Книга Я охранял Брежнева и Горбачева. Откровения генерала КГБ - Михаил Докучаев

Через несколько лет Калугин был переведен по службе в Ленинград на должность первого заместителя начальника управления КГБ. Считалось, что он поехал туда с повышением и с перспективой на замещение должности начальника управления, так как его настоящий руководитель генерал-полковник Д. П. Носырев был в годах и подлежал увольнению на пенсию.

Вскоре после перевода Калугина в Ленинград мне случилось оказаться в кругу близких к Ю. В. Андропову лиц. В разговоре один из них прямо заявил, что Калугин — агент ЦРУ, что имеются достоверные данные, подтверждающие это. Эта новость поразила меня. Услышав такое заявление из уст весьма серьезного человека, я стал колебаться в порядочности Калугина. Я подумал, какой же громадный ущерб он мог нанести советской разведке, будучи руководителем одного из важных направлений ее деятельности.

Мало того, в этом же разговоре было сказано, что с Калугиным провел серьезную беседу Ю. В. Андропов, после чего его отправили в Ленинград. Цель была одна — удалить его подальше от центрального аппарата и особенно внешней контрразведки. Вдобавок в Ленинграде его также поставили на такой участок деятельности управления КГБ, который был далек от его дел. Он курировал МВД, причем областные его подразделения. Все это было сделано очень мудро по указанию Ю. В. Андропова, который полагал, что Калугин исправится и станет на путь честного отношения к порученному делу и к своим гражданским обязанностям.

Меня долго тревожила мысль о нем, и хотелось найти подтверждение, что это не так, что на него возведена клевета, как это часто бывает с разведчиками. И вот в 1985 году я прибыл в Ленинград в связи с подготовкой поездки туда Горбачева.

Моя встреча с Калугиным состоялась в одном из залов Петродворца, завязалась беседа старых сослуживцев. Тогда-то я и задал ему вопрос: «Олег, за что тебя отправили в Ленинград?» Он явно не хотел отвечать на мой вопрос, на его лице появился румянец. Я настаивал, и он наконец выдавил из себя: «На меня навалил кучу грязи зятек». Речь шла о зяте бывшего первого заместителя председателя КГБ генерала армии Г. К. Цинева. Меня ответ его не удовлетворил, я почувствовал неискренность в его ответе и неестественность в его поведении.

В то же время мне стало известно от Даниила Павловича Носырева о поведении Калугина в Ленинграде. Он много писал в инстанции о том, что его притесняют, о вскрытых им непорядках в местных органах власти. Он всячески стремился вырваться из Ленинграда, и ему в конце концов удалось это сделать.

Сейчас много говорят и спорят о Калугине, но бывшие коллеги не желают о нем и слышать.

Его поведение, громогласное раскрытие перед противником фактов, наносящих ущерб нашей разведке и государству, — это ли не доказательство того, что он активный помощник американских спецслужб. Он не оправдал доверия к нему Ю. В. Андропова, предал его и весь коллектив славных разведчиков.

* * *

При Юрии Владимировиче повысились роль и авторитет службы безопасности советских руководителей. Он лично следил за ее деятельностью и направлял в русло активной борьбы с проявлениями террора в нашей стране. Постоянно держал под контролем безопасность своих коллег при поездках за рубеж и по стране. Ему ежедневно докладывалась информация по этим вопросам. О боевой готовности 9-го управления он судил по своей охране, которую возглавляли на разных этапах его деятельности В. И. Никитин, Ю. И. Спорыхин, В. А. Иванов.

Вместе с тем в целях укрепления органов госбезопасности опытными кадрами шло насаждение на руководящие должности лиц, пришедших с партийной и административной работы, или лиц из числа его близкого окружения.

В годы руководства им комитетом госбезопасности на руководящую работу туда пришли: В. М. Чебриков и В. А. Крючков — будущие председатели КГБ, Г. Е. Агеев и В. П. Емохонов, которые затем стали первыми заместителями председателя, В. П. Пирожков, М. И. Ермаков, В. А. Пономарев — будущие зампреды и другие. Многие из этой плеяды выдвиженцев стали начальниками главных и самостоятельных управлений, органов на местах. И лишь незначительную часть руководства КГБ составляли опытные работники, прошедшие снизу школу оперативной работы. Это — первые заместители председателя Г. К. Цинев, Ф. Д. Бобков, заместитель председателя — начальник Главного управления контрразведки Г. Ф. Григоренко, заместитель председателя — начальник Главного управления погранвойск В. А. Матросов и некоторые другие. По существу, принцип преимущества номенклатурного партийного работника при выдвижении на руководящую должность не только сохранился, но и возрос в еще большей степени, когда Юрий Владимирович стал генсеком. Его стиль выдвижения руководящих кадров превратился из ведомственного в общегосударственный и принял еще большие масштабы.

Он хорошо понимал, что очень болен и что дни его жизни сочтены. Поэтому он очень торопился укрепить все звенья государственного и партийного аппарата людьми, верными партийному долгу, прошедшими определенную жизненную школу, преданными социализму. В числе таких он в первую очередь привлек людей из своего окружения, которые работали с ним долгие годы, которых он привел в органы госбезопасности и возвел в ранг высоких деятелей КГБ. Среди них выделялись В. А. Крючков, Г. Н. Агеев, Ю. С. Плеханов, В. Ф. Грушко, И. И. Назаров, большинство зампредов, начальников подразделений и многие другие.

Работники этой категории были у Андропова на особом счету, и в последний период жизни он определял их на самые острые участки не только КГБ, но и других министерств и ведомств. По существу, это был пролог создания будущей элиты, проявившей себя в августовских событиях 1991 года.

Так, во главе советской политической разведки был поставлен В. А. Крючков, который до этого не имел ни малейшего представления о ее конкретной деятельности; начальником 9-го управления КГБ, то есть службы безопасности советских руководителей, — Ю. С. Плеханов, который никогда ранее не занимался этими вопросами. То же самое наблюдалось и на других участках деятельности КГБ, особенно в руководстве подразделениями на периферии.

Однако нельзя не отдать должного этим людям: они были способными, знающими хорошо структуру государственной власти, руководителей центрального аппарата, являлись подлинными активистами в проведении линии партии через органы госбезопасности и общительными людьми. Но большинство из них не обладало опытом оперативной работы, хотя они и должны были решать в первую очередь вопросы такого порядка. В этом был их существенный недостаток, который приводил к ошибкам и просчетам в работе на всех этапах их службы. Мало того, они стали тянуть за собой людей такого же склада, наделять их должностями и званиями, чем вызывали в подразделениях определенную неприязнь к себе и этой категории руководителей.

Принимал меры, но не устранил кадрового фаворитизма и В. М. Чебриков, сменивший на посту Председателя КГБ СССР В. В. Федорчука, хотя призывов с его стороны к этому было много. Виктор Михайлович прошел суровую школу войны, участвовал в боях с немецко-фашистскими захватчиками с первых до последних дней в качестве командира взвода, роты, батальона, был несколько раз ранен. Пришел он в органы с должности секретаря Днепропетровского обкома партии, по-видимому, по рекомендации Брежнева. Он отличался некоторой суровостью, но в то же время и общительностью. Глубоко партийный человек, он, по всей вероятности, не пошел на сделку со своей совестью, когда был председателем комиссии по реабилитации, и был снят бесшумно с занимаемой должности.