Книга Трудная роль - Лайни Тейтум

Когда они поднялись в башню, Эванджелина постучала в дверь и крикнула:

– Миссис Нидл, это мадам де ла Валетт и миссис Рейли! Как вы себя чувствуете?

Ответа не было. Эванджелина позвала еще раз, но тщетно.

– Я знаю, – сказала миссис Рейли, – что-то случилось. Она заболела.

– Может быть, она собирает грибы в роще, – ответила Эванджелина, поворачивая круглую латунную ручку.

Она и сама не верила собственным словам. Просто ей не хотелось заходить в комнату. В воздухе стоял сильный запах сухих розовых лепестков.

– Миссис Нидл…

Эванджелина медленно переступила порог. Миссис Рейли шла за ней, тяжело дыша и причитая.

Девушка подошла к ширме, загораживавшей альков, который служил миссис Нидл спальней. Скорчившаяся старуха лежала на полу возле кровати. Эванджелина опустилась на колени и взяла запястье миссис Нидл, заранее зная, что та мертва. Пульса не было, тело застыло. Миссис Нидл умерла несколько часов назад.

– Старая женщина… – пробормотала миссис Рейли. – И все же это ужасно. Должно быть, сердечный приступ. Надеюсь, ее смерть была легкой. Миссис Нидл никому не позволяла долго сидеть с ней. Какое горе, что она умерла в одиночестве…

Эванджелина села на корточки и закрыла глаза. Она невольно вспомнила спокойное лицо усопшей матери. Бледные губы были сложены в улыбку, незрячие голубые глаза смотрели вверх, пока доктор не опустил ей веки. Сначала Эванджелина чувствовала лишь ошеломление; неподвижное тело матери казалось ей чужим. Скорбь пришла позже…

– Да, – наконец сказала Эванджелина, подняв глаза на миссис Рейли. – Она была старой. Очень старой. Сходите за Бассиком. Он знает, что нужно делать.

Экономка кивнула, торопливо вышла из комнаты и, звеня ключами, стала спускаться по каменным ступеням.

Эванджелина заглянула в лицо миссис Нидл. Казалось, время было над ней не властно. Мертвая женщина вовсе не выглядела старой. Девушка протянула руку и приложила ее к холодной щеке миссис Нидл. Бедная старуха… Умерла в одиночестве, без свидетелей… Взгляд Эванджелины упал на морщинистую шею, не прикрытую воротником ночной рубашки. Она тут же заметила два фиолетовых кровоподтека, каждый размером с мужской палец, и в ужасе зажмурилась. О Боже, нет, нет! Затем она заставила себя открыть глаза и присмотреться как следует. Нет, страшные отметины никуда не исчезли. Миссис Нидл умерла не сама – ее задушили.

Эванджелина закрыла лицо руками. Это была ее вина. Она рассказала Джолу Эджертону о миссис Нидл и, кажется, даже назвала ее имя. Назвала или нет? Рассказала, что старуха ее в чем-то подозревает. И упомянула ее только потому… Она всхлипнула и закрыла лицо руками. Только потому, что хотела напугать Эджертона и заставить отказаться от своего намерения. Но тот просто убрал старуху. Стряхнул, как пылинку с рукава сюртука. Приказал убить. А виновата в этом была она, Эванджелина. Миссис Нидл погибла, потому что Эванджелине понадобилось приехать в замок Чесли. Ей нет оправдания. Даже намека на оправдание.

Когда вошел Бассик, Эванджелина качалась взад и вперед над телом миссис Нидл. Ее лицо было залито слезами, тело согнулось от невыносимой боли.

– Мадам, – тихо сказал дворецкий, кладя руку ей на плечо, – вам надо уйти. Мне очень жаль, что ее кончина вызвала у вас такую скорбь. Человек, который находит мертвеца, всегда переживает сильное потрясение.

Эванджелина подняла глаза.

– Она мертва, Бассик. Неужели вы не понимаете? Она мертва.

Он опустился на колени и прижал ладонь к сердцу миссис Нидл.

– Понимаю. А теперь идите. Я обо всем позабочусь. Это сердце. Она была старой, очень старой. Сердце остановилось. Да, просто остановилось само собой. Это была легкая смерть, мадам. Я послал за доктором. Он скоро прибудет. Пойдемте, мадам.

– Нет, Бассик, это не сердце. И умерла она не легко. – Эванджелина приложила пальцы к синякам на шее старухи. – Кто-то поднялся сюда и задушил ее.

У Бассика потемнело в глазах. Он замотал головой из стороны в сторону.

– Нет, это невозможно. Где угодно, только не в Чесли.

Эванджелина не ответила.

Бассик изучил синяки на шее миссис Нидл. Внешне старик был спокоен, но его продолжало трясти. Он не мог смириться со случившимся.

– Но почему? – Он чувствовал себя беспомощным, выбитым из колеи, но знал, что обязан действовать. Ситуация была отчаянная. – Почему? – повторил он..

Когда Эванджелина заговорила, ее голос был тусклым и таким же безжизненным, как тело старой женщины, лежавшей на полу возле ее ног.

– Не знаю, Бассик. Не знаю.

Овладев собой, Бассик поднялся, протянул Эванджелине руку и помог ей встать.

– Послушайте меня, мадам. Будет лучше, если мы ничего не станем здесь трогать. Нужно будет обратиться к мировому судье. Конечно, барон Линдли старый дурак, но другого выхода у нас нет. Пойдемте со мной. Выпьем бренди и постараемся подготовиться к тому, что нам предстоит.

– Миссис Нидл никому не причинила зла, – сказала Эванджелина, когда Бассик за руку уводил ее из комнаты.

Барон Линдли – сутулый мужчина с пышной седой шевелюрой, в доме которого позволялось говорить только о его подагре, – прибыл через час и обнаружил, что молодая кузина герцога, мадам де ла Валетт, совершенно выбита из колеи. Просто стыд и срам, что труп обнаружила именно эта чувствительная леди, подумал он. Вяло опросив всю прислугу замка, он вернулся в гостиную, к мадам де ла Валетт, поскольку принимать его было больше некому. Он от всей души жалел об отъезде герцога. Наедине с кузиной барону было неуютно. У него ныла правая нога. Линдли хотел попросить принести плед и закутать ее, но не решался. Молодая леди была бледна и выглядела очень одинокой. Казалось, она плохо понимает слова. Уж не помешалась ли бедняжка? Барон откашлялся. Бассик продолжал стоять у закрытой двери. Пришлось откашляться еще дважды, пока дама подняла глаза.

– Я пришел к выводу, что человек, который задушил старую женщину, был тем, кому она готовила лекарство. Это зелье повредило либо ему, либо кому-то из его близких, и он решил отомстить. Мужчина был в гневе и задушил ее.

– Отомстить? – бесстрастно произнесла она, с трудом понимая смысл этого слова. Отомстить… Вот оно что.

– Да, это месть, – кивнул барон Линдли. – У нее не было ничего ценного. Да и комната осталась нетронутой. Если не считать сильного запаха роз. Я думаю, что человек, задушивший миссис Нидл, усилил огонь под котелком. Возможно, женщина, которой повредило снадобье миссис Нидл, любила этот запах. Или это было приворотное зелье? В общем, малый обезумел от горя и убил ее. Сомневаюсь, что мы когда-нибудь узнаем его имя. Однако я позабочусь о том, чтобы все местные жители, которым покойная давала – лекарства, были допрошены. А теперь я еду домой. У меня болит нога. Я подниму ее повыше и выпью бренди. Хватит с меня. До свидания, мадам.