Книга Рыцарь для английской леди - Кэтрин Марч

Жильбер хохотнул и умолк, уставившись на подбегавшего к нему Фалька. Меч Фалька со свистом выскользнул из ножен, и все увидели на нем пятна крови. Раздался дружный вздох. Жильбер поднял руки, как бы сдаваясь и с удивлением глядя на Фалька, ведь он был не вооружен.

– Возьми свой меч, де Слевин, и мы сегодня решим наш спор. Моя жена принадлежит только мне, и я не намерен ни с кем ее делить.

– Фальк! – крикнула Джулия, подбегая. – Мы просто танцевали, милорд, поверьте мне.

Фальк резко оттолкнул ее в сторону.

– А с вами, мадам, я разберусь позже.

Арви с Габриелем успели подхватить Джулию, не дав ей упасть на пол. В ее широко открытых глазах, устремленных на них, стояли страх и недоумение.

Фальк сделал выпад и полоснул мечом Жильбера, разрезав тунику и оставив кровавую полоску у него на груди. Последовало дружное «ах!», кто-то вскрикнул в ужасе. Фальк остановился, с яростью глядя на соперника.

– Ну же! Давай решим все раз и навсегда!

– Я не стану биться с тобой, Фальк, – мрачно произнес Жильбер, все еще стоявший с поднятыми руками. – Я не сделал ничего плохого. Я просто танцевал на виду у всех с леди Джулией с ее полного согласия. Ее никто не принуждал.

– Да ну?! – Фальк бросил бешеный взгляд на Джулию. – Я научу тебя, жена, как хранить верность. – Он снова повернулся к Жильберу: – Возьми свой меч, де Слевин, я как раз в настроении давать уроки.

Джулия, переборовшая, наконец, страх, отбросила поддерживавшие ее руки и кинулась к Фальку.

– Прекрати! – сердито закричала она. – Я не хочу никаких драк в моем доме!

Фальк отшвырнул ее, прорычав:

– Прочь с дороги, женщина!

– Ты не сделаешь этого, Фальк д'Арк! – закричала Джулия, снова бросаясь к нему. – Сейчас же убери свой меч, я требую!

Ослепленный яростью, Фальк замахнулся на нее, но догадливые анжуйцы, подскочив, поймали его руку. Всем пятерым пришлось приложить немалые усилия, чтобы вырвать у него меч, но, в конце концов, они все-таки его одолели. Стоявшая словно в оцепенении Джулия внезапно почувствовала тошноту, коротко вскрикнула и бросилась к выходу.

Всю ночь напролет она ворочалась с боку на бок, то прижимаясь к теплому телу Эммы, которая не бросила ее в беде, то откатываясь на край постели, плача в темноте. Приближался рассвет, когда ее сморил сон.

Наутро Фальк проснулся раньше всех. В желудке сосало от голода, а в голове вертелись какие-то обрывки воспоминаний о том, что случилось вечером. Оказалось, он лежит возле очага в большом зале, а рядом спят анжуйцы. И вдруг ему вспомнилось, что это они не дали ему подняться в спальню, боясь, как бы он не сотворил чего с госпожой, и уложили спать здесь.

Фальку нестерпимо захотелось пойти и разбудить Джулию. Он и вправду поднялся по лестнице наверх, но не посмел войти, боясь посмотреть ей в глаза. Что она теперь думает о нем? Мало того, что он хладнокровно убил дюжину людей, так еще и собирался устроить побоище в собственном доме! Вдобавок замахнулся на нее и ударил бы, если бы не помешали, и наверняка сбил бы ее с ног и изуродовал ее милое лицо. Фальк круто развернулся и пошел вниз.

Сидя в лохани, Фальк тер и тер себя мочалкой, два раза вымыл голову и заставил слуг без конца таскать и подливать ему горячей воды. Наконец, вытершись и одевшись, он пошел на кухню, поел хлеба с холодным молоком, поднялся на северную башню и остановился там, надеясь, что свежий воздух прочистит ему мозги. Но ничто не могло развеять чувства презрения и отвращения к самому себе, и он стоял неподвижно, глядя на стекающие с деревьев капли, на серую реку и низкое небо, обещающее новые дожди.

Его нашла там Вернис. Она подошла и положила ладонь ему на запястье. И улыбнулась.

– Давайте я вас успокою, милорд. Вы поступили так, как сочли нужным.

Он обратил на нее пронзительный взгляд.

– Мадам, я не желаю, чтобы меня успокаивали такие, как вы.

Вернис передернула плечами.

– Ваша глупая маленькая жена рассердила вас, но это пройдет. Если кто вам и нужен, так это женщина, настоящая женщина, а не взбалмошное дитя.

Она подалась к Фальку, приоткрыв красные полные губы.

Фальк почувствовал, как в нем поднимается раздражение – никогда он не полюбит это пустое, эгоистичное, ненадежное создание. В самом ли деле он когда-то ее любил?

– Собирайте вещи и будьте готовы к отъезду не позднее полудня, – сказал Фальк.

– Но как, же так! – воскликнула Вернис. – Это же мой дом! Вы не можете меня прогнать.

– Это больше не ваш дом, хозяйка замка – Джулия, и я приказываю вам собрать вещи и приготовиться к отъезду, иначе я буду вынужден вывести вас за ворота лишь в том, что на вас надето. А теперь прочь с моих глаз, потому что я испробовал в прошлом вашу манеру «успокаивать» и нашел, что она мне не по вкусу.

Вернис ушла, а вскоре появились все пятеро анжуйцев. Фальк долго стоял, не оборачиваясь и не глядя на них, рассеянно смотрел на унылый пейзаж и словно не чувствовал пронизывающего ветра. Наконец, будто только теперь услышав их покашливания и сопение, повернулся, вопросительно приподняв бровь.

– Милорд, мы хотели поговорить с вами.

– Ну, говорите…

– Милорд, вчера… простите, но мы были вынуждены остановить вас, вы были не в себе.

– А леди Джулия, милорд… она ни в чем не виновата.

– А я ничего такого и не думал.

Наступило напряженное молчание. Его нарушил Тьери:

– Так, может, вы поговорите с графиней и выясните, что и как?

– Я просто уверен, – вмешался Пьер, – что вы, и подумать не могли, будто миледи способна позволить себе что-то большее, чем улыбнуться и потанцевать с другим мужчиной. Это было бы настоящим сумасшествием! Она верна вам, милорд.

Люк согласно кивнул головой:

– Да она и не смотрит ни на кого.

– Может, милорд пойдет и поговорит с графиней, а то сердце надрывается, как она плачет.

– Я сам решу, когда и с кем мне говорить. – Фальк отвернулся. – Арви, возьми десять человек и отвези леди Вернис в Кенский монастырь. И не поворачивай обратно, пока не удостоверишься, что она вошла внутрь. И скажи ей, что в замке ее больше не ждут.

– Есть, милорд.

Арви с улыбкой поклонился и стал спускаться по лестнице. Остальные пошли следом, оставив Фалька размышлять в одиночестве.

Замок замер в тревожном ожидании. Эмма принесла в спальню свежего хлеба с сыром и вина. Джулия, посмотрев на еду, поморщилась:

– Убери это!

Она даже не стала одеваться и, как была, в рубашке свернулась в кресле у очага. Эмма, ворча, вышла, оставив Джулию плакать в одиночестве.

Как он мог подумать, что она могла ему изменить? Этот вопрос бесконечно крутился в мозгу, пока ей не стало казаться, что она вот-вот сойдет с ума. Около полудня дверь приоткрылась, и Джулия, не оборачиваясь, сказала: