Книга Чмоки - Дэвид Хаггинз

Я побелел. Перспектива насильственного водворения в психушку привела меня в ужас.

— Так, сейчас я тебе дам успокоительное. — В голосе Кейт зазвучали знакомые мне по клинике деловитые нотки. — И пора тебе кончать на Алане зацикливаться.

— Хорошо, обещаю, — сказал я, по детской привычке скрестив пальцы в кармане. Зря я, правда, литий бросил. В полиции, когда даешь показания, надо спокойно держаться, а меня вон всего трясет от общения с Аланом и его подругой.

Я проглотил предложенную пилюльку, и тут совершенно неожиданно Кейт обняла меня и поцеловала в губы. Она никак не упоминала о той ночи, и я решил, что она хочет о ней забыть.

Кейт поставила в духовку две замороженные пиццы, и, пока они доходили, мы с ней тихонько возились на диване.

— Ну и как он тебе показался по телефону?

— Слушай, хватит уже про Алана.

От таблетки голова чуть-чуть кружилась, все вокруг приобрело теплый резиновый блеск, что было весьма приятно. Когда пицца дошла, мы взяли тарелки и сели перед телевизором, но я был еще слишком возбужден, чтобы есть.

— Что это ты, аппетит пропал?

Кейт отложила обкусанную корочку, уселась на меня верхом, коленями прижала мне руки к бокам и насильно сунула мне в рот кусок пиццы. Потом слегка передвинулась, так чтобы тяжесть пришлась туда, куда нужно. Я отвердел.

— Вот так-то лучше, — сказала она, откладывая пиццу в сторону.

Она расстегнула мне молнию на штанах и сжала мое естество. Я проглотил пиццу и притянул Кейт к себе, рот в рот.

— Спокойно. — Она встала и, взяв меня за стержень, повела по коридору в спальню.

Я раздевался, глядя, как она стягивает колготки, расстегивает блузку, снимает лифчик. Сердце стучало в груди, член упруго пульсировал, с каждым ударом толчками вздымаясь вверх, как ивовый прут, с которым ищут подземные реки. Мы перекатывались по кровати, лаская друг друга руками и языком. Кейт сжала мне член, мои пальцы скользнули в нее. Она потянулась за презервативом и с лихорадочной поспешностью надела его на меня.

Ждать было невозможно. Я вошел в нее под ее стоны, и она с дикими, невидящими глазами забилась в такт моим содроганиям. Вдруг во мне взметнулась волна. Было слишком рано, но я уже не смог остановиться. Я извергал жидкость на манер газонного дождевателя, я был в ужасе от такого конфуза. Кейт извивалась подо мной в судорогах неутоленного желания.

— Ч-черт, — выдохнул я.

— Ничего.

Она притянула меня к себе. Мы целовались, она гладила мне грудь.

Я соскользнул на пол и поцеловал ее внизу. От нее пряно пахло какими-то водорослями, но я уловил и легкий вкус спермицидной смазки. Я ласкал ее языком и руками, пока она не начала постанывать и выгибать спину. Потом и я ожил.

В конце концов мы оказались на полу. Кейт как-то по-другому повернула бедра, чтобы лучше чувствовать, взяла мою руку и втиснула ее между нами так, что мои пальцы терлись о ее бугорок. Колени защипало от трения об ковер, я поднял ее на руки и положил на кровать. Мы нашли ровный ритм, и я уже стал думать, чем бы еще ее порадовать, как Кейт перекатилась на бок, оседлала меня и заскользила по моему стволу. Наконец по ее телу пробежала дрожь.

— Господи, кончаю, — простонала она. — Ты как? Скажи, что кончаешь!

Я хрипло застонал в знак согласия.

Она стала подгонять оргазм. Ее нервная, сосудистая и мускульная системы нагнетали финальную вспышку. От нее исходили волны докрасна раскаленных частиц. Когда она кончила, у нее что-то сжалось внутри, и секунды через две меня накрыло слабенькой волной. Кейт удовлетворенно вздохнула, и мы задремали.

Когда я убедился, что она спит, я на цыпочках пробрался в гостиную и позвонил домой. Лиз не было, и я сказал автоответчику, что останусь у Тони. Потом позвонил Тони и оставил ему сообщение, чтоб прикрыл меня, напомнив при этом, что сам сто раз его выручал, когда тот был женат. Потом пошел спать с лечащим врачом.

Наутро Кейт уехала на работу. Мы долго целовались на прощание, прижавшись к «экземному» дереву. В голове у меня было более-менее ясно. Я сказал Кейт, что сейчас мне надо домой, но пообещал в два приехать на групповую. Когда она уехала, я взял мопед и откатил его к кенсингтонскому полицейскому участку, что в начале Эрлз-Корт-роуд. Полицейский подозрительно поглядел на меня, когда я припарковал мопед на единственном месте, отведенном под мотоциклы. Пройдя мимо синего фонаря и очутившись в холле, я перенес рудиментарный приступ полицейской паранойи. Дойдя до поста дежурного, я сообщил седому сержанту, что прошлым вечером Алан Дентон пытался меня убить.

Сержант приподнял брови и проводил меня в комнату для дачи показаний. Там он принялся вписывать в протокол мое имя и адрес. Я нетерпеливо вертелся в потрепанном кресле. На столе стоял магнитофон, судя по виду, списанный с каких-то языковых курсов. Сержант, кстати, не потрудился его включить.

Я рассказал ему, что Алан испортил мне тормоза, что он обвиняет меня в шантаже, что я слышал шум драки, когда приехал к его дому забрать машину, но сержант со скучающим видом глядел на меня, и видно было, что он мне не верит.

— А вы сами видели, как мистер Дентон перерезал тросы?

— Нет, естественно! Что вы думаете, я знал, что тормоза не работают, и все равно поехал?

Сержант был явно слаб на голову от постоянного битья о собственный карьерный потолок.

— А какие у вас были отношения с мистером Дентоном?

— Он к нам в компанию пришел недавно, но я там уже не работаю.

Сержант вздохнул и попросил продиктовать номер мопеда.

Я сказал, что мопед не мой.

— А чей?

Я дал ему полное имя и адрес Кейт.

Тогда он попросил меня описать мои отношения с мисс Паркер, на что я ответил, что она мой лечащий психиатр из клиники Вебстера в Марилебон.

— Понятно. То есть она вас лечит?

— Вообще-то да. Я на амбулаторном.

Сержант обреченно глянул на меня:

— Ну спасибо, что пришли. Я все приму к сведению, показания ваши подошью. Если еще что-то выяснится, обязательно приходите.

— А вы разве мопед не будете осматривать? Экспертизу там провести…

— Да нет, это не нужно… Пока что больше ничего не нужно.

Я не верил своим ушам. А он тем временем поднялся, открыл мне дверь и даже имел наглость улыбнуться, провожая меня обратно в холл. Я проглотил свою злость и откатил мопед до ближайшей мастерской. По крайней мере, киприот-механик сразу все сообразил.

— Ну да, братан, правильно ты все понял, тут перерезал кто-то. И оболочку, и все дела. Деятелям этим бошки поотрывать к чертовой матери.

Киприот обещал до завтра все починить. Я позвонил Тони на мобильный из автомата при мастерской.