Книга Герцог Бекингем - Серж Арденн

Понурив голову, Луи, ещё какое-то время, неподвижно сидел, уставившись в одну точку. Наконец, он коснулся тусклым взглядом, сдерживающего улыбку Рошфора.

– Я благодарю вас граф, вы мне оказали огромную услугу.

В ответ, кардиналист, лишь покачал головой. Подавленный Луи, даже не простившись с графом, поплелся к двери.

– Де Ро…

Окликнул Рошфор анжуйца. Луи обернулся, печально глядя на графа.

– …прошу вас, будьте осторожны. Не попадите в какую-нибудь скверную историю. В компании тех о ком вы интересовались, можно довольно скоро оказаться на эшафоте.

Не до конца понимая, о чём говорит граф, де Ро кивнул, и скрылся за дверью.

1 Rue Cassette (фр.) – улица Шкатулки

2 фобур – (фр. faubourg, предместье, от средневекового лат. foris burgum, за пределами крепости) – предместье, пригород.

ГЛАВА 25 (84) «Красный сфинкс»

ФРАНЦИЯ. ПАРИЖ.

Серым пасмурным днем, впрочем, соответствующим мрачному настроению лейтенанта городской стражи, встретил Париж господина де Ламбордемона, открывшего в себе, впоследствии встречи в Жюмьеж, не присущую военным впечатлительность. После разговора с отцом Жозефом, тревожные мысли не покидали его, переплетаясь со страхом, и ввергая офицера в разверзшуюся бездну, где царили безысходность и отчаянье, порой, стирающие грань меж сном и явью.

Сдав арестованных мушкетеров помощнику коменданта Бастилии, он поспешил прибыть в Пале-Кардиналь с докладом, испытывая крайнее смятение и преодолевая жуткую робость. Расположившись в просторной приемной, под проницательными взглядами нескольких секретарей и пяти гвардейцев, охраняющих вход, он настроился на долгое ожидание, но тут же был разочарован, когда, неожиданно скоро, лакей предложил офицеру пройти в кабинет первого министра, сообщив о том, что его ожидают. Действительно, подобная срочность удивляла, но она, как и всякая загадка, имела своё объяснение, свой предлог. Причиной же сего, столь спешного приглашения, было письмо от отца Жозефа, полученное Его Преосвященством три четверти часа назад, где кроме всего прочего говорилось об арестованных мушкетерах, именно поэтому, услышав имя Ламбордемона «Красный герцог» приказал немедленно препроводить к нему лейтенанта.

Представ перед могущественным министром, офицера охватил безудержный трепет, он ощутил прилив малодушия не позволявший даже пошевелиться, под грозным взором Ришелье. Вытянувшись в струну, лейтенант лишь отважился на поклон, не в состоянии произнести ни слова. Кардинал поднялся из-за стола и, приблизившись к стражнику, принялся с интересом разглядывать пыльное платье, потускневшую кирасу и взволнованное лицо визитера, который судорожно размышлял над тем, с чего начать рапорт и как в выгодном, для себя свете, представить случившееся на гаврской дороге.

– Что ж, месье де Ламбордемон, я вполне доволен вами, и считаю ваши действия оправданными. Арест королевских мушкетеров, полагаю, это то, чего от вас ждали, и нет повода сожалеть о случившемся. Я правильно понимаю причину вашего оцепенения?

Если бы, в данный момент лейтенанта окатили ледяной водой, он не испытал бы подобного шока. Его брови, двумя дугами, взметнулись вверх, а из горла вырвался прерывистый стон, покашливанье, в котором постепенно угадался ответ:

– Как… вам известно, об аресте мушкетеров?!

Колючая улыбка Ришелье, пронзила плоть офицера шипами, от которых не защитят ни одни доспехи.

– Быть может вас удивит, но полагаю не вызовет сомнений, что новости во французском королевстве, первым, узнаю я.

Взяв со стола деревянные четки, кардинал в задумчивости подошел к пылающему камину.

– Мне известны как причины, так и подробности происшествия на гаврской дороге, и это дает мне право предполагать, что в скором времени, предстоят тяжелые объяснения с Его Величеством и, конечно же, с Тревилем. Но пусть вас это не заботит…

В этот момент в дверях появился всё тот же грузный лакей, который сопровождал Ламбордемона, он безучастно взглянул на Ришелье, и негромко произнес:

ЛАКЕЙ: – Депеша из Гавра, от господина лейтенанта де Ла Удиньера.

После того как слуга удалился, кардинал вскрыл один из доставленных конвертов: ПИСЬМО:

«Ваше Высокопреосвященство, позвольте довести до вашего сведения, что в указанный день, на борту, прибывшего в Гавр, голландского судна «Lam», герцога Бекингема не оказалось, но это не все странности случившиеся в тот злосчастный день. На судне «Lam» пришвартовавшемуся к нормандскому берегу, находились трое англичан, которые, безусловно, намеревались выдать себя за Бекингема и его свиту. Как только британцы ступили на причал, они были атакованы неизвестными, которые, невзирая на предпринятые нами меры и положенные усилия, сумели расправиться с самозванцами. Нападавших, по всей вероятности было двое, они сложили головы, но у одного из них было обнаружено письмо, которое я прилагаю к своему отчету.

Ваш верный слуга, лейтенант де Ла Удиньер»

Под беспокойным взором офицера стражи, кардинал, внимательно рассмотрел второй конверт, где ровными буквами с завитушками, на синей бумаге было выведено «G. V. D. of B. Lé Hâvre». «Красный герцог», взламывая печать коричневого сургуча, сам для себя расшифровал аббревиатуру, нанесенную на конверт: «Джордж Вильерс Герцог Бекингем. Гавр». Развернув вчетверо сложенную бумагу, он прочел: ПИСЬМО:

«Приказываю данной мне властью, шевалье де Лавальеру, уничтожить герцога Бекингема, прямо по прибытию, в гаврском порту.

Черный граф»

Сложив письмо, Ришелье устремил задумчивый взгляд на огонь, а его пальцы с невероятной быстротой принялись перебирать деревянные косточки четок, свисавших до самого пола. Поразмыслив, он обратился к стражнику:

– Месье де Ламбордемон, вам известен господин по имени шевалье де Лавальер?

– Нет, Ваше Высокопреосвященство, я не имею чести знать этого человека.

Уверенно, не задумываясь, ответил лейтенант.

– Ну, что ж, тогда я полагаю, вас ждёт приятное знакомство. Вы найдете этого человека, из-под земли достанете, и доставите в Венсенский замок, без стеснений, в любое время дня или ночи. Всеми полагающимися документами, посредством которых вы нигде не испытаете затруднений, вас снабдит мой секретарь, мэтр Вернье. Вам всё понятно?

Прищелкнув каблуками, отчего послышался звон шпор, офицер отвесил поклон, в котором угадывалось усердие, с каким он готов приступить к выполнению полученного задания.

– И учтите, никому ни слова… впрочем, это и в ваших интересах.

****

Вечером, того же дня, когда уже спала жара, а солнце, только начало клониться к закату, в Пале-Кардиналь, прибыл герольд Его Величества, в накидке усеянной золотыми лилиями, и в сопровождении двух королевских жандармов. Он лично вручил министру свиток с большой монаршей печатью, громко провозгласив: