Книга Герои по ту сторону: дебют - Алина Солнцева

– Я говорил не…

– Сиири, скажи уже, – Покровительствующая любви обернулась к богине войны. – Мы все слышали твои слова, как и слова Деланея.

Ведущая битву растерянно взглянула на Адена. Прежде блестящие каштановые локоны не распущены по плечам красивой волной, а собраны в хвост на затылке. Грубая трёхдневная щетина, которую бог огня раньше никогда себе не позволял, разом добавляла лишние пять лет к видимому возрасту в двадцать пять. Взгляд некогда живых карих глаз потух, как будто в душе Дарующего пламя навсегда погас огонь. Это пугало больше всего – предчувствие того, что пылающее сердце больше никогда не подарит свой свет окружающим.

Аден знал, что виновен. Он был готов ко всему, и эта обречённость словно витала в воздухе. Ведущая битву невольно подумала, что Лилиан могла связать их чувства, но та вряд ли стала бы тратить силы на подобные мелочи.

– Можешь и не говорить, мы хорошо всё запомнили, – сказал Фалберт. – Прекрати его защищать, Деланей. Даже так. Прекрати делать вид, что ты его защищаешь, и скажи уже, что думаешь на самом деле.

Воцарившееся в зале безмолвие не было тишиной. Оно пронзительно звенело, и этот звук резонировал в сердцах богов. Ведущей битву казалось, что громче тонкого звона стучит её сердце. Разве никто не слышит?

– Я никого не защищал. – Слова Деланея со свистом рассекали воздух, как удары плетью. – Я предложил судить Адена честно. Так, как подобает богам. Если вы считаете, что знаете лучше… что ж. Пусть будет так.

– То есть, богам подобает нарушать законы ради преступника? – заговорила Лилиан. Вкрадчивый голос растекался ядом в воздухе и проникал в раны, оставленные плетью предыдущих слов. – Не думаю. Мы сами способны найти решение. С тобой или без тебя.

– Она права, Деланей, – добавил Фалберт. – Мы уже давно живём одни, без отца. Мы должны быть самостоятельными до конца.

Порождающий тьму усмехнулся, и в этой усмешке чувствовалась фальшь и нервозность.

– Что ж, – он поднял руки вверх. – Судите. Вам ведь лучше знать…

Ведущая битву помнила тот день до сих пор, как просмотренную тысячу раз драматическую пьесу. Как братья и сёстры столпились вокруг, как принялись обсуждать наказание для преступника. Как взволновалась белая дымка на полу и потолке, взмывая в воздух некрасивыми клочьями.

Преступник. Именно это слово причиняло особую боль, как будто каждый раз, когда его произносили, новая острая игла впивалась в тело Сиири. Как и слова о том, что богу, не сумевшему уследить за подопечной, не место в Мире грёз.

Именно они стали приговором.

Ведущая битву помнила и безумную улыбку на губах Деланея, когда Дарующий пламя безропотно принял свою участь. Сиири до сих пор не понимала, почему бог тьмы смеялся. Хотелось верить, что он просто не до конца понимал, что случилось.

Той ночью астрономы Европы отметили самый яркий звездопад в истории. Конечно, в истории, известной им самим, как они оговаривались. Ведущая битву спустилась в мир людей, чтобы видеть всё своими глазами.

Это выглядело так, словно небо безмолвно плакало вместе с богиней войны. Крошечные бриллиантовые слёзы небес, конечно, на самом деле не были звёздами. Так разбивалось сердце пламени, сердце бога огня, оторванное от всего, что он любил; осколки его метеоритным дождём расчерчивали чёрное небо, и крошечные линии света отражались в водной глади озера, на берегу которого сидела Ведущая битву. Она не могла видеть чудесной картины, расстилавшейся возле её ног. Она беззвучно плакала вместе с небесами…

Сиири помнила всё. Деланей первым обвинил друга, но он первым за него вступился. Кто знает, как всё обернулось бы, послушай они бога тьмы?

Чудовище, порождённое чувством вины, вскинуло голову, но Сиири хлёстким ударом воли заставила его забиться в угол. Если дать монстру шанс, он сгрызёт её за мгновение. Нельзя. Ей ещё оберегать академию и Санктум, и кроме неё, на это никто не способен. Одарённым нужен сильный покровитель, не расколотый в стеклянную крошку виной и ненавистью к себе.

Собрав волю в кулак, Ведущая битву открыла глаза. Деланей всё так же стоял рядом, склонившись над ней, и ждал ответа.

– Мы поступили так, как посчитали нужным, – прошептала Сиири. – Тогда это показалось нам правильным.

– Это вас не оправдывает. Никого из вас.

Порождающий тьму резким движением оттолкнул кресло и выпрямился. Глаза повелителя теней еле заметно осветились синим.

– Все считают, что поступили правильно. Я же думаю, что вашей наглости и самолюбию нет предела. Все, кто думал, что имеет право решать, кого наказывать, а кого миловать, взял на себя слишком много. Право на это есть только у отца.

Сиири не сразу поняла, что изменилось в облике собеседника. Несколько долгих секунд она молча всматривалась в каждую чёрточку прекрасного лица, словно созданного талантливыми скульпторами с некоего идеала. Запоздалое понимание короткой вспышкой мелькнуло в мыслях.

– Что ты делаешь? – дрожащим голосом спросила богиня войны.

– В смысле?

– Твои глаза светятся…

– Милая, тебе не кажется, что ты слишком много думаешь в последнее время? – невозмутимо спросил Деланей. – Похоже, у тебя галлюцинации.

Он моргнул. Его глаза были серыми, как и прежде. Сколько Сиири не вглядывалась, она больше не видела свечения.

Безумие какое-то. Богиня войны закрыла лицо ладонями. Либо это галлюцинации, либо… Она боялась даже подумать об этом, но в глубине души чувствовала, что мысль имеет право на существование. Либо…

Либо настоящая угроза исходит от бога теней. Хочет ли он действительно вернуть Дарующего пламя или ведёт другую игру – кто знает? Ведущая битву ощутила, как где-то в подсознании зреет правильная мысль, важное наблюдение или замечание, до этого ускользавшее. Как же ухватить его, заставить показаться во всей красе?

– Зря, наверное, я тебе это сказал, – заговорил Деланей. – Ты, наверное, до сих пор чувствуешь себя виноватой…

– Откуда ты знаешь? – голос богини войны прозвучал глухо.

– Я наблюдал за тобой той ночью. Берег Карсингтон Уотер, верно?

– Откуда я знаю. Я просто последовала за ним, надеялась отыскать и извиниться…

Тёплая рука коснулась плеча Ведущей битву. Богиня войны вздрогнула.

– Ты всё ещё сможешь это сделать. Если мой план сработает и отец вернётся, мы все получим такую возможность. В конце концов, я первый назвал его преступником. Ужасное слово…

Несмотря на то, что прикосновение было тёплым, Сиири ощутила исходящий от него холодок тревоги. Осмелиться призвать Создателя…

Ох, братец… Насколько сильна твоя любовь к другу, сколько границ готова она превзойти, если ты решаешься нарушить ради него высочайшие законы? И насколько опасно переходить тебе дорогу или пытаться образумить? Липкий страх коснулся спины богини войны, заставив ту вздрогнуть. Она и не думала, что незнакома с тем, с кем разделила вечность.