Книга ОГПУ против РОВС. Тайная война в Париже. 1924-1939 гг. - Армен Гаспарян

Годы шли. Уже умер при загадочных обстоятельствах Врангель, похищен в центре Парижа Кутепов. А приказ все еще действовал. Поскольку ожидать отмены его от Миллера было верхом наивности, Шатилову пришла в голову простая идея. Коли нельзя вступать в политические партии, надо получить контроль над какой-нибудь организацией, наводнить ее «линейцами», которые и будут диктовать условия. Самым подходящим объектом для этого и представлялся НТС.

Во-первых, там действовал строгий возрастной ценз, а поскольку основу Белого движения составляли молодые поручики и штабс-капитаны, то проблем не возникало. Во-вторых, «нацмальчики» входили в жестокую конфронтацию со всякими младороссами, национал-социалистами, монархистами из плеяды Маркова-второго, что находило горячий отклик в сердцах руководителей РОВС. В-третьих, сами лидеры Народно-трудового союза всегда подчеркнуто уважительно относились к Русскому общевоинскому союзу, всячески превознося их заслуги в борьбе с большевизмом.

Разумеется, пройти мимо такого лакомого кусочка Шатилов не мог. Он отдал немедленный приказ по «Внутренней линии» приступать к действиям. Результаты не заставили себя ждать. Буквально в одночасье отделения НТС появились во всех городах Франции, где были чины РОВС. Разумеется, в большинстве случаев заправляли всеми делами «линейцы». Больше того, они тут же начали вербовку неофитов. Отказать им было невозможно. Всем было еще памятно похищение Кутепова, и национально ориентированная молодежь жаждала сделать все, чтобы эта трагедия никогда не повторилась.

Все шло по накатанной, пока Закржевский не завербовал капитана Дроздовского Артиллерийского дивизиона Ростислава Рончевского. Галлиполиец, а это служило лучшей рекомендацией, немедленно согласился на предложение стать чином тайной контрразведки Русского общевоинского союза. Однако через несколько месяцев он почувствовал неладное. Ему очень не нравились интриги вокруг генерала Миллера да и вообще, по его мнению «Внутренняя линия» делала что-то не так. Получив инструкцию и идеологию членов организации, он, вопреки строжайшему запрету, не вернул их. Более того, тщательно берег до поры до времени.

Сразу после Рончевского был завербован член НТС Борис Прянишников. Повторилась та же история, с той лишь разницей, что он не был чином РОВС и сразу решил, что «Внутренняя линия» ведет деструктивную для русской эмиграции работу. После этого он начал собирать и анализировать известные ему шаги контрразведки, встречался с Миллером, пытаясь доказать ему вредность организации. Именно он и был тем самым человеком, который устроил встречу одного из лидеров НТС, Владимира По- ремского, с председателем РОВС, на которой ему пытались доказать предательство Скоблина. Миллер не поверил. Известны его слова: «Вы еще очень молоды. А Николай Владимирович боевой, заслуженный генерал!»

Постепенно отношения между двумя организациями обострились до предела. Начало было положено на втором съезде национальных группировок, который прошел с 31 марта по 3 апреля 1934 года в просторном зале Общества галлиполийцев на рю де ля Фезандери. В нем приняли участие представители 84 организаций из Болгарии, Югославии, Чехословакии, Бельгии и Франции. Всего — 49 делегатов, среди которых было немало чинов «Внутренней линии». Они и правили бал на съезде. Достаточно сказать, что председателем был избран капитан Браунер, генеральным секретарем — ротмистр Кемеровский (начальник «Внутренней линии» в Югославии), а председателем организационной комиссии — журналист Левитский.

Первым приветствовал съезд генерал Миллер, призывавший «преодолеть разлады и изжить сомнения в наших силах». Но не председатель Русского общевоинского союза был в центре внимания в те дни. Съезд был детищем Шатилова. Ближайший помощник Врангеля готовился насладиться триумфом.

Речи выступавших были необычайно торжественны. Ораторы один за другим патетически призывали к бескомпромиссной борьбе с коммунизмом, ради которой вся эмиграция должна объединиться. Но главное было скрыто не в пламенных речах. Чины «Внутренней линии» призывали всех создать руководящий центр всех национальных организаций под фактическим управлением Шатилова.

Членам НТС это все не нравилось. Поэтому они приняли решение не допустить создание такого центра. Воспользовавшись докладом капитана Ларионова на тему «Боевая антикоммунистическая платформа», члены НТСНП выдвинули его кандидатуру в лидеры. Подавляющим большинством съезд избрал Ларионова. Левитский был вне себя. Хотя Ларионов и был одним из старейших чинов «Внутренней линии», Шатилова такой расклад не устраивал.

В довершение всего длившиеся несколько часов переговоры о названии центра утомили его участников. И когда Прянишников предложил назвать центр «Постоянным Совещанием национальных организаций и групп», все неожиданно согласились.

Это была пиррова победа «Внутренней линии». Ни одна из целей, ради которых и устраивался съезд, достигнута не была. Во- первых, «Постоянное Совещание» было изначально мертворожденным. Нет ничего удивительного, что о нем забыли сразу же и навсегда. А во-вторых, капитан Ларионов был явно не той фигурой, которая могла бы стать организующим стержнем. Да, прекрасный оратор. Да, смелый человек. Но тут требовалось не умение взорвать партклуб и написать об этом воспоминания.

После этого ни о каких нормальных взаимоотношениях между Русским общевоинским союзом и Народно-Трудовым союзом речь уже не шла. НТС во всех провалах заброски своей агентуры в СССР винило РОВС. Досталось даже генералу Харжевскому, который возглавлял в свое время Пражское отделение Боевой организации Кутепова. Главная претензия сводилась к постоянному желанию «Внутренней линии» подчинить своему влиянию Народно-трудовой союз. «Линейцев» исключали из его рядов, постоянно печатались статьи в газетах с разоблачениями их преступной для эмиграции деятельности, но ничего не помогало. Тайная контрразведка не сдавалась, стоически выслушивая многочисленные обвинения в том, что они отравили одного из лидеров НТС Георгиевского, который только чудом выжил. Однако было понятно, что рано или поздно мина замедленного действия должна будет взорваться. Это и случилось после того, как «нацмальчики» узнали про похищение Миллера.

Члены Народно-трудового союза понимали, что с устранением Миллера их надежды на избавление от диктата. «Внутренней линии» сводились к нулю. Было очевидно, что Эрдели или Витковский ничего не смогут противопоставить Шатилову и Абрамову. В этой ситуации надо было сделать решительный шаг — обвинить в похищении контрразведку РОВС. Это и было сделано.

9 октября 1937 года был обнародован доклад парижского отделения Народно-трудового союза. В зале Социального музея яблоку негде было упасть. В гробовой тишине люди слушали ужасающие подробности:

«Вся русская эмиграция взволнована сейчас исчезновением генерала Миллера. Наш Союз в лице Председателя РОВСа потерял доброго друга, лично относившегося к нам с неизменной и глубокой симпатией. Этот удар, нанесенный большевиками РОВСу, фактически нанесен всей национальной эмиграции, ибо основным мотивом преступления несомненно являлось желание большевиков провести на руководящие посты РОВСа людей, тесно связанных с конспиративной организацией, именуемой «Внутренняя линия». На пути осуществления этого плана стоял генерал Миллер, которого надо было заменить своим человеком.