Книга Шарлотта Джейн Остин - Джулия Баррет

Сэр — и я действительно задаюсь подобной мыслью, — что следует думать о вашем собственном пилигриме, оказавшемся в окружении большого мира? Как, во имя всего святого, вы сможете отличить ее от этих выдающихся профессионалов? В самом деле, когда каждая минута дня или ночи, буквально все время, причем с неослабевающей энергией, посвящается тому, чтобы укрепить здоровье! И ежедневно появляются все новые способы и методы лечения, превосходящие те, что существовали до них! Что вы на все это скажете?

Что касается меня, то я по-прежнему нахожу все происходящее вдохновляющим. Как приятно наблюдать то же вдохновение у мужчин и женщин, молодых и пожилых, и у тех, чьи жалобы на здоровье незначительны, и у тех, кто по-настоящему нездоров и болен! Они в равной степени меняются к лучшему: обретают крепость тела и духа, продлевая свою жизнь. Находясь в таком далеке от развлечений порочного города, они похоже, всерьез увлечены подобными тонизирующими упражнениями, которые гарантируют им высокие моральные цели и, более того, поддерживают в них убеждение, что они могут навсегда отказаться от безнравственного и вредного образа жизни после своего возвращения домой!

Сначала я была ошеломлена, наблюдая их усилия; тем не менее я готова поклясться, что в них есть нечто чудесное, даже чудодейственное. Вот почему, дорогой мой папочка, я еще раз признаю свою вину — задержку с письмами; ты сам видишь, что подобные наблюдения поглощают все мое время.

Вот только вчера утром, возвратившись в свою освещенную лучами солнца комнату в Трафальгар-хаусе, я стала свидетелем сцены, которая может считаться подтверждением того, что я имею в виду. Я столкнулась с младшим братом наших вновь обретенных друзей, мистера и миссис Паркер. Артур Паркер — джентльмен примерно двадцати одного года, чьи предыдущие физические усилия строго ограничивались: его тщательно оберегали от любого воздействия внешнего мира, которое якобы могло нанести ущерб его здоровью.

По моему мнению, папа, этого молодого человека ожидала судьба инвалида, хотя при взгляде на него этого не скажешь. Бог свидетель, когда он появился здесь, я сочла его достаточно крепким и здоровым. Можно было с уверенностью предположить, что до недавнего времени чрезмерный объем его талии объяснялся неуемным аппетитом. Разумеется, это породило во мне уверенность в том, что его нескончаемые жалобы вызваны исключительно последним обстоятельством. И вдруг, ранним утром, передо мной предстал молодой человек, которого купания в холодной воде несомненно возродили к жизни.

Ты ведь помнишь, дорогой папочка, что я рассказывала тебе об одном человеке, который всего две недели назад не осмеливался высунуть носа за дверь при малейшем намеке на легчайший ветерок, пребывая в глубочайшей уверенности, что за этим последует жесточайший приступ люмбаго, который лишит его сил и сделает недвижимым. Этот джентльмен, когда его ангелы-хранители, сестры Паркер, привезли в Сандитон подышать соленым морским воздухом, пребывал в постоянном страхе за свою жизнь!

А теперь, при первых проблесках зари, когда воздух еще прохладен, он, едва одетый, уже готов принять ледяную ванну! И все ради поддержания вновь обретенной гармонии между телом и морем. И для чего? Только для того, чтобы укрепиться в своей новой вере!

Он обратился ко мне с прямым вопросом — поинтересовался относительно моих собственных намерений. Не достанет ли у меня мужества присоединиться к нему? Не хочу ли я улучшить состояние собственного здоровья?

„Дорогая мисс Хейвуд, — воскликнул он с таким воодушевлением, словно пел псалмы, — если вы не присоединитесь ко мне, то тем самым выкажете пренебрежение долгом перед самой собой и перед своим здоровьем! Вы тоже должны познать удовольствие окунуться в волны! Море, как вы вскоре обнаружите, дарит нам свое расположение: соленую воду, приятную температуру и, помимо всего прочего, восхитительное неистовство. Подумайте, дорогая леди, хотя это может показаться угрозой вашему здоровью, каково это — сражаться с волнами, погружаться в них с головой, испытывать на себе всю силу прилива — настоящий экстаз! И все это, что поистине достойно удивления, лишено всяческого риска, поскольку вы не теряете опоры под ногами! А ощущение опасности — всего лишь имитация, поскольку служащие стоят в ожидании, готовые в любое мгновение прийти вам на помощь. Говорю вам, мисс Хейвуд, при этом зарождается новый дух. Драматические свершения порождают поразительные перевороты в теле, будоражат в нем нервные соки, давая выход подлинной энергии. Вот почему сегодня вы видите перед собой более крепкого, здорового, более достойного человека“.

Что я могла ответить на это, дорогой папочка? Я была поражена до глубины души. Такое неожиданное превращение! Подвергнуться столь крайним средствам укрепления собственного здоровья! Это казалось просто необъяснимым! Впрочем, как раз это я могла понять. Стоявший передо мной Артур Паркер казался намного живее того полусонного увальня, которого я впервые встретила в Сандитоне. И, учитывая все вышесказанное, разве могу я усомниться в том, что возрождения может добиться любой человек?

Так что сами понимаете, сэр, я стала здесь свидетельницей того, что сродни революции. Может быть, здесь и нет армий и порохового дыма, но наши береговые солдаты вполне могут считаться столь же храбрыми и мужественными, как и их собратья на поле боя. Вы можете быть в этом уверены, они продолжают существовать, несмотря на самые суровые режимы, после которых — чудо из чудес — они становятся заметно сильнее всех своих болячек!

Как ни удивительно это звучит, папа, но история на этом не заканчивается. За Артуром последовали и другие крестоносцы. Одним из них является скромная и застенчивая молодая особа, некая мисс Аугуста Бофорт. Она — старшая из двух сестер, врученных попечению миссис Гриффитс, которая ежедневно появляется в обществе различных честолюбивых молодых леди. Будучи еще более хрупкого сложения, чем ее сверстницы, эта изобретательная мисс дрожит от холода во время всей процедуры, тем не менее каждое утро, при первых лучах солнца, она неизменно возвращается, чтобы принять морские ванны.

Можно предположить, что подобная приверженность морским процедурам вызвана заботой этой леди о здоровье. И все-таки, папочка, я не могу не думать о том, действительно ли она так беспокоится о своем здоровье, поскольку во время процедур эта молодая особа не сводит глаз с купальни для джентльменов. Если бы я не заметила нечто вроде симпатии, возникшей между нею и нашим Артуром Паркером, я бы никогда не усомнилась в ее мотивах.

Надеюсь, ты поймешь меня правильно, поскольку во время принятия ванн и речи не может быть ни о каком общении. Леди принимают свои процедуры на пристойном удалении от купальни джентльменов. Тем не менее многие любопытствующие особы — а почему бы и нет? — внимательно наблюдают за всеми, кто приходит и уходит с пляжа, умудряясь иногда даже приветствовать друг друга. Поэтому, встречаясь на Террасе, где разговор идет главным образом об эффективности того или иного вида лечения, те, кто виделся во время процедуры, получают наконец возможность озвучить свою страсть. Они без устали обсуждают свои утренние упражнения, неспешно прогуливаясь в послеобеденные часы. Как они гордятся своими успехами! Такие слова, как „трансформация“, „метаморфоза“, так и порхают в воздухе, причем энтузиазм этих людей не ослабевает. Они словно бы обмениваются мыслями. Мне доставляет удовольствие наблюдать, как они флиртуют друг с другом. Кроме того, в каждом из них, как мне представляется, я вижу будущего Артура Паркера. Дело в том, что с учетом наших недавних потерь в лице джентльменов, представлявших наибольший интерес для молодых леди — сэра Эдварда Денхэма и брата мистера Паркера, Сидни, которые вынуждены были вернуться в Лондон, Артур стал главным объектом сплетен на Террасе. И поскольку подопечные миссис Гриффитс достаточно инструктированы в том, что касается их общественных обязанностей, то они быстро переключились на оставшуюся добычу.