Книга Страна джунглей. В поисках мертвого города - Кристофер Стюарт

«Эта странная цивилизация»

Утром2 августа 1940 года Теодор Морде прибыл в отель «Билтмор», чтобы рассказать невероятную историю своего путешествия. Это был один из самых величественных отелей Манхэттена. Он состоял из двух кирпичных башен и подземного вестибюля с выходом на платформы, куда приходил из Чикаго железнодорожный экспресс «20 thCentury Limited», названный New York Times«лучшим поездом в мире». В гостинице его уже ждала толпа репортеров, жаждущих услышать рассказы о потерянном городе. Среди них были корреспонденты New York Times, New York Herald Tribune, New York Sunи Associated Press. Морде, похудевший на 12 килограммов, приехал в Нью-Йорк поездом из Тампы. На фотографиях с этого мероприятия он запечатлен в двубортном костюме цвета хаки, с зачесанными назад напомаженными волосами и тонкими усиками в стиле Кларка Гейбла. В то утро он стоял под вспышками фотографов с видом человека, только что вернувшегося с другой планеты. После джунглей в нем появилась какая-то почти осязаемая загадочность.

Один из репортеров назвал открытие Морде «романтическим» и сказал, что оно поможет поднять дух охваченного мрачными предчувствиями города. Распространившись по всей Европе, Вторая мировая война приковала к себе внимание жителей Нью-Йорка, да и всей страны в целом. New York Timesпубликовала отчеты о «стремительном и неудержимом наступлении» гитлеровских армий. Все опасались, что, расправившись с Великобританией, фюрер отправит своих солдат через Атлантику, чтобы взять в осаду Соединенные Штаты. В правительстве подумывали о введении всеобщего призыва, а инженерные службы города получили задание разработать методы защиты населения от возможных газовых атак и воздушных бомбардировок. Мэр Нью-Йорка Фьорелло Ла Гуардия тем временем изо всех сил старался поднять моральный дух жителей, страдающих от 15-процентной безработицы.

«Одной из главных наших задач было нанесение на карты больших и малых рек, по которым еще не доводилось путешествовать белым людям, – сказал публике Морде. – Мы неделями плавали по рекам и ручьям, с трудом продираясь через месиво растительности». Он сделал паузу и обвел взглядом собравшихся в зале: «Когда пути дальше не было, мы брались за мачете и прорубали тропинку через джунгли. Делать это было очень непросто. Местами там растет бамбук, покрытый таким количеством острых шипов, что к нему трудно даже подойти, чтобы обрезать ветви». Рассказывая о препятствиях, которые приходилось преодолевать в процессе путешествия по джунглям, Морде явно наслаждался всеобщим вниманием: «страх полной изоляции, болезни, дожди, разрушительные наводнения и ядовитые змеи». Он рассказал о нападении диких свиней и, конечно, о встрече со смертоносной копьеголовой змеей. «Ели мы диких кабанов, оленей и похожих на драконов игуан, – говорил он. – Из растительной пищи были только дикие бананы… как правило, мы собирали и варили самые зеленые». В какой-то момент он сунул руку в карман штанов и вытащил оттуда баночку с блестящими золотыми самородками. «Эта земля таит в себе невиданное богатство», – сказал он. Он назвал Гондурас «нефтеносным регионом», в котором также имеются залежи серебра и платины. О золоте он заметил: «Мы собирали его практически голыми руками».

Репортеры активно интересовались городом, но Морде отвечал на их вопросы уклончиво. Он сказал, что экспедиции удалось обнаружить следы древнего государства, существовавшего «еще до рождения Христа», и что несколько тысяч привезенных ими артефактов, среди которых было все – от глиняной посуды до лодки-«питпана», – будут выставлены в Национальном музее американских индейцев Джорджа Хея. Морде объявил всем присутствующим, что назвал столицу этого государства Потерянным городом Бога-Обезьяны. В его мыслях город уже давно существовал только под этим названием. Это была цивилизация, «где люди поклонялись обезьянам, как богам, и умели строить из камня».

Сделав шаг в сторону шумной толпы репортеров, он сказал, что этот спрятанный от всего мира город, окруженный длинной стеной, на протяжении многих столетий медленно уходил под землю. Некогда пролегавшие между каменными домами улицы продолжались дорогами, расходящимися во все стороны. «Но теперь, – продолжал он, – остались только земляные курганы, скрывающие под собой развалины зданий и фундаменты величественных храмов».

Развивая свою теорию, Морде предположил, что когда-то в этом столичном городе жили тысячи людей (возможно, его население достигало 30 тысяч) и что его обитатели, вероятно, были современниками индейцев майя. «Я видел там огромный, покрытый дикой растительностью холм, внутри которого, по моим предположениям, может находиться статуя священной обезьяны. При условии, конечно, что мы когда-нибудь сможем провести там раскопки, – рассказывал он. – Я нашел маску, она была похожа на морду обезьяны… изображения обезьян – священных обезьян – присутствовали почти на всем, что нам удалось там найти. Пока я не знаю, что все это означает, но когда-нибудь мы сможем расшифровать данные и узнать историю этой странной цивилизации».

Морде не стал уточнять, где находится город: он боялся, что в его отсутствие туда ринутся охотники за сокровищами и вести там когда-нибудь археологические раскопки будет уже бессмысленно.Ученый уклонился также и от обсуждения золотых кубков и тарелок, о которых в 1544 году рассказывала испанскому епископу Педрасе индейская принцесса.

New York Times опубликовала два материала о найденных Морде «следах процветавшей аграрной цивилизации, погибшей в результате какой-то серьезной катастрофы». Другая влиятельная ежедневная газета, New York Sun, заявила, что «люди в этих почти недосягаемых местах находились на высоком уровне развития и, вполне вероятно, были представителями весьма продвинутой цивилизации». Фактически это издание поддержало Морде в его споре с приверженцами устоявшейся теории, что в условиях дождевого леса невозможно возникновение развитых, ориентированных на сельское хозяйство цивилизаций.

Морде было 32 года, и, выйдя в тот день из отеля «Билтмор», он стал легендой: человеком, вернувшимся из мест, где до него никто не осмеливался побывать. Как раз в тот момент, когда люди во всем мире не находили себе места от беспокойства и страха перед разгорающейся войной, Морде подарил им мечту о дальних странствиях, дал возможность хоть краем глаза заглянуть в другую эпоху. В редакционном комментарии Standard Tribuneоб этом написали так: «С той поры, когда картографы рисовали на картах одно только средиземноморское побережье, а остальное пространство заполняли изображениями морских чудищ, мы хорошо изучили свою планету. Но Теодор Морде со всей ясностью продемонстрировал нам, что в мире осталось еще много тайн… Его открытие пополнит копилку знаний человечества о его собственной истории».

Морде превратился в любимца манхэттенского высшего света, его приглашали на приемы и закидывали вопросами. Как там было, в джунглях? Пытались ли вас убить местные дикари? Культ обезьяны? Сколько вы нашли золота?У него не было отбоя от заинтригованных его отвагой и очарованных почти голливудской внешностью женщин. Однако ни одной из них так и не удалось прибрать его к рукам. Он встретился со своим спонсором Джорджем Хеем и передал ему несколько тысяч древних артефактов. Содержание их беседы нигде не зафиксировано, но, скорее всего, они разговаривали на любимую тему Хея, то есть о «великой тайне происхождения доисторических народов Западного полушария».