Книга Свастика в небе. Борьба и поражение германских военно-воздушных сил. 1939-1945 - Карл Бартц

Несмотря на очевидную ценность подобной системы ночного боя и открывавшиеся огромные возможности, она не была оценена полностью, и позднее ею — как и многими другими подобными подающими надежды и многообещающими идеями — пренебрегли. Однако до осени 1943 года она использовалась высокоэффективно.

Кроме технической эффективности, система имела и другие преимущества. Пилот ночного истребителя знал, что он не один. Все его перемещения, фиксируемые радаром, отражались на экране. В это же время он был в постоянном контакте со своим офицером наведения, и успех фактически зависел от их тесного взаимодействия. Офицер связи люфтваффе на земле знал, что за пилот сейчас в воздухе, и последнему было невозможно мошенничать — каждое его перемещение отслеживалось. И на земле знали, сбил ли он бомбардировщик или нет, потому что курс бомбардировщика, избежавшего атаки или падавшего горящим на землю, отмечался на экране радара до тех пор, пока он не разбивался или не выходил из радиуса действия радара. Если бомбардировщик удавалось сбить, то впоследствии было легко найти место его падения и подтвердить воздушную победу.

Пока эта система ночного боя использовалась, сообщения относительно числа сбитых бомбардировщиков никогда не были преувеличенными. На практике они обычно были ниже данных, признанных англичанами, потому что, естественно, не включали самолеты, которые были сбиты зенитной артиллерией или разбились позднее из-за полученных повреждений.

Другим благоприятным аспектом было то, что система ночного боя Каммхубера представляла собой командную работу, которой Каммхубер придавал очень большое значение. Он хотел собрать свои разнотипные силы в единое целое и заинтересовать каждого в общих результатах. Конечно, сделать это было нелегко, но полученные результаты в целом оправдывали политику Каммхубера. Результативность ночных истребителей неуклонно возрастала и в конце концов достигла такого уровня, когда сам Черчилль должен был неохотно признать, что все британское бомбардировочное наступление в целом поставлено под сомнение.

Однако летом 1943 года новая тактика, которую начали использовать англичане, показала слабость системы, и Каммхубер, делавший все, что мог, так никогда и не нашел удовлетворительного решения ее проблем. С более современными и более совершенными радарами, с более мощными панорамными радарами и на земле и в воздухе, может быть, это было бы возможно, но, хотя с научной и технической точки зрения такие радары уже существовали, они так никогда и не достигли стадии эксплуатационной готовности, несмотря на то что Каммхубер после первого массированного британского налета на Кёльн[192]добивался этого с удвоенной настойчивостью.

Когда группа прожекторов захватывала лучами бомбардировщик, создавалась так называемая «сетка», в которой самолет был четко виден. Ночной истребитель, патрулировавший в своей зоне ожидания позади прожекторов, видел вражеский самолет и атаковал его, обычно сверху. При условии, что бомбардировщик противника удерживался в лучах до прибытия ночного истребителя, враг почти неизменно бывал сбит, хотя ясно, что этот вид визуального ночного боя полностью зависел от метеоусловий. При облачности в шесть баллов действия были затруднительными; по мере ее увеличения они становились все более и более трудными и, наконец, просто невозможными. Поэтому было очевидно, что система ночного боя с использованием радаров являла собой огромную важность, хотя она имела предел: не визуальный, а определявшийся дальностью действия и точностью имевшихся радаров.

Пилоты ночных истребителей, естественно, предпочитали визуальный бой, когда они могли видеть врага и весь образ действий зависел от них. Темнота и полет вслепую, даже под радиолокационным контролем, предполагали дополнительные опасности. Первоначально было нелегко убедить летчиков использовать новую систему, хотя вскоре, после личного вмешательства Гитлера, им пришлось изменить свои взгляды.

Весной 1942 года система визуального ночного боя[193]находилась на пике развития. Число сбитых самолетов возрастало, и Каммхубер даже надеялся на то, что оно увеличится в достаточной степени, чтобы лишить противника уверенности в себе. Чтобы добиться этого, он сделал свои оборонительные рубежи более плотными и увеличил численность ночных истребителей и батарей зенитных прожекторов. Успехи, достигнутые в секторе между Арнемом и Мюнстером, были особенно ободряющими, и стало казаться, что Каммхубер сможет достичь своей цели. Моральный дух ночных летчиков-истребителей был особенно высок. Но внезапно пришел неожиданный приказ Гитлера: все прожекторные батареи (за исключением учебных и опытных) передать зенитной артиллерии, чтобы действовать совместно с нею. Из источников, близких к Гитлеру, пришло такое объяснение этому приказу: «Ночные истребители все равно не сбивают много самолетов противника, а Каммхубер налагает невыносимое бремя на промышленность».

Королевские ВВС провели отвлекающие воздушные налеты на Мюнхен и Вену, продемонстрировав, что противовоздушная оборона этих городов ненадежна. После налетов обеспокоенные гаулейтеры[194]поспешили пожаловаться Гитлеру, подчеркнув их вредное воздействие на моральный дух населения. В результате появился приказ относительно прожекторов. В очередной раз причиной важного приказа, выпущенного Гитлером, стала политика. Из соображений престижа и благодаря своим гаулейтерам[195], Гитлер вмешался в действия Каммхубера по защите Германии с воздуха и лишил его одного из наиболее важных средств обороны.

Последствия этого приказа скоро дали о себе знать. Число сбитых самолетов упало до 25 процентов ниже прежнего значения. Каммхубер безуспешно пытался объяснить Гитлеру, что 75 процентов всех его успехов были достигнуты ночными истребителями в ходе визуальных действий и что его люди еще только постепенно приучаются к условиям ночного боя в полной темноте. И он не мог не добавить, что его трудности осложнялись нехваткой соответствующего радарного оборудования[196].