Книга Никогда не играй в пятнашки - Игорь Алгранов

— Па… — только и смогла произнести девочка и затихла. И тут же перестал хрипеть сын, корчившийся в трёх шагах от сестрёнки. Никитин зарыдал от бессилия и ужаса, бросив ружьё на пол и схватив себя за волосы.

Неожиданно позади раздались странные звуки, похожие на чье-то быстрое-быстрое шлепанье огромными мокрыми босыми ступнями по гладкому полу этажа. Никитин, опомнившись, в приступе ярости убитого горем отца схватил оружие с пола и резко развернулся. Как раз вовремя — через весь коридор, от громадного отдела с вывеской «Посуда», на него неслась гигантскими прыжками на задних лапах та самая, а может быть, совсем другая рептилия, но столь же страшная, быстрая и едва различимая в своей чудовищной мимикрии. Глаза её сверкали багровым в отблесках невесть как зажегшегося фонарика на ружейном стволе. Никитин, без единой мысли в голове, на одних лишь инстинктах, требующих сохранения жизни, громко закричал и нажал на спусковой крючок. Тварь прыгнула одновременно с выстрелом. Никитин не был смотрящим, иначе он бы знал, что нужно как можно скорее уходить с линии движения пятнашки. Но ему повезло. Заряд редкой и дорогой энерго-дроби, применяемой для эффективного поражения площадной цели на коротких дистанциях и для обездвиживания очень крупных животных, остановил в воздухе и разнес в клочья сгусток протоплазмы, летевший в его сторону. Ошметки розовой слизи забрызгали пол на огромной площади, почти достав до подошв рухнувшего на пол орущего Никитина, оглушённого выстрелом, парализованного страхом, но все ещё движимого отчаянием и злостью. Трясущимися руками он достал из кармана горсть прохладных на ощупь патронов и быстро принялся запихивать их магазин дробовика. Набив его под завязку, Никитин передёрнул цевьё, судорожно вздохнул и огляделся, вспоминая куда пошла жена. Дымящаяся гильза звонко ударилась об пол и ускакала куда-то в темноту.

— Лена!.. — сипло позвал он.

И почти сразу, в другом конце здания он услышал разрывающий связки крик жены. Никитин вскочил на непослушные деревянные ноги и, трясясь, не имея больше сил на эмоции, пошатываясь, побежал на крик последнего близкого ему существа на этой планете. Он уже осознал, понял, ощутил, что не успеет, что он всё потерял, и что это было бесконечно глупо — не внять предупреждениям властей или того, что от них оставалось в городе, решить, что ты умнее других и можешь теперь сам решать, что разумно, а что нет. Что это война, может быть, самая страшная в истории человечества. И вот она коснулась его своим жгучим склизким пальцем, в одночасье убила его семью…

Лена лежала в мерзкой розоватой луже между двух огромных кроватей, красиво убранных дорогим бельем. Она так любила приятные на ощупь роскошные ткани из натуральных волокон. Но семейный бюджет не позволял им таких вещей. А ей так хотелось пожить с комфортом, не давясь в бесконечных узких и душных местах, сопровождавших всю их формованную жизнь в городских многоуровневых лабиринтах.

Никитин опустился на колени перед неподвижной женой. Кажется, она даже не дышала, только тело совершало рефлекторные движения. Он уже понял, что странный кисель опасен, парализует и убивает, как убил он его малюток. Его самого мутило. Страдая от бессилия, Шура снова заплакал.

— Леночка… Лена, — только и смог он выдавить из себя, глядя на бьющуюся в мелких конвульсиях жену. Спустя минуту она затихла, и Шура взвыл по-собачьи, осознав, что она умерла. Он обхватил голову липкими руками, пачкая волосы и лицо, и сидел так, раскачиваясь из стороны в сторону. В голове было звеняще пусто, и ему хотелось только одного — скорее умереть.

Он не знал, сколько просидел так, вокруг было тихо, и почему-то ни одна прозрачная тварь больше не появилась, хотя Никитин был уверен, что их в здании было несколько, а может быть даже и много. Внезапно его, казалось, мёртвая жена шевельнулась. От неожиданности Шура вскрикнул и посмотрел на неё. Лена была жива! Вне себя от радости, Никитин подался вперёд. Тело её вдруг резко выгнулось, словно она хотела сделать «мостик», потом обмякло. Лена застонала и села, обводя мебельный зал невидящими глазами с красными от лопнувших сосудов белками. Кожа лица её приобрела какой-то землисто-серый цвет.

— Лена… Как ты?… — только и смог выдавить Никитин.

Жена не отвечала. Неуклюже попытавшись встать, она вдруг завалилась на правый бок и недовольно замычала. Никитин тяжело вздохнул и тут ощутил необычный и крайне неприятный запах, который (Шура в ужасе повел носом) шёл от его жены!

— Леночка, милая, пойдём, здесь есть душ. Тебе надо смыть эту дрянь, — неуверенно пробормотал он.

Жена, наконец, поднялась на ноги и стояла на месте, покачиваясь в разные стороны. Не зная что делать, Никитин подтянул к себе ружьё, встал рядом и стал ждать, озираясь по сторонам. Женщина, наконец, приняла решение о дальнейших действиях и, зачем-то вытянув руки перед собой, странными широкими шагами на негнущихся ногах направилась к выходу. Начав движение, она вдруг стала что-то бормотать непонятное.

— Что ты говоришь, милая? — идя за ней следом, спросил Никитин, всё больше холодея от происходящего. Он слышал, что с людьми происходило что-то странное и страшное после контакта с пришельцами, но не желал верить, что это могло случиться с его дорогой, единственной Леночкой!

— Ленусь, подожди, давай поговорим, — проговорил он, — остановись, девочка моя.

Она явно не слышала его. Или не понимала? Шура протянул руку и коснулся плеча жены, но тут же резко отдернул её. Ладонь снова пронзила знакомая парализующая боль. Лена вздрогнула всем телом, но не остановилась и продолжала идти дальше куда-то в темноту и неизвестность. Какая у неё была цель? Ничего не понимающему Никитину ничего не оставалось как следовать за ней и надеяться на что-то. Ведь это его жена, любимая Ленуся, живая, ведь так? Шура всматривался в очертания такой знакомой фигуры и всё ждал, что вот сейчас, она, наконец, опустит руки и скажет: «Что это со мной? Где я?», потом увидит его, обрадуется, взволнованно спросит, где дети, а они, их чудесные ребятишки, подбегут, как ни в чём ни бывало, он возьмёт их всех за руки и поведет скорее прочь из этого страшного места, они найдут машину и поедут, куда глаза глядят, только как можно быстрее и как можно дальше…

Лена остановилась и прислушалась к чему-то. Спустя мгновение и он услышал со всех сторон странный свист и шипение. Они с женой стояли посреди широкого холла этажа. Свет аварийного освещения от далёкого потолка не доставал до краев зала и там держался плотный сумрак. И Никитин снова увидел глаза. Их было много, везде, вокруг, из темноты смотрели одни глаза — угольки чужого костра жизни — не мигая и не отрываясь. Лена снова направилась куда-то в сторону выхода из здания, не обращая теперь никакого внимания на злые красные точки. Никитин шагнул было за ней, но угольки вдруг предостерегающе зашипели и дружно приблизились. Никитин остановился и крепко сжал оружие. Внутри у него всё опустилось. Его жена, его Леночек, потерянная им, хотя и как-будто живая, не оборачиваясь, удалялась от него навсегда.

— Лена… — последний раз позвал он. Её голова жутко дёрнулась, но женщина не остановилась. Наконец, она скрылась в чёрном проёме с мерцающим сверху зелёным значком «выход».