Книга Пёс, который изменил мой взгляд на мир. Приключения и счастливая судьба пса Наузада - Пен Фартинг

Когда рассветные лучи озарили внутренности коробки, я не смог сдержать улыбку: там лежал традиционный квадратный рождественский пирог, залитый белой глазурью, с надписью «Счастливого Рождества». Сверху был аккуратно воткнут небольшой конверт.

В нем обнаружилась открытка с толстяком Сантой, застрявшим в дымоходе. Из туго набитого мешка выглядывали разноцветные подарки. Надпись на обороте гласила:

«Поздравляем всех на базе в Наузаде с Рождеством!

Парни из Королевских ВВС».

– Один-ноль в вашу пользу, круто, – улыбнулся я.

После такого насыщенного утра это было именно то, что надо. Пирог отлично пойдет под горячий чай, когда мы наконец доберемся до базы.

Ранним утром небо выглядело великолепно, но вскоре тучи затянули его, как обычно. Воздух слегка прогрелся, но оставался слишком влажным, и когда мы сворачивали последние парашюты, волоча их по мокрой земле, с меня пот лил градом.

Было уже ближе к восьми утра, когда мы наконец доставили на базу остатки боеприпасов. Рождественский пирог ехал весь этот недолгий путь у меня на коленях. Мы устало и второпях сгрузили парашюты в специальные металлические контейнеры. Рано или поздно, их вернут в Бастион для того, чтобы использовать вновь.

– К машинам подходите, парни, – окликнул я остальных, утирая грязь и пот со лба. – Пришло время пирога.

В мгновение ока коробка опустела. Перепачканные руки уносили драгоценные ломтики. Горячий сладкий чай пошел на ура, и мы даже слегка взбодрились, устанавливая порядок дежурства на сегодняшний день. Никаких операций не планировалось, так что, если талибы не решат нас взбодрить, день ожидался тихий.

Наскоро подогрев воды и наполнив канистру, я принял душ, побрился и переодел свежее белье и носки. Штаны, правда, пришлось надеть прежние: вторые, постиранные два дня назад, до сих пор не просохли.

Из дома я привез ярко-красную рубашку, которую надевал только по особым случаям. Лиза терпеть ее не могла, поэтому я, понятное дело, старался носить ее как можно чаще. Когда она увидела, что я пакую рубашку в рюкзак, то предложила оставить ее талибам на память, когда буду возвращаться домой насовсем.

Мама прислала мне рождественские оленьи рога и ядовито-красный галстук-бабочку. Все это идеально дополняло мой рождественский наряд. Я вытащил из-под койки коробку с шоколадным печеньем, которое привез из Англии, натянул бронежилет и в таком виде отправился на проверку постов. Часовые выглядели такими же уставшими, как и я, но ничего не поделаешь – служба есть служба. Нельзя же было ради Рождества отменить дежурство.

Когда я закончил обход, коробка с печеньем опустела, а я объелся. Пришлось на каждом посту съедать по печенью с ребятами, я же не мог позволить им лакомиться в одиночку, правда?

На кухне Датчи уже успел облачиться в передник и чистил картошку. Я прошел внутрь, потом затормозил и вернулся во двор.

– Ого, и когда они это успели? – Я в изумлении воззрился на приставленную к внешней стене кухни самодельную печку, которую смастерили наши гуркхи.

– Пока ты в пустыне прохлаждался, – ответил Датчи и покачал головой, оценив мой наряд. – Их капрал услыхал про индеек и предложил свою помощь.

Это было удивительное сооружение. Печку изготовили из старого бидона для горючего, который как следует отчистили по такому случаю, установили на два кирпича и прижали к стене мешками с песком. Гуркхи прорезали небольшое отверстие спереди и подвесили на петлях дверцу. Внутри имелись полозья для двух противней, на которых можно было запекать птицу.

Снаружи печку обмазали двухдюймовым слоем мокрой глины и подвели газ. Резиновая трубка тянулась от вентиля прямо к баллону.

– Черт возьми, а газ они как подключили? – удивился я.

– Не спрашивай, – отозвался Датчи. – Лучше иди сюда, помогай.

У морпехов существует давняя традиция: на Рождество рядовому составу обед подают сержанты и офицеры. Мы с Датчи пошли еще дальше и решили приготовить все сами.

Добрых два часа, с помощью добровольцев из инженерной части мы приготовили все рождественские блюда, какие только смогли изобрести – на горелке и в самодельной духовке. Как ни странно, шпарила она отменно, и всякий раз, когда мы заглядывали проверить, как румянится птица, нас обдавало жаром и соблазнительным ароматом. Переворачивать и разделывать индейку пришлось ножом, потому что специальных щипцов у нас не было.

Запах стоял такой, что проснулся бы даже мертвый. Вскоре все подтянулись в столовую. Начальство, как положено, пожелало парням веселого Рождества.

– Обалдеть, ты глянь, сосиски в бекон завернуты, – обливаясь слюной, сообщил один морпех другому, с восторгом глядя на свою тарелку. К счастью, дождь на время прекратился, иначе очередь желающих угоститься рисковала бы изрядно промокнуть. И без того, стоя по щиколотку в грязи, они напоминали завсегдатаев музыкального фестиваля.

– Беконом я горжусь отдельно, – доверительным шепотом сообщил мне Датчи.

– Хорошая идея, это точно, – согласился я, ухмыляясь, – но, по-моему, моя жареная картошка им нравится больше.

На мне по-прежнему была идиотская красная рубашка и оленьи рога.

Кэп подошел к нам, покончив со своей порцией.

– Отличная работа, парни. Вернемся – подумайте о смене карьеры. Я поддержу.

– Р-р-р, – только и смог ответить на это Датчи с набитым ртом.

– Кстати, поделите парней между собой так, чтобы половина в штаб пришла к двум, а вторая – к трем. Договорились? – сказал босс.

– А в чем дело?

– Санта-Клаус зовет. – И с этими словами он нас покинул.

Озадаченные, мы переглянулись с Датчи. Никто ничего толком не понял.

Когда я со своими парнями зашел в два часа в наш штаб, то расхохотался от неожиданности. Кэп со своим заместителем украсили помещение остатками гирлянд, а на столе были выложены подарки, прибывавшие на базу последние несколько недель.

От Ассоциации морских пехотинцев нам всем полагалось по коробке, набитой всякой всячиной – бритвы, зубная паста, конфеты… все то, чего в обычных пайках не дают… Но смеялся я не поэтому.

В кресле посреди комнаты восседал самый настоящий Санта-Клаус с банкой пива в руке. Понятное дело, не настоящий: это был Ливи, наш фельдшер. Ему как служащему ВМФ разрешили отпустить бороду. Он специально не брился к этому дню и теперь щеголял густой щетиной от уха до уха. Не совсем как у Санты, конечно, но смотрелось неплохо, тем более в сочетании с красной курткой, штанами и колпаком. Теперь в Наузад пришло настоящее Рождество.

– Йо, йо, йо! – прокричал он с ливерпульским акцентом. – Идите ко мне на ручки, детишки, и рассказывайте, чего хотите под елочку!

– Я не готов, Санта, извини. Вот, бери лучше Тимми. – И я вытолкнул вперед самого младшего из нас. Тим радостно плюхнулся к Санте на колени.