Книга Снежный барс - Елена Картур

Из глотки невольно вырывается злое рычание. Дожили! Так и с голоду подохнуть недолго!

Халай обхватывает меня оной рукой за шею, чуть приподнимая, другой рукой подвигает миску. Он что рассчитывает я смогу так есть?!

Высовываю язык, пытаясь лакать. Получается паршиво — рука Халая давит на горло.

Помимо воли представляю, как я сейчас выгляжу. Ничего себе красочная композиция! Красный от натуги Халай пытается удержать мою жалкую, безвольную тушу за шею. Я полузадушенный с вываленным наружу языком и ошалело выпученными глазами. Несмотря на всю серьезность ситуации, мне стало смешно. И я бы, наверное, засмеялся, но звери, к сожалению, смеяться не могут. Я смог лишь фыркнуть и, конечно же, подавился.

Халай встревожено заглянул мне в глаза, но, увидев улыбку графа — все понял.

— Раз смеешься, значит, все не так плохо. — Облегченно заметил он.

Да уж, просто замечательно! Лучше бы поесть дал, умник.

Халай, похоже, угадав мои мысли, принялся меня кормить. Лучше даже не думать о том, как все это выглядит со стороны. Граф, по крайней мере, поспешно ретировался. Наверное, чтобы ни засмеяться в моем присутствии.

Закончив меня кормить, Халай принялся рассказывать, что произошло, после того как я отключился, справедливо полагая, что это будет мне интересно.

Оказалось мое чудесное излечение далось Борну совсем не легко. Вернувшись в лагерь, он сразу же отправился отсыпаться. И добудиться его не могли до сих пор.

Тот крик Астор, перед тем как я отключился, мне не послышался. Девушка по какой-то причине потеряла сознание.

Халай высказал предположение, что так на нее подействовала наша связь. Ведь когда меня ранили в первый раз, Астор каким-то образом это почувствовала. Я вспомнил, какую адскую боль ощутил в тот момент и мысленно согласился с этими выводами. Если бедная девочка почувствовала хотя бы десятую часть того что досталось мне… Как-то сразу приходят на ум слова Фриды из моего бредового видения. "Она идет за тобой…" — так сказала мертвая воительница. А если это был не совсем бред, и Астор могла, в самом деле, умереть вместе со мной?! Даже думать о таком неприятно.

Ну, Странник, удружил ты со своим подарком!

Больше новостей у Халая не было. В бессознательном состоянии я пробыл пол суток, против ожидания это не так много. Если бы меня лечил даже самый искусный лекарь с хорошими магическими способностями, после такой встряски я провалялся бы в отключке не менее суток, да еще потом неделю бы был не на что не способен. Впрочем, чему удивляться, ведь насколько я понял, меня спасло от смерти какое-то весьма могущественное существо, как бы не богиня.

— Ну что тебе еще рассказать? — Спросил Халай. И, конечно же, не дождавшись ответа, продолжил сам. — Мы когда тебя привезли, люди графа очень удивились. Я сказал, что ты священный зверь племени, которого мы призвали для защиты графини. Что ты был ранен, спасая ее жизнь. И мы не двинемся с места, пока ты не выздоровеешь. Граф, кстати, против непредвиденной задержки не возражал.

Я мысленно усмехнулся. Неплохую историю придумал Халай! А самое главное совершенно правдивую. Ведь я действительно помимо всего прочего являюсь Священным Зверем племени, и о моей дружбе с Астор все знают. Не раз видели меня в зверином обличие рядом с девушкой.

— А ран у тебя нет, — сообщил в заключение своего обстоятельного рассказа горец — Мы тебя внимательно осмотрели, ни переломов, ни ран, даже шрамов нет. Борн предположил, что такое плохое состояние у тебя было из-за потери жизненной энергии, возможно среди призраков был маг. Так что ты отдыхай родич, восстанавливай силы. Я позже зайду. — Уложив меня поудобней, он тихонько удалился.

Очень вовремя. Чувствую, что во время этого одностороннего "разговора" здорово утомился. Веки отяжелели, глаза уже невозможно было удержать открытыми, и вскорости я уснул.

Снятие масок. Раунд первый.

Барс выбрался из палатки, шумно вздохнул, неуклюже переступая лапами. Выглядел он довольно невзрачно, густая и пушистая белая шерсть свалялась, кое-где слиплась неопрятными бурыми комками засохшей крови. Взгляд зеленых кошачьих глаз казался не по-звериному разумным из-за сквозившей в них застарелой усталости. Он взирал на мир, словно древний старец уже очень много повидавший в этой жизни.

Усталый зверь лег у входа в палатку. Со вздохом положил крупную голову лапы. Пристальным взглядом провожал каждого прохожего. Люди нервно ежились и старались обойти палатку по широкой дуге. Очень неуютное ощущение возникало под этим пронизывающим до костей взглядом.

Горцы на это реагировали спокойней, они-то знали, что как бы странно Барс не смотрел сейчас, это им ничем не грозит. А вот люди графа теперь постарались не только обходить палатку стороной, но и вообще не появляться в приделах видимости зверя. Хищник все-таки, кто его знает, что выкинет в следующий момент?

Сам Барс едва ли замечал реакцию людей, погрузившись в свои размышления. В нынешнем состоянии это было пожалуй единственное доступное занятие.

За более чем сутки отдыха набрался сил единственно на то чтобы кое-как выползти из палатки на свежий воздух, и плюхнуться на землю у порога. Так как дальше лапы просто отказывались держать, не говоря уж о том, что бы двигаться. Столь унизительное бессилие было для него крайне непривычно, от чего Барса вскорости одолела меланхолия. Самое подходящее состояние для размышлений.

Почему-то больше всего не давали покоя слова Фриды из того странного то ли сна, то ли видения. Что это было на самом деле — реальный загробный мир, или же тревожный сигнал подсознания? И почему именно Фрида говорила со мной в этом видении, не потому ли, что в последнее время я слишком часто ее вспоминал, тревожа покой мертвых?

"Тебе здесь не место. Ты не человек".

И впрямь глупо было бы считать себя человеком, смешно даже. Ему ли не знать? Но никогда прежде Барсу не говорили это так. Почему-то несмотря, ни на что было трудно отделить себя от рода человеческого. Душа упорно отказывалась признавать очевидное.

Барс всегда помнил, что в его жилах течет кров ках-аа-лу, загадочной и совершенно непонятной расы. И когда задумывался об обстоятельствах своего появления на свет, крепко подозревал — его мать наверняка знала, что ее ребенок унаследует от отца-человека лишь внешнюю схожесть и такое же крупное телосложение. Каким образом она этого добилась, он даже не представлял. О том, что внутреннее строение его организма весьма отличается от человеческого можно даже не упоминать. Самые явные признаки, конечно же, долголетие, возможность полной или частичной трансформации тела. Когда-то давно, когда Барс безуспешно пытался понять свою природу, он усиленно изучал оборотней, и в конечном итоге пришел к выводу что не имеет с ними ничего общего. Оборотни — проклятые. И этим все сказано. Они не способны контролировать свою звериную ипостась. В звериной форме их обуревает безумная жажда крови. Ни один хищник, даже больной бешенством, не сходит с ума настолько. Это что-то не просто звериное, это дозвериное! Их жажда крови имеет запредельную природу, она идет от самого Холоса — отца смерти.