Книга Бриллианты на пять минут - Лариса Соболева

– Ты шо? Хиба ж так можна? Я тоби шо зробив?

Но на всякий случай отступил. Стрижак грубо усадил Анастасию на его место, саквояж забрал у Левки и сунул под ноги, кофр поставил ей на колени.

– Ну, вот и все, Настя. Поезжай, как хотела, на юг, авось доберешься. Это последний поезд, говорят, больше не будет. Дура, ты, Настя, хоть и благородная. Прощай… Э-эх!

В сердцах Николка махнул рукой и… ушел. Анастасия настолько опешила, что только открывала и закрывала рот да таращилась по сторонам.

Напротив сидела баба с гусем в корзине, замотанная в несколько платков, верхний – шаль – покрывал ее плечи. Она лузгала семечки, а шелуху сплевывала в подол фартука. Рядом с бабой сидел прыщавый мужик с сальными волосами, затем ребенок с висевшими под носом зелеными соплями и учительского вида мужчина с неприятно бегающими глазками. Сверху болтались ноги в вонючих, грязных портянках и норовили стукнуть Анастасию прямо по голове. Возле портянок – юбка, из-под нее торчали ботинки на стоптанных каблучках. А напротив сверху свесилась харя, достойная пера Диккенса. И смотрела харя на Анастасию многообещающе. Рядом с ней уже дремал толстый господин, возле него примостилась худенькая девушка с чахоточным лицом.

Анастасия была больше не в силах рассматривать окружение, с которым предстояло проделать путь в неизвестность, отвернулась к окну. Внезапно со всей неприглядной очевидностью она почувствовала, что осталась одна в этом страшном мире, населенном страшными людьми. Что с ней сделают по дороге, да и куда ехать? В Кенигсберг? Но это в другую сторону. Да и там ли родители? Тогда куда? Просто некуда. Ее охватил панический ужас, даже волосы зашевелились.

В окно она увидела, как Стрижак и Левка вскочили в седла, развернули коней мордами к поезду и так стояли, не трогаясь с места. Наверное, Николка решил дождаться, когда поезд тронется. Николка… Он один дорожил ею, как не дорожил никто. Он любил ее искренно и нежно, не стесняясь показать своих чувств. Он заботился о ней, и только он способен защитить ее. И только он нужен ей…

– Господи, что я делаю! – пробормотала она, опомнившись.

Внезапно, действуя совершенно бессознательно, подчиняясь исключительно панике, Анастасия бросилась к выходу. Все загромождено – ноги, мешки, тюки, корзины, чьи-то головы в шапках, платках и шляпах… Она перескакивала все это, подхватив юбку…

– Куды прешь? – орали вслед. – Юбку спусти, срамота!

Заскрипели тягуче колеса, поезд медленно тронулся. А выход перекрыла толпа. Кровь бросилась Анастасии в голову, окатила горячей волной – все, назад пути нет! Анастасия метнулась к окну… схватилась за стекло руками… Да как же его открыть? Как выбраться из этого кошмара? В панике рванула снова к выходу, расталкивая мужиков, баб и рыча:

– Пропустите меня! Пропустите!

Какой-то мужичок попытался ее удержать: мол, поезд уже едет. Анастасия, с виду воспитанная барышня, так его огрела, что мужичок отлетел, выпучив глаза. А она расталкивала народ локтями, телом, ногами, пробираясь к выходу. И прорвалась. На подножке сидели двое мужиков, свесив ноги, и курили. Анастасия схватилась за железные поручни, перегнулась через мужиков и закричала, что было сил:

– Николка! Николай! Коля!

Он услышал. Лошадь его сорвалась с места, как вихрь подлетела к идущему поезду. Анастасия плакала, потому что поздно, с поезда не сойти – проехали перрон. Стрижак подогнал лошадь очень близко к вагону, скакал на одной скорости с поездом, крикнул:

– Настя! Прыгай!

А мужики и не думали отодвинуться, раскрыв рты смотрели то на всадника, то на барышню. И чертов поезд ехал все быстрее. Анастасия пнула одного в спину коленом:

– Пусти, скотина!

– Полоумная! – взревел мужик, едва не выпав.

Она не решалась сделать шаг, между поездом и Стрижаком было все же большое расстояние и высоко. Но за спиной ужасные люди…

– Прыгай! Я поймаю! – заорал Стрижак, протягивая к ней руки.

Больше не раздумывая, Анастасия стала на ноги мужиков и прыгнула к Стрижаку, закрыв глаза.

Это был прыжок, отсекавший прошлую жизнь. Да и что там было ценного? Скука, однообразие, дни, похожие друг на друга, потому что все было спланировано еще до рождения Анастасии. Она бы прожила ту жизнь, как проживали предки, и даже не попыталась бы ничего изменить. Но налетел ураган, разгромил все, оставив руины, которые невозможно восстановить. Значит, нужно идти вперед. Но не одной.

Стрижак действительно ее поймал. Сначала она повисла, схватившись за плечи Николки, затем он рывком усадил ее перед собой. Вслед неслись ругательства, свист и хохот. Но все это было уже позади. Анастасия смеялась и плакала, прижимаясь к Стрижаку. Он развернул коня и отъехал от поезда. А потом долго целовал ее лицо.

– Переломил я тебя, Настя, переломил, – торжествовал Николка.

– Коленька, прости меня, – бормотала она. – Я дура… прости…

Обратно ехали, не торопясь. Анастасия сидела впереди Николки, она улыбалась, потому что в душе разом наступили мир и покой. Когда рука Николки сжимала ее за плечи, поднимала голову, и тогда долгий поцелуй останавливал сердце.

Лошадь Анастасии Левка вел в поводу, ехал сзади. Когда достаточно углубились в лес, конь под Левкой захрапел, дернулся.

– Погодь, атаман, – крикнул Левка, слез с лошади, осмотрелся, затем сделал несколько шагов и внезапно остановился. Поправил папаху, глядя в ложбину между небольшими елками. – Николка, подь сюды. А ты, барышня, не ходи, не надо.

Николка спрыгнул на землю, подошел к нему. Анастасия видела только спины мужчи. Заинтересовалась – что их там так привлекло – и тоже спрыгнула с лошади. Подбежала и ахнула, прикрыв рот ладонью. Николка схватил ее за плечи, прижал к себе.

В ложбине лежало несколько трупов, наскоро присыпанных талым снегом. Это были люди Стрижака и Кочуры. Те, которых ранеными привезли в лес, в стан Стрижака, после боя с махновцами. Тогда они были живы и умереть разом не могли.

– Как енто понимать? – произнес Левка.

А что мог ответить Николка? Он спустился вниз, осмотрел трупы. Поднявшись назад, поставил руки на бедра, некоторое время находился в раздумье.

– Их застрелили, – сообщил он Левке.

– Как?! – широко распахнула глаза Анастасия.

– О находке в лагере ни слова, – сказал Николка. – Поглядим, что будет.

– Коленька, мне страшно, – пролепетала Анастасия. – Ты связался с очень плохими людьми. Может, уйдем от них?

– Куда? – возразил он. – Вот вырвемся из котла… там видно будет. Не бойся, Настенька, им ведь тоже нужны люди. Прорываться придется, а людей без того мало. Левка, ты потихоньку вызнай, кто приказал порешить хлопцев.