Книга Вера изгоев - Иар Эльтеррус

Не успела Лена выскочить на площадку, как сбоку что-то мелькнуло. На полном автомате она выхватила катаны из ножен за плечами и встретила ими лезвия мечей наставника. Тот с ходу взял ученицу в оборот, все ускоряя и ускоряя темп атак. Молодая женщина отбивалась изо всех сил, изумляясь про себя, что кое-как справляется. Мистер Гарвельт, видимо, вбил навыки владения мечами в ее рефлекторную память, так как Лена использовала множество приемов, знать которые никак не могла. К сожалению, не хватало практического опыта и четкости движений. Ради достижения последней ее и гоняли как сидорову козу.

Резкая боль заставила вскрикнуть и рухнуть на колени. Лена выронила мечи и схватилась руками за вспоротый живот. Господи, как больно-то! Невероятным усилием воли она заставила себя не кричать и только глухо стонала, пока рана не зажила. Все. Молодая женщина потрясла головой, подобрала катаны, встала и поклонилась наставнику.

– Ты поняла в чем ошиблась? – негромко спросил невысокий, коренастый японец средних лет, последние два дня обучавший Лену.

– Нет… – вздохнула она.

– Смотри.

Наставник принялся медленно показывать последние движения схватки. Лена напряженно следила за ним, повторять неприятный опыт не слишком хотелось, больно. Ах, вот оно что! Сошла с волны, прервала атаку раньше времени, чем немедленно воспользовался наставник, вспоров нерадивой ученице живот. Ох, дура-дура… Давно пора было понять, что волну прерывать нельзя, что она сама выведет в нужную позицию. Молодая женщина тихо вздохнула – умом-то поняла, а вот как добиться этого во время боя? А пес его знает! Наверное, только тренировками. Постепенно разбирал злой азарт – достанет она эту узкоглазую сволочь хоть раз или нет? С каким бы наслаждением Лена насадила его на меч!

– Теперь полчаса разминки. Ты уже знаешь упражнения, покажи их новой ученице.

С этими словами наставник исчез в окружающих тренировочную площадку густых кустах, оставив Лену наедине с очень похожей на нее саму девушкой лет двадцати на вид. Та явно чувствовала себя неловко в новом кимоно, а на мечи в своих руках вообще смотрела с искренним недоумением – это что, мол, за непонятные железки? На кой ляд они вообще нужны?

– Привет! – подошла к ней Лена. – Ты как в этот гадюшник попала?

– Здравствуй, Леночка! – расплылась в улыбке незнакомка. – Как спалось?

– Хорошо. А что?

– Правду ты мне вчера говорила – я здесь такого насмотрелась, что ни в одной книге не прочесть.

– Я? Вам? Разве мы знакомы?

– Не узнала! – весело рассмеялась незнакомка. – Не узнала! Да я и сама себя не узнала, как в зеркало увидела. Куда только мои пятьдесят семь лет подевались, а?

Она бросила мечи на траву и очень знакомым движением отбросила назад прядь волос, упавшую на глаза. Лена потрясла головой – мамин жест. Только сейчас она поняла насколько похожа на нее эта девушка. Любой сторонний наблюдатель принял бы их за сестер-близнецов. Только прически разные. Кто она такая? Молодая женщина недоуменно поежилась, продолжая во все глаза смотреть на улыбающуюся незнакомку. Черт, и улыбка мамина… Это что за наваждение такое?

– Да я это, Леночка! – продолжала смеяться девушка. – Я! Не сомневайся. Вечером в кресле заснула, просыпаюсь, а мне одежда велика – едва только встала, юбка на пол свалилась. Не поняла я что это со мной сталось. До ванны добралась, в зеркало смотрю, а оттуда на меня ты глядишь. Не сразу сообразила, что это я за ночь помолодела. Лет тридцать себя такой не видела. Не солгал мистер Гарвельт, вылечил от старости.

– М-мама? – недоверчиво спросила Лена. – Это ты? Ты?! Но как?!

– Я, Леночка! – развела руками Анастасия. – Именно я. Никогда бы не поверила, если бы с самой такое не случилось.

– Вот это да… – восторженно протянула молодая женщина. – Вот это да…

– Смотри, – обнажила плечо ее помолодевшая мать. – Узнаешь родинку?

Да, эти три почти слившиеся воедино родинки не узнать было невозможно. Мама. Все-таки мама… Молодая! Господи, да как же это? В этом доме что, вообще все возможно? Похоже на то. Лена всхлипнула и бросилась обниматься. Они всласть поплакали друг у друга на плече, напрочь забыв о тренировке. С раннего детства Лена с Анастасией Петровной были не только дочерью и матерью, но и близкими подругами, как это ни странно. Потому их отношения как-то очень легко стали отношениями сверстниц. За каких-то несколько минут девушки почувствовали себя совершенно непринужденно, Лена даже стала называть маму Настей. Та ведь никогда не могла примириться с собственной старостью, оставаясь в душе совсем юной. Потому вернувшаяся молодость всего лишь сбросила с нее потрепанную шкурку, снова сделав озорной и красивой. Только благоприобретенная решительность никуда не делась, да и жесткость тоже.

Настя рассказала о ночном разговоре с Палачом. Не все, конечно, о многом дочери говорить пока не стоило. Рано. Лена поведала о своих утренних приключениях и конфликте с Эдной. О случившемся с Даяной предпочла умолчать, хорошо зная мамино отношение к подобным вещам. Она сразу бы пошла скандал устраивать и требовать справедливости, а здесь так действовать нельзя. Тем более, что все, в общем-то, справедливо, если по большому счету.

– Бог ты мой! – зажала рукой рот Настя. – Неужто действительно задницу тебе готова была подтирать?

– Угу… – мрачно буркнула Лена. – Ума не приложу, что мне с ними делать.

– Знаешь, Сатиа о тебе искренне беспокоится, я вчера в этом убедилась.

– Ох, не знаю… Мне трудно их понять. Возраст-то у них невероятный, а хуже детей малых. Та же Сатиа на все готова, чтобы только Даяне гадость сделать. И наоборот. А со мной они как? Делают вид, что служат, а на самом деле играют. Вот утром играли в английских горничных. Даже завтрак, заразы такие, подали английский. Жуть какой невкусный! Пока ела, все твой борщ вспоминала.

– Так в чем проблема? – улыбнулась Настя. – Сегодня сварю, надо только найти где у них здесь кухня. Не подскажешь?

– А черт ее знает! – развела руками Лена. – Мне как-то не до кухни было в эти дни. Ой! Мам, вставай! Давай разминаться, а то сейчас наставник придет! Попадет же!

Поздно, наставник уже стоял на площадке и весьма неодобрительно поглядывал на сидящих на траве учениц. Подняв бамбуковую палку и похлопывая ею по руке, японец направился к ним. Лена обреченно вздохнула, встала и повернулась к нему задом, зная, что уворачиваться, плакать и просить бесполезно. Хлесткий удар по ягодицам заставил подпрыгнуть и взвизгнуть, из глаз брызнули слезы. Перенеся обычные пять ударов, она облегченно вздохнула. Настя попыталась было возмутиться, но ничего не вышло – отхватила вместо пяти десять горячих. Визжала она на удивление пронзительно, Лена никогда не слышала, чтобы мама так визжала.

Потирая руками ноющие ягодицы, девушки покорно поплелись за наставником в дальний угол парка. Настя зло шипела и тихо ругалась сквозь зубы, только теперь начав понимать на что согласилась. Но раз согласилась, то винить некого, кроме самой себя. Поскольку здесь приняты физические наказания, никуда от них не деться. К сожалению. Однако больно и унизительно, лучше постараться избегать такого. Ее никто и никогда не порол за все пятьдесят семь лет жизни, первый опыт бывшей учительнице совсем не понравился. Но несмотря на случившееся она продолжала пребывать в эйфории от вновь обретенной молодости. Давно забыла, что мир может быть таким ярким и многоцветным. Что чувства могут буквально обжигать. Даже на встречных молодых мужчин поглядывала с явным интересом, несмотря на то, что те были вампирами.