Книга Записки «черного полковника» - Сергей Трахимёнок

— Что случилось? — спросил я.

Он ответил, что дело требует не телефонного разговора.

— Но я не скоро буду в Мюнхене.

— Тогда я прилечу к тебе в Западный Берлин, это будет тебе стоить не так дорого.

И он назвал сумму.

— Хорошо, — сказал я, — жди моего звонка.

Сменив телефонный узел, я набрал телефон «Ганса» и попросил его положить в камеру хранения на жэдэ-вокзале в Мюнхене нужную сумму и отзвониться Фридриху.

Потом я снова набрал номер Фридриха и попросил его по получении денег взять билет да Западного Берлина и сообщить мне об этом, хотя бы за сутки.

Через двое суток я встречал его в аэропорту. После посадки самолета, он вышел навстречу мне радостный и улыбающийся.

Мы прошли в ближайшую закусочную, стали у высокой стойки, заказали пива.

— Что произошло? — спросил я.

— Знаешь, — сказал он, — через неделю на заводе обнаружили пропажу этой лампы. Оказалось, что она очень ценна. Так вот, у нас объявили награду. Тот, кто ее найдет, получит приличную премию.

— А я-то тут при чем?

— Ты верни мне эту лампу, — сказал Фридрих, — я ее отдам хозяину завода, получу премию, а потом, когда шум уляжется, я тебе еще достану. Но учти, тебе придется доплатить. Оказывается, эта лампа стоит гораздо больше, чем ты мне дал…

Расим

В школе начались каникулы, но в отпуск Расим не пошел. Нужны были деньги, и он подвизался ремонтировать физкабинет с коллегой-физиком.

Вечером его встретила соседка и сказала:

— Мы же с вами договорились, что ваши друзья не будут мне больше досаждать. Работаю вашим посредником последний раз.

И она протянула Расиму записку.

«Здравствуй, друг, — было написано там, — ждем тебя у фонтана с лебедем в 19 часов 1 августа. Одногрупники».

Как филолог, он обратил внимание, что слово «одногруппники» было написано с одной «п», но не придал этому значения. Конечно, это не могли быть его одногруппники. Если бы была круглая дата окончания вуза или еще какое-нибудь мероприятие… А так — ни то, ни другое. Скорее всего, кто-то один из одногруппников написал наспех эту записку и желает встретиться. Какие проблемы, завтра первое, сходим «к лебедю».

На следующий день минут за пятнадцать до назначенного времени он был у фонтана в Октябрьском сквере. Людей там было много, но через четверть часа более половины из них скрылись в здании театра Янки Купалы, и Расим смог даже найти свободное место на лавочке.

Прошло еще пятнадцать минут. А потом еще. Никто не подходил к нему.

Расим выругался, поднялся с лавочки и пошел по направлению к остановке 57-го автобуса, чтобы уехать на улицу Волоха, где снимал квартиру.

Он перешел главный проспект столицы через подземный переход, спустился вниз до улицы Янки Купалы и стал ждать автобуса.

— Привет одногруппникам, — раздался рядом знакомый голос.

Расима бросило в жар — это был голос Эрдемира.

— Стоило выеживаться, — разозлился вдруг Расим.

— Стоило, стоило! — сказал Эредимр с ударением на последнем слоге. — Я рад тебя видеть.

— Не могу сказать того же самого, — нашелся Расим. — Уж очень по-шпионски ты появился.

— Разве шпионы бывают такими, как я? — спросил Эрдемир и предложил: — Пойдем, посидим где-нибудь на лавочке в парке Купала.

— Купалы, — поправил его Расим. — Пойдем, посидим.

Они прошли за чугунную ограду, миновали памятник Купале, фонтан и уселись на длинной лавочке с изогнутой спинкой.

Расим почти пришел в себя.

— Давно у нас? — спросил он.

— Нет, — ответил Эрдемир. — Две недели.

— И в качестве кого ты здесь?

— В качестве сотрудника представительства Каморканы в Беларуси.

— Как там Фарук?

— Трудно сказать, с тех пор, как мы отдыхали вместе в Турции, я его не видел.

— Как ты меня нашел?

— Пусть это останется моей маленькой тайной. Важно, что я тебя нашел и мне приятно с тобой встретиться.

— Ты уже про это говорил.

— Никогда не мешает сказать это еще раз, — заявил Эрдемир. — Как твои дела? Ты ушел из турфирмы, почему?

— Потому, что не сработался с начальником.

— Теперь работаешь в школе?

— Да.

— Как у тебя с деньгами?

— Ты хочешь помочь мне или, наоборот, потребовать возвратить долг? Кстати, он не вырос за это время? Может быть, в Каморкане принято ставить должников на счетчик?

— Что есть «на счетчик»?

— А, значит, цивилизация до вас еще не дошла…

— Пусть будет по-твоему, — сказал Эрдемир. — Пусть будет не дошла. Я встретился с тобой, чтобы вырвать тебя из суеты обыденности. И чтобы ты не думал, что я шпион и встречаюсь с тобой по-шпионски. Вот приглашение на прием в представительство Каморканы. Временный поверенный будет давать этот прием.

— А ты какое место занимаешь в иерархии представительства?

— Не последнее, не последнее, — вдруг жестко сказал Эрдемир. — Когда мы помогали тебе там, мы не выеживались, как ты говоришь, и не разговаривали с тобой через губу, как это делаешь ты здесь. Ведь так?

Расиму стало неловко, и он произнес:

— Так.

— Ну, то-то, до встречи, — сказал Эрдемир и пошел прочь.

— А куда мне явиться? — спросил Расим вдогонку.

— Там все напечатано, — ответил Эрдемир.

Там, то есть в приглашении, действительно было напечатано все. И время приема и адрес. Расим не поленился заранее посмотреть на Каморканское представительство. Оно размещалось по Логойскому тракту в здании бывшего детского садика.

К назначенному часу он одетый в светлый костюм был у входа в представительство.

Ворота представительства были открыты, и два крепких черноголовых охранника вежливо проверяли приглашения и указывали на дверь, ведущую в здание.

Расим прошел внутрь и немного успокоился — он был не один, в холле с огромными вазонами, в которых были живые цветы, собралось человек пятнадцать тех, кто не был похож на каморканцев. Среди них было несколько известных в Беларуси людей, Расим часто видел их по телевизору. Они стояли группами вокруг большого овального стола, на котором были расставлены вазы, прикрытые ажурными салфетками, и переговаривались.

Расим посмотрел на часы — было ровно восемнадцать.

«Точность вежливость королей», — подумал он.

В это время часы пробили, после шестого удара двойные двери, ведущие в холл с противоположной от входа стороны, отворились, и в проеме показался Временный Поверенный Каморканы с супругой. Все сдержанно оживились. Дамы с любопытством смотрели на супругу Поверенного, она была в хиджабе серебряного цвета.