Книга Богачи. Фараоны, магнаты, шейхи, олигархи - Джон Кампфнер

В 1530 году Писарро и Альмагро было уже за пятьдесят. Богатства, заполученные в походе, могли вроде бы умерить их прежние амбиции. Но нет! Писарро набрал новый отряд: сто восемьдесят солдат, двадцать семь лошадей и три корабля. Прибыв в Тумбес в июле 1532 года, они обнаружили его заброшенным и разрушенным. Тогда они двинулись вглубь континента, будоража местное население выстрелами в воздух и лихаческой скачкой на лошадях.

Верховный лидер инков Атауальпа внимательно наблюдал за пришельцами, но не чинил препятствий их путешествию. Он, вероятно, не понимал, что такая маленькая группа нежданных гостей может представлять угрозу — к тому моменту ряды и без того небольшого батальона Писарро сократились из-за болезней. Империя инков простиралась по Андам от Эквадора до Аргентины, от перуанского побережья до извивов бассейна Амазонки. В распоряжении Атауальпы были десятки тысяч воинов, что придавало ему еще большую уверенность. Два года он сражался со своим старшим братом Уаскаром за титул и наследие, которые их отец Уайна-Капак разделил между ними. В итоге Атауальпа победил и пленил Уаскара в битве при Кито (столица современного Эквадора).

Во время триумфального возвращения в столицу Куско Атауальпа приказал своим людям задержаться у города Кахамарка и дождаться прибытия странных людей из далекой страны. Это стало одним из определяющих моментов в завоевании Нового Света, одним из самых ярких проявлений жестокости и жажды золота европейцев, лишь слегка прикрытой религиозностью. А еще — свидетельством хитрости, упорства и необычайной смелости Писарро.

Атауальпа не мог и предполагать, что в Кахамарке его ждет опасность, и намеревался встретить гостей на своих условиях. Он привел их в одну из самых гористых и недосягаемых частей империи и приказал восьмидесяти тысячам вооруженных мужчин, в том числе закаленным в бою ветеранам и аристократам, разбить лагерь у границ города.

Испанцы же боялись, что колоссальная армия инков может в любой момент обрушиться на них и вырезать всех до единого. Ближайшее подкрепление находилось в тысяче километров, в Панаме. Страх уравнял, по словам хрониста Кристобаля де Мена[234], людей высокого и низкого происхождения: «Не было различий между великими и малыми, между пехотинцами и всадниками. Каждый в полном вооружении стоял смену в карауле в ту ночь. Стоял там и старый добрый губернатор [Писарро], который обходил людей, ободряя их. В тот день все мы были рыцарями»[235].

Атауальпа вошел в город в сопровождении семи тысяч человек в церемониальных одеждах, вооруженных лишь топориками. Он не знал, что испанцы установили свои пушки на крышах домов в центре города. Всадники скрывались на соседних улицах. Капеллан экспедиции (позже ставший архиепископом Перу) Висенте Вальверде вышел навстречу царю инков на главной площади Кахамарки. С Библией и требником в руках он с помощью переводчика произнес проповедь для Атауальпы, начинавшуюся с рассказа об Адаме и Еве и повествовавшую о смерти Иисуса на кресте и его вознесении. Звучным голосом Вальверде провозгласил, что все должны склониться перед Господом, Иисусом Христом и королем Испании, «монархом мира». Он закончил свою речь словами: «Господь наш Бог, живой и вечный, создал небеса и землю, и мужчину и женщину, от которых ты и я, и все люди мира произошли»[236]. Так говорилось в «Рекверименто» — документе, который зачитывали группам аборигенов, требуя от них подчиниться власти папы и испанской короны, а также принять христианство[237]. Реакции, как часто бывало в таких случаях, не последовало, и испанцы посчитали себя вправе начать «справедливую войну» против еретиков.

Дальнейшие показания расходятся. По одной версии, Атауальпе протянули Библию, но он не знал, что с ней делать. Вальверде, желая помочь, забрал ее назад, но при этом прикоснулся к царю. Атауальпа в ответ ударил его по руке. Более простая версия гласит, что правитель инков взял Евангелие и бросил его на землю, объявив, что не будет «ничьим данником». Так или иначе, Писарро воспринял его реакцию как повод преподать местным жителям урок. Также возможно, что некоторые жители города, сохранявшие верность Уаскару, снабдили испанцев разведданными из мести Атауальпе. Вальверде отпустил солдатам грехи за кровь, которую они вот-вот должны были пролить. Так началась резня, немыслимая даже по понятиям конкистадоров.

Кавалеристы Писарро гарцевали по городу, уничтожая всякого, кто попадал в их поле зрения. Инки никогда прежде не видели лошадей; они пришли в полный ужас и были, по сути, беззащитны. Лишь немногие из семи тысяч человек Атауальпы выжили. Если данные верны (испанские историки спорят о числе погибших), то каждый конкистадор убивал по одному индейцу примерно каждые двадцать секунд[238].

Кортеж Атауальпы оставался верным ему до конца. Они не бросали паланкин правителя, даже когда им отрубали руки и ноги, поддерживая его обрубками. По улицам, согласно хроникам, реками текла кровь — но из картины, нарисованной Эрнандо Писарро, складывалось другое впечатление. В письме на имя королевской аудиенции[239]в Санто-Доминго, столице Эспаньолы, он описывает довольно подробно события, которые привели к резне в Кахамарке. Что касается собственно убийств, он пишет:

Брат [Вальверде] подошел к губернатору и сообщил, что происходит и что времени терять нельзя. Губернатор послал за мной, и я условился с капитаном артиллерии, что когда будет подан знак, он должен дать залп из орудий — сигнал солдатам для немедленного выступления. Так и произошло, невооруженные индейцы были побеждены, и никакого вреда не причинили ни одному христианину.

Единственный, кого Писарро намеревался пощадить, — сам Атауальпа. По одной версии, он лично защищал царя инков, даже приняв на себя несколько ударов. Что на самом деле произошло в Кахамарке, теперь никто не узнает, но неравенство сил сторон и невероятный характер победы, одержанной Писарро, выдвинули его в первые ряды испанских конкистадоров.

Когда Атауальпа был пленен, началось разграбление. Рассказ личного секретаря и хрониста Писарро Франсиско де Хереса, вернувшегося в Севилью на следующий год, показывает, на что был готов пойти отчаявшийся Атауальпа, лишь бы собрать выкуп за себя. Херес воспроизводит, как тот умолял захватчиков: «Я дам золота достаточно, чтобы наполнить комнату двадцать два фута в длину и семнадцать в ширину, до белой линии посередине между полом и потолком». Херес добавляет: «Это была высота в полтора человеческих роста. Что касается серебра, то он сказал, что наполнит им целую комнату, причем дважды. Он обязался сделать это за два месяца».