Книга Мечтательница - Кей Грегори

— Молодец, — похвалил он и легонько потрепал ее по руке.

В обеденном зале все светилось и искрилось — люстры, канделябры, хрусталь, серебро, зеркала. Федра даже зажмурилась на мгновение, потом открыла глаза и увидела, что кроме них в зале всего лишь два человека.

Высокий седой мужчина, которого Федра даже не осмелилась про себя назвать официантом, настолько у него было благородное лицо и горделивая осанка, проводил их за столик у окна.

— Ты всегда сидишь здесь? — спросила она Айана.

— Да. Нравится?

— Прекрасно. Только очень уж на виду.

— Извини. Если бы я знал, что ты хочешь спрятаться, то заказал бы стол за пальмами в кадках.

— Здесь нет никаких пальм! Прекрати издеваться. Прятаться я не хочу, но чувствую себя просто неодетой в этом костюме.

Айан окинул ее взглядом, полным одобрения и даже восхищения, отчего у Федры по телу пробежали мурашки.

— Ты вполне одета, не волнуйся, — заметил он.

— Нет, я не то имела в виду…

— Я понял, что ты имела в виду, — перебил он, почему-то глядя на ее рот.

Может, помада размазалась?

— Что ты так смотришь? В чем дело?

— Да так. Кстати, я вспомнил, когда я тебя видел неодетой, как ты выразилась. Ты была тогда младенцем, и я в первый и последний раз смог рассмотреть тебя всю, от макушки до пят.

Федра, не ожидавшая такого откровения, недоуменно уставилась на него, напряженно пытаясь сообразить, что бы такое ответить.

— Мало ли в каком виде я тебя видела в детстве! — только и сказала она, почему-то покраснев при этом, хотя, с другой стороны, ей вдруг стало ужасно весело и у нее вырвался сдавленный смешок.

— Я рад, что тебя это забавляет, — заметил Айан.

Тут к ним подошел официант.

Федра выбрала креветки и лососину, Айан также заказал креветки, а потом что-то с греческим названием и французское вино, кажется очень дорогое.

— Почему ты предпочла сплошь рыбные блюда? — поинтересовался он, когда официант ушел.

— Я люблю рыбу. Хотя креветки это ракообразные.

— Это говорит учительница биологии, а мне хочется побеседовать с женщиной, которая боится оказаться раздетой.

Так, опять об этом! — подумала Федра Она уже начала жалеть, что согласилась поужинать с Айаном. Но сначала все шло хорошо, только в какой-то момент он перестал относиться к ней покровительственно и в манерах появилась эдакая игривость. К чему подобные намеки, красноречивые взгляды? Как она устала от всего…

— Нет, я ошиблась, ты совсем не похож на отца, — заявила она резким тоном.

— Правда? — усмехнулся Айан, придвигая к себе тарелку и разглядывая с показным интересом креветки.

— Определенно не похож, — повторила она. — Он все-таки был джентльменом.

В ответ она рассчитывала услышать что-нибудь вроде: «Ты намекаешь, что я не джентльмен?» Тогда можно было бы развить тему.

Но Айан взглянул на нее довольно весело и сказал:

— Ты мне это уже говорила. Должен признать, что папа был первым благородным Требэнианом, и, вне сомнения, последним.

Тут он подцепил креветку и стал ловко ее чистить. Федра сперва сидела нахмурившись, потому что не знала, как отреагировать на его реплику. Ей бы поддеть или даже высмеять его, но в голову ничего не приходило. Она стала наблюдать, как он расправляется с креветками: сосредоточенно чистит, нарочно сглатывает слюну, словно в предвкушении удовольствия, потом отправляет в рот кусочек розового мяса и блаженно улыбается. Конечно, этот спектакль для нее, правда непонятно, зачем ему это нужно… Но ведь все так смешно! И Федра не выдержала и засмеялась.

— Тебе надо чаще смеяться, — заметил Айан, вперившись в нее взглядом.

Айан выглядел довольным, похоже именно такой реакции он и добивался.

— Тебе, кстати, тоже, — сказала Федра.

— Ты так думаешь? Но у меня последнее время было мало поводов для веселья.

— Да? Как это? Ты же богат, успех сопутствует тебе в делах и…

— В чем же еще, Федра?

Он задал этот вопрос неожиданно таким ледяным тоном, что ей стало не по себе. Странно, как только они остаются наедине с Айаном, у нее время от времени возникает такое чувство, что он неожиданно создает вокруг себя непроницаемую броню, словно боится проявления каких бы то ни было чувств.

— Но это же очевидно, — с невозмутимым видом продолжала Федра. — По твоему виду не скажешь, что ты страдаешь от сексуального голода.

— Да ну? По виду судить нельзя, внешность очень обманчива и…

Ему пришлось прерваться, потому что появился официант и стал расставлять заказанные горячие блюда.

Неужели Айан говорит серьезно или провоцирует ее на откровение? Более притягательной внешностью, чем у него, не обладает никто из тех, кого она знает, и, несмотря на заносчивость и язвительность, которая зачастую преобладает в его характере, он необыкновенно обаятелен. Кроме того, он производит впечатление человека, на которого всегда можно положиться и кому можно доверять.

— По-моему, ты только свистнешь — и толпы женщин сбегутся к тебе. Разве нет? — спросила Федра и недоверчиво посмотрела на него, прищурив один глаз.

— Вряд ли. Хотя помню, что как-то раз, свистнув на улице, я привлек внимание проезжавшего мимо таксиста, двух пуделей да еще престарелой проститутки, которая решила, что я зову ее.

— А зачем ты свистел?

— Не помню. Мне тогда было девятнадцать лет, — усмехнулся Айан.

Федра не выдержала и улыбнулась.

— Так тебе и надо, — заметила она ехидно. — Не будешь дурачиться на улице.

— Ты противоречишь сама себе. Кажется, это тебе пришло в голову, чтобы я свистел.

— Ничего подобного. Я только сделала предположение. Это разные вещи.

— Возможно.

Он принялся разливать по бокалам вино и вдруг спросил, не глядя на нее:

— А ты бы подошла ко мне на мой свист?

— Нет, конечно. — Опустив голову, она стала разделывать рыбу на тарелке, потом решилась задать вопрос: — А ты бы хотел, чтобы я подошла?

— Только в том случае, если бы ты была готова дать согласие насчет Кайн-Клета.

— Айан, ты же обещал подождать с обсуждением этого вопроса до Рождества.

— Да, обещал. Тогда давай переменим тему разговора. Про мой родной дом и мою интимную жизнь говорить не будем. Не станем также касаться вопроса твоего сексуального опыта, потому что, насколько я понимаю, у тебя такового нет. Давай тогда потолкуем о наших родителях и об их увеселительной поездке в Париж. Это…

— Нет! — отрезала Федра.