Книга 500 великих загадок истории - Николай Николаев

Девы-воительницы были достойны сих восторгов. Их хладнокровие вошло в легенду: преследуемые врагами, они без промаха поражали их из лука, полуобернувшись в седле. Особенно же ловко они умели обращаться с двойным топором. Это острое, как бритва, оружие, а также легонький щит в форме полумесяца стали неизменными атрибутами амазонок на любых изображениях.

Еще удивительнее был образ жизни воинственных дам.

Раз в год, по весне, когда все цветет и жаждет плодиться, общий морок, как сетью, спутывал амазонок, увлекая их в грех. Они отправлялись на охоту за мужчинами. Наловив себе пригожих, пышущих здоровьем самцов, – чаще всего это были мужчины соседних племен, – они два месяца пировали и предавались любви.

Через девять месяцев после этой весенней оргии на свет появлялись дети. Если это были мальчики, их в лучшем случае отсылали к отцам, а в худшем – увечили или убивали. Дочери же были желанными детьми, их вспаивали молоком кобылицы.

Война мужчины и женщины

Гомер довольно сухо отзывается об амазонках. В сказании об аргонавтах они изображены в виде отвратительных фурий. Однако в сообщениях позднейших авторов их образ становится все привлекательнее. Война с амазонками, очевидно, не только война «крови и почвы» – с чужим народом и за чужую землю, – но прежде всего «война полов». Лучший пример тому история самой знаменитой амазонки – Пентесилеи. В новейшей европейской литературе она становится героиней одноименной пьесы Генриха Клейста.

Для сценического воплощения Клейст избрал редкий вариант мифа, малоизвестный даже грекам. В нем Пентесилея убивает своего противника – Ахилла. Основной вариант мифа твердит иное.

Ее история разыгралась на фоне Троянской войны и стала кульминацией мифа об амазонках. Их племя вновь воспламеняет жажда мстить за Антиопу-Ипполиту. Ведомые своей царицей, «богоподобной» Пентесилеей, они грядут «с брегов Фермодонта», «прекрасные, блистательные и жаждущие битвы». «Зверям подобно, пожираемым свирепой злобой», они бросаются в сражение, истребляя ненавистных мужчин. Их пример увлекает жительниц Трои: с трудом защитникам Ил иона удается удержать своих жен и сестер, готовых ринуться в битву и обагрить свои руки мужской кровью.

Но вот все вдруг меняется: на поле брани вступает Ахилл, долго чуравшийся битвы. Ахилл смертельно ранил Пентесилею, сорвал с ее головы золотой шлем, и сам был уязвлен в сердце стрелой Амура. Он полюбил прекрасную царицу, умиравшую перед ним. Отныне до самой смерти его будет мучить отчаяние, ведь он своей рукой убил деву, о которой мог лишь мечтать.

Пентесилея, говорит Диодор, была последней черноморской амазонкой, отличавшейся доблестью. После ее героической смерти амазонки скрылись в горах Кавказа и, по словам Геродота, смешались с народом скифов.

Девы-воительницы стали воистину легендарными существами. Их образы лишь расцвечивали подвиги древних героев, будоражили фантазию, а заодно и пресекали любые прекословия женщин. Как выразился ритор Исократ (436–338 гг. до н. э.): «Сколь ни храбры были амазонки, но были побеждены мужчинами и лишились всего».

Могилы, разделившие явь и ложь

История амазонок напоминает чистый миф, но ведь и история Троянской войны – парадного выступления армии амазонок – долгое время казалась красивой сказкой. Лишь в последние сто с небольшим лет стало понятно, что у гомеровской «Илиады» есть реальная подоплека. То же касается мифа об амазонках.

В незапамятные времена матриархата нравы амазонок никого бы не удивили. Однако в мире, где всем давно верховодили воинственные мужчины, амазонки воплощали далекое прошлое. Была ли возможна встреча двух разных миров – древнего и нового?

Но ведь еще в XX в. в дебрях отдаленных тропических лесов можно было встретить людей, живущих в каменном веке. Почему бы греки-ахейцы времен Микен и Троянской войны в одном из военных походов не могли повстречать племя, живущее по законам матриархата? Эта встреча поразила бы их не меньше, чем нашествие одноглазых циклопов. Сражение с ними могло на много столетий запечатлеться в народной памяти.

…В 1928 г. советские ученые сделали сенсационное открытие во время раскопок в местечке Земо-Ахвала на побережье Черного моря, то есть в области расселения амазонок. Они раскопали доисторическое захоронение, в котором был погребен «князь» в полных доспехах и во всеоружии, здесь же лежал и двойной топор. Однако детальное изучение скелета показало, что это… останки женщины. Кто была она? Царица амазонок?

В 1971 г. вновь, на этот раз в Украине, было найдено захоронение женщины, погребенной с царскими почестями. Рядом с ней лежал скелет девочки, столь же роскошно украшенный. Вместе с ними в могилу положили оружие и золотые сокровища, а также двух мужчин, умерших, как выяснили ученые, «неестественной смертью». Убитыми в честь нее рабами?

В 1993–1997 гг., во время раскопок близ местечка Покровка в Казахстане, были найдены могилы неких «воительниц». Быть может, права легенда, гласившая, что после Троянской войны уцелевшие амазонки скрылись среди гор Кавказа? Оттуда за несколько столетий они могли перекочевать в казахские степи.

До сих пор никто не мог однозначно связать все эти находки, сделанные в Причерноморье и близ Каспийского моря, с легендой о племени воинственных женщин, живших по законам матриархата. Кроме того, пока не проводились систематические раскопки в Турции, в устье реки Фермодонт, где, по легенде, лежало царство амазонок.

На подступах к минойской культуре

Когда в XIX в. в Акротири на острове Санторини открыли древние развалины, в науке еще даже не было такого понятия, как минойская культура. Были только смутные догадки о существовании какой-то средиземноморской культуры, основанные на найденных в Египте привозных керамических изделиях неизвестного происхождения. Вероятно, по этой причине между открытием Акротири в середине XIX в. и началом раскопок в 1964 г. прошло почти 100 лет.

В античные времена самый южный из островов Киклады, живописно разбросанных в Средиземном море между Грецией и островом Крит, назывался Стронгиле (Круглый), или Фера, венецианцы именовали его Сантарен – остров Святой Ирины, а в произношении современных греков Фера превратилась в Фира – так называется современный городок на Санторини. В период расцвета поселения Акротири вулканический остров Фера еще имел форму усеченного конуса и поднимался над уровнем моря на высоту 1800 м. Почва на острове была очень плодородной, а удобная гавань создавала идеальные условия для его заселения в бронзовом веке.

Купцы из Акротири, возможно, тоже вели торговлю в Малой Азии и имели там широкие деловые связи. Богатство города убедительно доказывает, что торговля шла хорошо.

Постройки Акротири отличались расточительной пышностью. На раскопках можно увидеть руины, от которых сохранились два нижних этажа. Поразительно хорошая сохранность зданий сравнима только с Помпеями, городом, засыпанным вулканическим пеплом.

Весь город пересечен узкими мощеными улицами, под гладкими камнями мостовых скрыта канализация.