Книга Плюс на минус - Андрей Уланов

– Здорово, дедушка! – Я улыбнулся, хотя, подозреваю, со стороны моя улыбка походила на пиратский стяг. Или вывеску «Не подходи, убьет!». – Не ждал? Не ждал, вижу… ты рот-то закрой – желудок застудишь!

– Да я так, мимо проходил, – опомнившись, суетливо забубнил старикан в брезентовом плаще с кучной россыпью дыр, одновременно пятясь назад. – Слышу, кричат, дай, думаю, гляну, мож, помочь кому надо. А у вас-то и в порядочке все, так я пойду себе…

– Стоять!

Леший замер.

– Нет, не там. Здесь, – я ткнул пальцем в кочку перед собой, – стоять.

– А это еще почему я должен стоять? – с вызовом осведомился леший. – Мне, промежду прочим…

– Подойди сюда, кому сказано!

Оглянувшись на кусты, старикан осторожно – бочком, мелкими шажками да еще по спирали – начал подбираться ко мне, готовый в любой момент отпрыгнуть и раствориться среди деревьев.

– Ходют, понимаешь, всякие, – ворчливо бормотал он, – шумят, покоя не дают… Ужо я жалобу напишу, ох и накатаю…

Леший успел обойти вокруг два раза, когда заглушка наконец поддалась, и по поляне разлился резкий запах.

На старичка он оказал поистине волшебное действие.

– Ты что в мой лес приволок?! – гневно заорал он, вмиг очутившись рядом со мной. – Да это ж… это ж…

– А ты чего нам подсунул?!

– Знать ничего не знаю! Убирайся отсель вон!

– Ах не знаешь. – Я спрыгнул на землю и, схватившись за край, чуть наклонил бочонок.

– Ты что делаешь?! Нет, чего творишь?!

– Не догадываешься? Лес твой собираюсь подпалить к свиньям собачьим!

– Не-е-е-т!

Леший завизжал так, что уши мне словно пробками забило. Видать, проняло, злорадно подумал я. А то «не можем ничем угрожать, не можем ничем угрожать!». Еще как можем – если хорошенько подумать.

Ход моих размышлений был довольно прост и базировался на Леночкином рассказе о домовых. Если Федькины сородичи так привязаны к конкретным постройкам, то почему бы лешему не питать аналогичных чувств к «своему» лесу?

– Что, не нравится перспектива?

– Нарушение конвенции! Жаловаться буду!

– Ах конвенция…

Глючность китайской зажигалки оказалась неожиданно кстати: при каждом щелчке леший судорожно втягивал башку в плечи.

– Ну а про фальшивые улики в конвенции что записано? – вкрадчиво спросил я. – А?

– Так ведь я эта, – развел руками леший. – От чистого сердца, помочь хотел.

– Помочь?! Ты невинного человека под монастырь чуть не подвел!

– А пусть не ломает деревья почем зря! – выпалил старикашка. – Еле выходил ту осинку…

– Осинку?!

– Молоденькое совсем деревце, а он – дубину ломать…

– Ах вот оно что. Дубина… И ты из-за какой-то хреновой палки сначала его в болоте утопить попытался, а потом под статью подвести? Ну все, друг осин, прощайся со своим лесом!

– Эй, эй, полегче! – возопил леший. – Я тебе щас правильный сапог вынесу!

– Я тебе дам сапог, скотина! Говори, кто убийца!

– А я знаю?!

– Знаешь!

В этом я был уверен процентов на девяносто. Леший не просто подкинул нам свою улику – он еще и позаботился о том, чтобы возле тела не осталось следов настоящего убийцы, явно рассчитывая выставить в этой роли неугодного лично ему ролевика. Конечно, настоящая экспертиза в два счета бы определила, что сапог пробыл в болоте почти год, но тупая нежить вряд ли задумывалась о подобных мелочах.

– Ну!

Леший застыл с открытым ртом, завороженно глядя, как я наклоняю бочонок. Вот прозрачная жидкость выплеснулась из отверстия, перетекла через край…

– Будешь говорить?!

– Буду, – обреченно всхлипнул старичок и почти без паузы зачастил: – Высокий, статный, одеянье будто парчовое, глазищи огнем пышут…

– Стоп! – оборвал я лешего. – Давай без фольклорных элементов.

– А я, промежду прочим, сам – фольклорный алимент!

– Хочешь без леса остаться, алимент? – Я вновь качнул бочонком.

Леший отчаянно замотал головой.

– Тогда по порядку. Рост?

– Говорю ж, высокий.

– Высокий – это сколько? Метр восемьдесят, девяносто, два?

– Непривычный я к метрам, – отперся леший. – Вершок знаю, аршин знаю, сажень… во, маховая сажень в нем была.

– Ладно хоть не косая, – хмыкнул я. – Дальше. Волосы какого цвета?

– Борода у него была. И усищи – во! – почему-то радостно заявил старичок, показывая при этом пальцами нечто вроде усиков ефрейтора Шикльгрубера.

– Угу, – насколько мне помнилось, бородой и усами щеголяла большая часть сидевших в тот злополучный вечер у костра. – А цвет?

– Темно было, – виновато вздохнул леший. – Ну и цвет – темный.

То есть от брюнета до шатена. По крайней мере, подумал я, альбиносов можно вычесть. А то «глазищи»…

– Ну а еще чего-нибудь ты запомнил?

– Все как на духу выложил, – снова зачастил старикашка, – что видел, то и говорю, а сочинять-то мне не с руки, ты сам потом обижаться будешь…

На этот раз я наклонил бочонок резко, почти к самой земле и также резко выпрямил.

– Игорем его звать! – Леший верещал так, словно каждая падающая на землю капля иголкой вонзалась ему в задницу. – Тот, убиенный, только крикнуть и успел: «Игорь, ты чего?!» А больше ничего знать не знаю, ведать не ведаю, жаловаться буду, найду на вас управу…

– Замолкни! – повелительно рыкнул я. – Дай подумать.

Разумеется, среди ролевиков на Игоря мог откликаться хоть каждый второй – но чем дольше я размышлял, тем крепче становилась уверенность, что спутником незадачливого химика в ту ночь был не кто иной, как светлый эльф Игуариан.

– Убери бочонок, а? – совершенно по-человечески заканючил «фольклорный алимент». – Лес-то… не виноват…

– Без тебя разберусь, кто в чем виноват, – буркнул я, нащупывая в кармане заглушку. – Не сбрехнул бы тогда, не имел бы проблем сейчас.

– Да я ж по привычке…

– «По привычке»… Ты учти, – сурово произнес я, – в третий раз я никого звать не буду. Просто возьму и пролечу над твоей деляночкой на «кукурузнике» с пестицидами.

– Да я, – леший всплеснул руками, – да что бы я…

– Да не суетись ты так, – заваливая бочонок на бок, проворчал я. – И вообще… пока свободен.

– От спасибушки, так я побежал, а если что, завсегда… – зачастил дедок, пятясь к кустам.

– Стой! – В последний момент я вспомнил об еще одной проблеме – хоть и не задевающей лично меня, но раз уж я взялся строить этого народного вредителя по стойке «смирно»…