? Там сначала поле с километра три, потом ручей, поросший камышом, а за ним лес начинается. Вдоль леса проселочная дорога. С момента как я их засек прошло… – майор посмотрел на часы, – минут двадцать-двадцать три. Девочка слаба, быстро не побегут. Если сейчас на машине выскочить на проселочную, это еще минут десять, могу успеть их перехватить. Попробую. Они время потратят на переправу через ручей. Где ж мои ребята?»

Две машины – «Опель-Кадет» и «Копейка» – подлетели к остановке. Цапкин и Колобков подскочили к Колчанову.

─ Что там, Михаил Иванович?

─ Ничего. Все разговоры завтра. Давай мне Леня ключи от опелька. Горючее залито?

─ Полбака.

─ Дима тебя домой отвезет. Дальше я только сам. А вы спать и без лишних слов!

Майор мчался по пустым улицам N-ска, благо ни пешеходов, ни машин. Когда выскочил с окружной дороги на проселочную, что вела вдоль леса к прудам рыбхозяйства, увидел справа красно-желтое зарево пожара. Что горело – было ясно.

«Хороший ориентир! – определился Колчанов. – Где-то напротив пожара и следует устроить перехват».

Громкий треск огня пожиравшего оплот Чакраватина был в пользу беглецов. Рев пожарных сирен вдалеке, крики проснувшихся соседей, лай дворовых собак взбились в густой коктейль шума и теперь по топоту и шагам, залегши тихонько у дороги, невозможно было выслушать ночных путников.

«Тут можно и на Ургалчинова нарваться, – мелькнула мысль, – он тоже тут бежал. Увидит пожар – кинется за девочкой. Все смешалось в доме Облонских! Дурацкая фраза!»

Дальний свет выхватил припаркованный на обочине крупный внедорожник.

«Надо же вам на гульки именно здесь встать! – раздосадовался Колчанов. – А может и не на гульки. Сбросим газ, проедем не спеша. Так, «Лексус» из последних. Круто! Огней ни в салоне, ни снаружи. Проезжаем, а вон там за поворотом тоже спрячемся в лесочке».

«Опель» проехал мимо темного автомобиля и свернул вправо по дороге. Метров через пятьдесят Колчанов тоже встал на обочине. Закрыл машину и лесом направился к «Лексусу».

«Кажется мне, что этот сарай на колесах тут притаился неспроста. На таком с бабой на колхозной дороге стоять нечего. Мотелей полная трасса. Но публика видать серьезная, можно ночью с переполоху и пулю схлопотать. Но пойду, а что делать?»

Майор подобрался к чужой машине на метров пятнадцать. Обзор устраивал: и дорога вся как на ладони, и бычья радость на колесах под присмотром. В ожидании прошло немного времени.

Две поддерживающие друг друга фигурки появились из камышового стояка и, торопясь, приблизились к дороге. Девчачий громкий кашель и мужской голос поддержки: «Держись, держись, голубушка, уже пришли!», не оставлял сомнений – они. Майор, хотел было, выскочить на дорогу и позвать их, чтобы не вышли на непонятный джип, как вдруг «Лексус» включил фары, завелся и поехал к беглецам. Обе передние дверцы одновременно распахнулись, внутренний свет показал ночи богатый бежевый салон. Два мордоворота в костюмах с одеялами в руках бросились к выбравшейся парочке.

─ Вышли! Слава богу! – Услышал Колчанов басок одного из поджидавших. – А мы уже хотели за вами. Закутывай, закутывай ее плотнее. Так…. А то шеф за больную внучку головы нам оторвет.

Девочку на руках понесли в машину.

─ Ты с нами, дедушка? – Уважительно спросил Отшельника один из мордоворотов.

─ Нет. Езжайте – у меня тут дела.

─ Подвезти может куда, мокрый ты совсем!

─ Не надо. Быстро неситесь подальше. Ее ищут. Вам здесь не место.

─ Ну, прощай, дедушка. Даст бог, свидимся! Шефу, что передать?

─ Передай ему, пусть молится за здравие майора одного. Он девчонке жизнь спас. Если появится когда и скажет, что от меня, все для него сделать должен, что может!

─ Передадим, дедушка, обязательно передадим!

Мягко хлопнули двери и джип с места стартанул в сторону кольцевой дороги.

Колчанов вышел из своей засады за спину отшельника.

─ А ты, оказывается, говорить-то можешь нормально.

─ А, майор! Успел. Я хотел тебя дождаться, думал, чуть позже подъедешь. Быстрый, – Отшельник спокойно повернулся к Колчанову. – Говорить я по-разному могу. Жизнь научила.

Колчанов смотрел на этого странного человека, которого еще сегодня утром желал бы обязательно поймать, а сегодня же вечером отпустил с больной девочкой. И вот сейчас он просто не знал, что делать с этим стариком. Отшельник, кажется, без труда прочел все его сомнения.

─ Ты не горячись, начальник. Не сомневайся, девочка в хорошие руки попала. Родной брат, холостой и бездетный, покойного Монастырева принял их Сибирскую империю. Много грязи, много стрельбы, но победил. Пуще всего хочет Лялю видеть возле себя. Никого у него, нет, только деньги. Он ее отстоит, не боись.