Книга Спящие карты - Виктор Мурич

С трудом сдерживая тошноту, вываливаюсь наружу в ночной холод. Острый ветер приветствует легкой пощечиной и начинает игру короткими темными волосами. Только сейчас вспоминаю, что забыл забрать шлем, но заставить себя вернуться за ним не хватает сил.

Тихо шепчут, раскачиваясь в безымянном танце деревья. Холодные звезды драгоценными камнями поблескивают сквозь погоняемые ветром-пастухом бесчисленные стада грязных тучек-овечек. Захлопнувшаяся за спиной дверь отрезает меня оттого, что происходит в комнате. Даже думать не хочется, чем там сейчас занимаются победители ночного сражения.

Я весь дрожу, но не от холодного ветра, а от избытка страха в крови.

Ну и мерзость эти призраки, или как их называли ныне покойные клиенты постоялого двора – нечисть, оборотни, вурдалаки. Вот тебе, Дима, и сказочные персонажи. Надо будет мальчику спасибо сказать. Если бы не его вмешательство, то неизвестно как бы все закончилось.

Наибольшее удивление у меня вызывают не недавнишние враги, скорее всего это всего лишь одна из форм жизни этого мира, а сила, которая хлынула в меня во время боя. Откуда она? Происхождение? Учитывая, что я и так превосхожу по возможностям и умениям среднего человека, то, что дала мне эта сила подняло меня чуть ли не до уровня… уровня… бога войны. Невольно улыбаюсь сравнению. Димка – бог войны! Звучит круто. Шутка – шуткой, но то, что я отразил атаку призрака, говорит за себя. Работая с привычной скоростью и возможностями, я точно пропустил бы третий, а может даже и второй выпад.

Дверь распахнулась, и в полосе света появился мальчик. На бледном лице, в уголках рта замечаю несколько темных пятнышек и сразу же отвожу глаза. Почему-то мне не хочется думать, что он там вместе с ними… Возможно для них это нормальный способ питания, но все же…

– Куда дальше? – спрашиваю, сердясь скорее на свою глупость и сентиментальность, чем на мальчика, следующего закону природы.

Он машет рукой в сторону тонущей в темноте дороги. Узкая полоска света, вырывающаяся из неплотно прикрытой двери, падает ему на лицо. Похоже, он заметил мою реакцию и за то время пока я на него не смотрел, тщательно вытер губы.

Протянув мне плотно набитую холщовую сумку, мальчик направляется в указанном направлении. С каким-то детским страхом развязываю узел стягивающей веревки и, затаив дыхание, заглядываю внутрь. Несколько свежих хлебцов, большой кусок мяса, завернутый в полотенце и еще какие-то овощи насыпью. Облегченно вздыхаю, закидываю сумку на плечо, и широким уверенным шагом отправляюсь вслед за своим проводником.

Что я ожидал увидеть? Об этом я не признаюсь даже себе.

Глава 14.

Моя рука ерошит светлый ежик коротких волос, нежно касается мочки уха, скользит по нежной гладкой щеке и, наконец, касается чувственных губ. Они приоткрываются, и острые белые зубки шаловливо кусают мой палец. С наигранным страхом одергиваю руку. Ди насмешливо фыркает и пытается цапнуть меня еще раз. С ужасом замечаю в уголках манящих губ темные капельки крови. Капельки превращаются в ручейки, ручейки в стекающие на обнаженную грудь реки. Ласковые руки теряют бархатистую кожу. Она лохмотьями падает вниз, обнажая голую слизистую плоть. Аккуратно подстриженные ногти становятся кривыми когтями из нержавеющей стали. В них, как в зеркале я вижу отражение своего испуганного лица. Когти касаются моей груди и оставляя глубокие царапины, что-то пишут. Сквозь боль пытаюсь прочесть, но красный туман застилает глаза. Толчок в плечо. Еще толчок. Проклятый туман не позволяет ничего рассмотреть. Делаю рывок назад, тянусь к мечам… и просыпаюсь.

Мальчик занес руку, чтобы еще раз толкнуть меня в плечо но, увидев, что я открыл глаза, передумал.

– Доброе утро, – хмуро приветствую неразговорчивого спутника, выпутываясь из плаща, в котором спал. – Чего в такую рань?

Мальчик тыкает рукой в пробивающееся сквозь сплетение ветвей солнце, мол, не такая уж и рань.

Рывком вскакиваю на ноги и провожу короткую утреннюю зарядку, приводя в чувство затекшее тело. Заодно и согреваюсь. Ночь на голой земле удовольствием не назовешь.

События на постоялом дворе вымотали меня настолько, что отойдя от него на безопасное расстояние я забился меж кустов и уснул. Даже мысль о том, что мой спутник один из ЭТИХ не помешала.

Мальчик протянул ломоть хлеба с толстым куском мяса и корнеплод напоминающий редьку. Оторвав хвостик, прокусываю жесткую кожуру. Терпкий ни на что не похожий вкус, но есть можно.

– Далеко еще?

Утвердительный кивок в ответ.

– Кто они такие? Твои сородичи?

Снова кивок. Он без объяснений понял, кого я имею ввиду.

– Зачем убивают?

Мальчик нахмурился и повернулся ко мне спиной.

– Вы живете в этом мире?

Отрицательный взмах головы.

– На Земле?

Задав вопрос, со страхом жду ответа. Если эти чудовища родом с Земли, то тогда выходит, что сказки не врут.

Облегченно вздыхаю, увидев ответ. Ну и хорошо. Очень не хотелось бы узнать, что мой мир заполнен разнообразными чудищами в человеческом облике.

– А людей за что убиваете?

Мальчик резко обернулся, в глазах блеснули слезинки, а на лице… Невольно отшатываюсь назад и хватаюсь за нож. Детское лицо исказила страшная гримаса ненависти и презрения. В мокрых глазах бурлит совсем недетская злоба. Ребенок не может так ненавидеть. Это не естественно. Он слишком молод, чтобы успеть накопить в душе столько негативных эмоций, если только не пережил что-то невероятно страшное, оставившее глубокий шрам в душе.

– Понял. Не злись, мальчик без имени. Я все понял.

Подхожу и сажусь рядом, с ним обняв за плечи. Он поначалу дергается, намереваясь вырваться, но потом наоборот прижимается ко мне всем телом. Слезы рисуют чистые полоски на чумазом лице, раз за разом шмыгает курносый нос. Ласково глажу его по голове, и мальчик еще сильнее приникает ко мне как бы в поисках защиты.

– Вы везде чужаки. Изгои. Скорее всего, человеческая кровь для вас не лакомство, а необходимость. Вероятно, она необходима для метаболизма. Вас ненавидят за вампиризм и сверхчеловеческие возможности. Ненавидят и бояться, а поэтому уничтожают, всеми возможными способами. Вы отвечаете взаимностью…

– Браво-браво, – раздались из-за спины скупые аплодисменты. – Идиллическая картина. Человек и оборотень сидят в обнимку. Дима, ты делаешь невероятные успехи. Честно говоря, не ожидал, не ожидал.

– Доброе утро, Апокимус, – не оборачиваясь, приветствую гостя. – Интересно, какие это невероятные успехи за мной числятся?

Мальчик быстро растирает следы недавней слабости по лицу и легонько отстраняется от меня.

Старик обошел слева и уселся напротив прямо на землю. Взяв с расстеленного полотенца толстый бутерброд, оставшийся от завтрака, обнюхал мясо длинным носом и, закинув гриву седых волос на спину, чтобы не мешала, приступил к еде.