Книга Генерал Кутепов. Гибель Старой гвардии - Андрей Петухов

В Офицерском собрании армии и флота по четвергам проводились лекции и доклады, посвященные урокам Русско-японской войны и военным реформам. Офицер Кутепов усердно посещал лекции, охотно делился своим боевым опытом. И наверняка он тут блистал.

В полковом офицерском собрании А. П. Кутепов участвовал в обсуждении строевых занятий, отдавая свои знания для поднятия дисциплины в полку. Добиваясь выправки, знаний и дисциплины от подчиненных, командуя, он не унижал человеческое достоинство солдат, требовал того же и от них в отношениях друг с другом. Чтобы иметь нравственное право предъявлять требования к своим подчиненным, он, прежде всего, был требователен к самому себе. Тут нельзя не вспомнить его успехи по военным дисциплинам в юнкерском училище.

Поручик Критский записал разговор с генералом Кутеповым, характеризующий его как демократичного командира. «Но был у меня старый заслуженный унтер-офицер, и любил он ткнуть кулаком солдата, – рассказывал Александр Павлович. – Вызвал я его к себе и говорю, чтобы он рукам воли больше не давал. Солдат, говорю, и по Уставу звание почетное, и надо с уважением относиться к этому званию. Унтер-офицер мне – «так точно, Ваше Высокоблагородие, слушаюсь». – «Так что же стал делать этот унтер?» – «Идет солдат в отпуск. Является к своему унтеру. Тот его оглядывает с головы до ног, все ли, как полагается, пригнано, все ли в порядке, и вдруг видит, что сапоги плохо начищены. «Что же, – говорит, – сапог не вычистил? Лейб-гвардии преображенец, а с грязными сапогами по городу! Спинку свою натрудить побоялся… ну что же, я, старый унтер-офицер, почищу тебе молодому солдату. Клади ногу на скамью… Клади, приказываю тебе». Берет унтер-офицер сапожную щетку и начинает, что из мочи, начищать сапог, а локтем-то все время в бок или куда попало. Застал я раз такую картину и говорю: «Ты бы полегче чистил сапоги». А он мне в ответ: «Никак нет, Ваше Высокоблагородие, потому как солдат есть звание почетное…»[252]. В передаче Критским рассказа генерала просматривается и характер Александра Павловича – веселый, задорный. Так и видятся его смеющиеся глаза.

Между солдатами и офицером Кутеповым установилось понимание и духовная близость, ведь они видели в нем не только строгого командира. В его отношении к солдатам не было ни явного, ни тайного заигрывания. Строгий и требовательный, он всегда оставался заботливым и человечным. По воскресеньям и праздничным дням ротный командир Кутепов показывал своим солдатам достопримечательности столицы, водил их в картинные галереи, музеи и театры. К этим походам готовились, а после них устраивалось обсуждение увиденного за день.

По традиции офицеры посещали солдатские вечеринки, бывал на них и А. П. Кутепов. Там он весело танцевал и ухаживал за солдатскими дамами. Молодых солдат к своей суровой дисциплине приучал постепенно. Сначала добросовестно и по многу раз объяснял каждому все, что от него требуется по службе. Совершенно спокойно и просто указывал на все совершенные погрешности, затем начинал предупреждать, что после определенного времени он уже будет налагать взыскания за малейшую оплошность, за малейшую неточность. И когда наступал этот срок, офицер Кутепов был беспощаден. Не так приложил руку к козырьку – столько-то часов под ружье, не так надел пояс, не так повернулся, не так ответил – соответствующее дисциплинарное взыскание, и никакого снисхождения.

Перенесение преображениями полковых знамен из Арсенала в собрание на Кирочной. 1911 г.

Понятно, почему нижние чины дали ему прозвище «правильный человек». Приведем еще одно яркое свидетельство офицера-преображенца В. В. Дейтриха. «За несколько простецкой, осолдаченной внешностью Кутепов скрывал ум гибкий, острый и живой, гораздо более сильный, чем это казалось случайному собеседнику. Только ум этот у Кутепова был ограничен волей, я сказал бы даже, намеренно ей подчинен. Происходило это потому, что в безволии Кутепову виделась первопричина нравственного разложения человека. И эту волю в себе Кутепов развивал всеми доступными средствами, нисколько не боясь упрека в утрировке. Он рассказывал сам, что молодым офицером заставлял себя вставать зимней петербургской ночью, шел под студеный душ, одевался до последней пуговицы и… вновь раздевшись, продолжал прерванный сон»[253]. Тут приходит на память и эпизод из гимназической юности Александра Кутепова, когда он, чтобы воспитать в себе волевые качества, просил будить его по ночам, вставал, одевался и ходил бодрым шагом по темным коридорам общежития.

Штабс-капитан А. П. Кутепов (стоит третий слева) среди офицеров в собрании на Кирочной. 1913 г.

Строгость А. П. Кутепова была известна среди преображенцев. «Мы, молодые подпоручики, – вспоминали потом сослуживцы Александра Павловича, – невольно подтягивались и с волнением являлись с визитом к штабс-капитану Кутепову по случаю своего производства в офицеры полка. Своих офицеров, совершивших какую-нибудь оплошность, Александр Павлович всегда встречал словами – эх, Федора Ивановна!»

В записи В. В. Дейтриха сохранился еще один эпизод: «…однажды, – рассказывал Александр Павлович, – здорово меня разыграли за эту мою привычку. Как-то утром, у себя в квартире в Петербурге, слышу звонок. Являются офицеры и преподносят мне именинный пирог. Я удивился: «В чем дело?» А мне говорят: «Сегодня день празднества Святой Феодоры, так вот – поздравляем». Но я, это, – добавил Александр Павлович, – не растерялся и попросил всех Федор Ивановн откушать именинного пирога. Не растерялись и г.г. офицеры. Все, как один, сели за стол, и от пирога ничего не осталось»[254].

С декабря 1906 года до начала Первой мировой войны, то есть до августа 1914 года, служба А. П. Кутепова проходила в самом Санкт-Петербурге. Почти за восемь лет он выезжал из столицы в служебные командировки всего семь раз[255].