Книга Большая книга ужасов — 6 - Эдуард Веркин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мальчишка замолчал. Ненадолго.
– Никто не знает, что было в этом альбоме. Говорят, что там наброски к той самой картине, которую он не успел нарисовать. К «Осиновой роще». Но такие страшные, что от них все вокруг разрушается…
Больше на диктофоне ничего не было.
– Это все. – Тоска выключила свой аппарат. – Как история?
– Ничего, – сказал я. – Пойдет. Я, кстати, что-то подобное про картины Паровозова слышал. Он хотел, чтобы изображение сразу на психику воздействовало, минуя мозг. Такие эксперименты давно уже проводились военными.
– Зачем?
– Все очень просто. Страшную картинку печатают в количестве двести миллионов экземпляров и разбрасывают над страной потенциального противника. Противники разглядывают эти картинки, дружно сходят с ума и выбрасываются из окон, и вот уже наши доблестные войска маршируют по покоренным странам. Красота. Потом эти эксперименты запретили.
Я посмотрел в потолок.
– Ты понимаешь, что мы там можем найти?!! – Тоска перешла на шепот. – В этом клубе… Ты понимаешь?
– Ничего хорошего мы там не найдем, – сказал я. – Неприятностей себе разве что найдем…
– Почему неприятностей?!!
– Ты веришь в эту историю?
Тоска кивнула. Потом добавила:
– Такие истории случаются…
– Я знаю, что такие истории случаются. Я говорю, что неужели ты веришь: подобный альбом лежит себе спокойненько в заброшенном Доме культуры авторемонтного завода?
Тоска пожала плечами.
– Это, во-первых, – сказал я. – А во-вторых, если этот альбом действительно существует, то лучше держаться от него подальше. Откуда у тебя эта запись?
– Полгода назад в городе была выставка Паровозова. Одна девчонка из редакции, она в Германию сейчас уехала, ходила туда и встретила его брата. Брат рассказал эту историю.
– История поганая, – сказал я. – Поганенькая…
– Но ты же любишь такие!
Я действительно любил такие истории. Такие истории украшали жизнь. Честно говоря, у меня тоже были кое-какие литературные планы. Я ждал по-настоящему страшную историю, чтобы в будущем переписать ее в роман ужасов. Только Тоске я об этом не рассказывал. Стеснялся и опасался конкуренции с ее стороны, она ведь на самом деле интересно писала.
И еще меня немножко смущало то, что эта история попахивала опасностью, причем опасностью реальной. Не хотел бы я общаться со всякими художниками, художник всегда имеет дело с чертовщиной.
– Ты же любишь приключения! – Тоска пыталась меня уговорить.
– Приключения я люблю, только вот ничего не выйдет, – сказал я.
– Почему?
– На такие мероприятия вдвоем не ходят. Надо идти как минимум втроем. Для подстраховки. А у нас третьего нет. Так что лучше нам отдохнуть.
– Ты просто отговорки ищешь!
Я накрылся пледом и повернулся к стенке.
Тогда Тоска прибегла к другим аргументам. Тогда Тоска стала давить на мою жадность. Достала из своего портфеля интернетовскую распечатку и сунула мне под нос. Это была страничка с посмертного сайта Паровозова. Там были его разные картинки и упоминание о «Белом альбоме» – ну, о том самом, утерянном. Говорилось, что «Белый альбом» – вершина творчества Паровозова. Говорилось, что утерян он при мистических обстоятельствах. Что многие коллекционеры, западные в том числе, хотели бы приобрести альбом за хорошие деньги. Размер этих «хороших денег» тоже был указан. Хватит, чтобы скромно, но со вкусом провести остаток дней на ортопедическом курорте в Солигаличе[6].
Я внимательно изучил распечатку, затем, не оборачиваясь, вернул ее Тоске.
– Предложение заманчивое, – сказал я. – Но сегодня мне лень. Сегодня я отдыхаю. Уикенд, Тоска, ты же знаешь, это для меня святое время…
– Ну ладно, – надулась Тоска. – Если ты не хочешь мне помочь… если ты не хочешь мне помочь – я поеду одна!
Я немножко испугался – характер у Тоски был упертый, и она на самом деле могла отправиться в этот Дом культуры. В одиночку. Но показывать, что испугался, я не мог, нечего девчонкам свои страхи демонстрировать. Поэтому я продемонстрировал спиной полную холодность и равнодушие. Но при этом словесно попытался Тоску урезонить.
– Не дури! – сказал я. – С некоторыми вещицами лучше не играть…
– Знаешь. – Тоска прищурилась, я даже спиной это почувствовал. – Знаешь, у меня был план! Я хотела организовать такое агентство, по борьбе со всякими странными вещами! Охотники на ведьм, типа «Куропяткин и То», ты и я. Это могло быть наше первое дело! А ты… ты просто свинопис!
Я промолчал. Я редко ругаюсь с девчонками. С ними бесполезно ругаться.
– Ну… – Тоска аж покраснела от злобы, и это тоже ощущалось даже спиной. – Ну и сиди здесь! Лежи здесь!
Она вскочила, схватила свой крокодиловый портфель и убежала. Я повернулся.
Тоска забыла на столе диктофон. Но возвращаться не стала – это же плохая примета. А те, кто охотится на ведьм, те верят в плохие приметы. К тому же она слишком гордая – это раз, и у нее есть второй диктофон – это два.
Я лежал на диване и думал о том, что произошло. Тоска – упрямая девица. Скорее всего она отправится в тот самый клуб искать тот самый альбом. И наверняка влипнет в какую-нибудь дурную историю. Хорошо, если там на самом деле этот страшный альбом – тогда в этот заброшенный клуб никто и не сунется. А если это все сказки? Тогда там точно какие-нибудь бомжи обретаются. Это гораздо хуже любого дурацкого альбома-убийцы.
Я уже собрался звонить Тоске на мобильник и уговаривать ее вернуться, как вдруг мне в голову пришла одна интересная мысль.
Может быть, кошка?
Через полчаса я уже трясся в старом, раздолбанном такси по еще более раздолбанной дороге, представляющей собой уложенные в две колеи бетонные плиты. Раньше из таких плит частенько дороги строили. Все плиты были в прорехах. Из некоторых даже торчала арматура, так что такси двигалось крайне медленно, километров сорок, не больше.
Вернее, это было даже не такси, это был дед на старом салатовом «Москвиче», я еле уговорил его довезти меня до АРЗ за сто рублей. Дед еще долго не соглашался. Сидел на капоте своей развалюхи, делал внучонку свистульки из акаций и слушал, как я повышаю цену. Я догнал уже до шестидесяти рублей, а дед все ломался, упертый попался. Тогда я сходил к ларьку и купил его внуку шоколадку. После чего дед согласился на стольник.
Всю дорогу я с помощью мобильника и наладонного компьютера (завел-таки себе после случая с Мусормэном) продолжал изучение случая с художником Паровозовым. И этот случай мне нравился все меньше и меньше. Выяснилось, что по крайней мере пять человек пытались разыскать Белый альбом и все пятеро каким-то чудным образом пропали. Ну и еще много чего интересного выяснилось. Интернет – настоящее кладбище слухов и сплетен, особенно про всякую гадость там полно.