Книга Ограниченный контингент. Рожденные в СССР - Тимур Максютов

– Ну… Наш завод будет продолжать успешно работать. Почти полторы тысячи рабочих…

– В Санкт-Петербурге много тысяч учреждений. Город не может решать проблемы всех подряд.

– Мы не «все подряд»! Совершенно уникальное предприятие, эксклюзивные технологии. Нас двести лет назад основал шотландец, Чарльз Берд. Матисов остров между Невой и Пряжкой под завод ему лично Екатерина Великая выделяла… А он из Великобритании секрет производства паровых машин в Россию вывез, его на родине за это к смертной казни приговорили, представляете!

Мрачное лицо Председателя неожиданно оживилось.

– Научно-техническая разведка! Так-так, понятненько… А сам давно на заводе работаешь?

– С января. Я из армии уволился недавно, капитан запаса. В Монголии служил, в Германии…

– Ишь ты. Где в Германии?

– В одиннадцатой танковой дивизии, в Дрездене.

– В Дрездене!!!

Председатель нажал на клавишу селектора:

– Так, я занят, нет меня. Рюмки принеси.

Ослабил узел галстука и продолжил:

– Дрезден, да. Я ведь тоже там, пять лет, как раб на галерах…

Мозг Марата пронзило вспышкой: он вспомнил, где видел этого блондина…

* * *

Дивизионные учения шли третьи сутки, и народ уже падал с ног. Особенно лютовали посредники из Москвы, заваливая оценку за действия командиров дикими вводными.

Раньше вопрос с ними решался очень просто – отоваривание дефицитом в гарнизонном военторге, накрытая поляна, банька, уютно спрятанная на полигоне… А сейчас, в свете последних горбачевских новелл, перестройки и сухого закона никто не понимал, чего можно, а чего категорически нельзя.

Посредникам и самим приходилось несладко – психике требовался отдых, но расслабление привычным для советского офицера способом через злоупотребление алкоголем было чревато по причине возможного стукачества проверяемых…

Поэтому два столичных полковника, припрятав бутылочку одноименной водочки в планшет, уединились в кустах на полигоне. Испуганно озираясь, расположились у пенька, достали нехитрую закуску.

– Ёлки, а ты взял газетку какую-нибудь? Расстелить бы.

– Не. А ты?

– Тьфу, ёпонский городовой! Ну и чего делать теперь? На землю класть или в руках держать? Эх, решили отдохнуть, блин.

– Ладно, не паникуй. Карту расстелем, и все дела.

– Секретную?!

– Да кончай ты, дурачка-то выключи. Какая разница, шпроты твои заветные рисунки не подглядят.

Пели по-немецки птички. Пригревало солнышко. Бесконечно далеко были бестолковые начальники и непредсказуемые проверяемые…

Полковники допили водку, под настроение заполировали коньяком из фляжки. И отрубились на изумрудной траве. А когда проснулись – погода уже испортилась, тучи закрыли солнце, сильный порывистый ветер раскидал недоеденную закуску… И унёс неизвестно куда секретную карту.

Полковники погоревали и пошли сдаваться в контрразведку.

Учения приостановили. Всех отправили в поле, построили цепью и погнали по кустарникам и лесам, искать генштабовскую карту. Никому из высокого начальства не приходило в голову, что обозначенные на ней районы расположения советских войск хитрожопые американцы давно уже подглядели с космических спутников.

Когда вымотанные, промокшие, голодные бойцы вышли на берег какой-то речушки, Марату пришла в голову мудрая мысль. Он дал команду своим танкистам «перекурить, с места не сходить» и вызвал по рации контрразведчиков.

Начальник особого отдела дивизии прибыл вместе с начальником штаба полка. Сзади маячил со скучающим лицом незнакомый блондин в цивильном плаще.

Марат, активно жестикулируя, объяснил обстановку:

– Ветер донёс искомую карту до водной преграды. И вот тут она пошла на дно.

Особист открыл рот. Поморгал.

– Вы уверены, Тагиров?

– Ну, а куда она ещё могла деться? Намокла – и кирдык, рыбы её читают.

Начштаба довольно хихикнул и показал украдкой Марату большой палец.

Контрразведчик вопросительно оглянулся на блондина. Тот зевнул и сказал:

– Нашему управлению данное происшестве никоим образом не интересно, я говорил об этом с самого начала.

Пнул носком щегольского ботинка камешек. И резюмировал:

– Она утонула.

Все облегченно вздохнули и пошли грузиться в «уазик».

* * *

Властолюб Властолюбович протянул полную рюмку Марату

– Помню я тот случай. Давай, за твоих. И за наших.

Выпили, поморщились. Председатель посмотрел на часы.

– Ладно, получите вы свою квоту. У меня тоже просьба будет. Мы тут с друзьями дачный кооператив мутим, нам членов не хватает. Может, ты поучаствуешь? Или ваши кто, заводские?

– А где кооператив? Как называется?

– Да никак пока, не придумали название. Сто двадцать километров от Питера, Карельский перешеек. На озере Комсомольском.

– Да ну, далеко. У нас старое заводское садоводство на Средневыборжском шоссе, ближе в три раза. Вряд ли кто захочет.

Председатель вздохнул.

– Жаль. Ты всё-таки поспрашивай.

– Лады, попробую. А кооператив так и назовите – «Озеро».

– Хм. Хорошая мысль…

* * *

С утра пришлось метаться по заводу – сначала обсуждали с технологами новую экспортную упаковку для Прибалтики, потом разбирались в бухгалтерии с валютным счетом.

Наконец, Тагиров спустился в подвал, повозился с капризным замком. Открыл дверь. Подошел к своему рабочему месту и ахнул.

На столе, прямо на разложенных бумагах, лежала Зебра и вылизывала новорожденных котят.

– Ну, йопта, сюрприз. Ты чего же творишь? Куда нам их девать теперь?

Нашел картонную коробку, постелил на дно полотенце. Перенес туда всё семейство во главе с ворчащей недовольно мамашей.

– Ой, котята!

На пороге стояла счастливая Алиночка.

– Какие хорошенькие!

– Алина, ты же говорила, что она к мужчинам скептически относится? Может, ты тоже у нас того? Внезапно родишь в обеденный перерыв и свалишь в декрет?

Густо покрасневшая девушка засмущалась:

– Ну что вы, Марат Тимурович, как можно…

– Можно по-разному. Я тебе принесу «Камасутру» почитать – способов не счесть. Давай, помогай мне порядок тут навести, все бумаги засраны… Блядь! Вот это точно пиздец!

Разьяренный Тагиров держал пальцами за уголок смятый, перепачканный кровью листок голубой бумаги.