Книга Скромница из царских покоев - Людмила Ситникова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А вдруг это не Полина? Вдруг воры или насильники?
– Это она.
– Я смотаюсь на кухню за тесаком.
– Стойте рядом.
– Страшно, да?
– Ничего подобного, просто мне нужны свидетели, не хочу опять сесть в лужу.
Дверь дернулась, но цепочка помешала ей открыться.
В проеме Ката увидела Полину.
– Ну, и куда ты бегала сегодня? Какую сказку сочинишь для глупой Катарины?
Полина продолжала толкать дверь.
– Эй, полегче. Что ты делаешь? Розалия Станиславовна, скажите вы.
– Поля! Прекрати теребить ручку!
Девушка на слова не реагировала.
Внезапно Розалия ойкнула и, подлетев к двери, сняла цепочку. Ни на кого не глядя, Полина направилась к лестнице и стала подниматься наверх.
– Поля, остановись!
Свекровь зажимала рот рукой.
– Не ори! Ее нельзя пугать. Двигайся тихо, но быстро.
Следуя по пятам за Полиной, Катка ощущала себя главной героиней комедии абсурда.
– Я ничего не понимаю, Розалия Станиславовна, что происходит?
– Смотри.
Полина зашла в спальню, молча разделась и легла на кровать. Закрыв глаза, девушка сложила руки на груди и заснула.
– Теперь врубилась? – тараторила свекровь.
– Нет.
– Тундра! Лесостепь! Полинка находилась в сомнамбулическом состоянии.
– О-о!..
– Она лунатик! Офигеть! Сколько раз слышала и видела по телику, но живую лунатичку лицезрела впервые.
– Как вы догадались?
– По-твоему, я зря фильмы ужасов смотрю? Когда ты задавала ей вопросы, а она не реагировала, я сразу вспомнила фильм «Чокнутая мамаша». Там тетка тоже страдала лунатизмом. И когда ночами по дому бродила, у нее лицо один в один как у Полинки.
– А как ей помочь? Она утром проснется?
– Конечно, проснется. Главное их нельзя будить, когда они ходят во сне.
– Почему?
– Не знаю. Включи компьютер. Прочитаем.
В кабинете Ката принялась листать электронные страницы. Через несколько минут она узнала, что сомнамбулизм – это выраженное нарушение сна.
Также говорилось, что у лунатиков полностью сохранена координация движений, они все видят и хотя редко, но могут отвечать на вопросы. Плюс ко всему у человека в большинстве случаев отмечается частичная или полная амнезия, то есть утром он вряд ли вспомнит, что ночью совершал прогулки во сне.
А вот касательно разговоров о том, что лунатиков опасно будить и что те, в свою очередь, находясь в состоянии сна, не могут себе навредить, они оказались не более чем легендами. Далее приводились случаи, когда лунатики выпадали из окон, сваливались с крыш и наносили себе другие физические повреждения.
– Полька шизофреничка!
– Читайте внимательно. Лунатики не сумасшедшие. Это мнение ошибочно.
– Она больная! На голову!
– Розалия Станиславовна, прекратите.
– Давай свяжем ей ноги и руки, а то чего доброго опять вскочит и прирежет нас во сне. Докажи потом, что ты не верблюд.
– При чем здесь верблюд?
– При том, – разозлилась свекрища. – Мне страшно.
– Меня беспокоит другое, куда Полина уходила? Почему она не бродила по дому?
– Наверное, на крышу лазила. Вау! Катка, я придумала. Давай перетащим ее в подвал и…
– Предложение отклоняется!
– О’кей. Другой вариант. Мы затащим Польку в кладовку…
– Я даже не хочу слушать!
– Хорошо. Третий вариант более щадящий. Осиновый кол надо вбить прямо в сердце…
– Розалия Станиславовна, идите спать.
Наорав на невестку, Розалия потопала на второй этаж.
А Катку мучил один вопрос: если Полина страдает лунатизмом, то кто, спрашивается, ликвидировал с пола лужу, оставленную Парамаунтом?
Утром Полина как ни в чем не бывало прошла в столовую.
– Доброе утро. А вы почему так рано встали?
– У нас бессонница, – прохрипела свекровь, пряча за спиной нож.
– А я спала как убитая, мне такой сон классный приснился.
– Полин, сядь, пожалуйста, надо поговорить.
Девушка повиновалась.
– О чем?
– Видишь ли, мы видели тебя сегодня ночью.
– Где видели?
– В гостиной. Ты пришла с улицы, открыла дверь и поднялась в спальню.
Полина побелела.
– Глупости вы говорите.
– Ты лунатик?
Девушка обхватила голову руками.
– Я думала, это больше никогда не повторится. Не знаю, кто мне поможет, я страдаю этим недугом с детства. Сама ничего не помню о ночных прогулках, но бабуля рассказывала, что я примерно раз-два в месяц гуляла во сне.
– В ту ночь ты ведь тоже уходила, так?
– Наверное, да. Я очнулась в кровати, увидела, что дверь в спальню открыта. Испугалась. Потом услышала ваши голоса из спальни Розалии Станиславовны и заметила лужу на ламинате. Перетрусила, схватила кофту, вытерла пол насухо и постучалась к вам. Скорее всего, пока вы были в комнате, я успела вернуться, лечь, немного подремать и проснуться.
– За то время, что Розалия Станиславовна наводит марафет, можно запросто ребенка выносить.
Шутка оказалась неудачной. Катарина Копейкина долго просидела в кладовке, прежде чем Розалия, сменив гнев на милость, позволила невестке выйти на свободу.
Полине же свекровь сказала следующее:
– Детка, не стыдись своего недуга. Мы тебя обязательно вылечим. У меня знаешь какие связи? О! Тебе и не снилось. Будешь лежать в таком элитном дурдоме – пальчики оближешь. Ой! Я сказала дурдом? Ошиблась. Имела в виду санаторий.
Ирины Глининской дома не оказалось. Катарине пришлось спуститься вниз и поджидать писательницу возле подъезда.
Неподалеку она заметила скамейку и сидящую на ней пенсионерку. Решив составить бабульке компанию, Ката приветливо улыбнулась и присела.
– Не возражаете?
– Садись, авось вдвоем веселей времечко коротать.
– Только повода для веселья нет.
– Ох, твоя правда. Тяжко здесь у вас – хоть в петлю лезь, – простонала бабуленция. – Вроде все хорошо, а как-то неспокойно.
– У кого у нас?
– У москвичей. И чего наши парни с девчатами из деревни в столицу рвутся – ума не приложу. У нас в деревеньке и воздух чище, и тишина, и народ поприветливей, а здесь… Третью неделю у дочери в гостях кукую, будто наказание отбываю.
