Книга Горькое лето 1941-го - Николай Ефимов

В начале марта 1941 года «Альта» докладывает в Центр: «Имеются основания говорить, что выступление против России состоится в ближайшем будущем (называют сроки 15 мая — 15 июня). Говорят о концентрации в Польше 120 дивизий, о размещении бомбардировочной авиации на не занятых ранее аэродромах в Восточной Пруссии, интенсивном создании ПВО в восточных городах Германии, что свидетельствует о подготовке каких-то чрезвычайных событий. Об этом же свидетельствует и перенос совещания советско-германской комиссии по установлению границы. В апреле оно не состоится…»

Далее «Альта» сообщала, что «Ариец» во время встречи с ней утверждал, что «прекрасно информированные круги руководящих политических и военных инстанций сообщают единогласно, что наступление против СССР, несомненно, будет в этом году; а именно: до июня».

«Альта» передала Зайцеву несколько личных писем, которые были адресованы ее мужу Р. Гернштадту, находившемуся в Москве. В одном из писем она сообщала: «….Я часто думаю о том, что, уезжая из Варшавы, я знала, что наше последнее „До свиданья!“ станет роковым „Прощай!“. Я довольна, что с таким чувством я тогда протянула тебе руку и сказала мои последние слова. И как глупо, и как безнадежно остаться со словами, которые я все-таки не успела тебе сказать, и с сожалениями, что я уже никогда — понимаешь, никогда! — их уже не смогу тебе высказать… А я так хочу говорить с тобой. Обо всем. По деловым вопросам тоже. Обдумай, пожалуйста, быть может, мы все-таки сможем вести деловую переписку? С работой я справлюсь. Безусловно, справлюсь. Но вдвоем все-таки лучше, чем одной».

25 апреля 1941 года «Альта» писала «Арбину»: «…Как тяжело наблюдать всю подготовку к предстоящему конфликту, держите глаза открытыми и не обманывайте себя».

На встрече с советским разведчиком 7 июня 1941 года «Альта» еще раз сообщила о том, что в германских правительственных кругах «в центре внимания стоит вопрос о России… На восток как и раньше ежедневно идет 50 составов… Фактом является то, что сроки кампании против России перенесены после 20 июня, что объясняется большими материальными потерями в Югославии. Никто из информированных инстанций не сомневается, что военные действия против России будут проведены».

«Альте» приходилось выполнять задания Центра в тяжелых условиях, в окружении агентов гестапо, контактов с которыми она избегала благодаря своей природной находчивости и приобретенному профессионализму.

Особую трудность для нее представляла и работа с «Арийцем», которого она не уважала. «Альта» писала Рудольфу Гернштадту: «Я по-прежнему не могу его терпеть. Единственное мое утешение состоит в сознании того, что он сотрудничает с нами…»

Несмотря на личную неприязнь к Рудольфу фон Шелия, «Альта» твердо руководила его работой, контролировала действия по добыванию сведений, думала над тем, как в полной мере использовать возможности «Арийца» по добыванию сведений из германского министерства иностранных дел, регулярно сообщала ему о том, что «британская разведка» переводила на его счет в швейцарском банке определенные суммы фунтов стерлингов…

20 июня «Альта» в очередной раз встретилась с Рудольфом Шелия, который сообщил ей о том, что Германия готова к войне против СССР. Нападение произойдет в ближайшие двое суток.

«Альта» условным сигналом вызвала на встречу советского разведчика. Когда он 21 июня на встречу не прибыл, она решила подойти к советскому посольству и выяснить, что же произошло. Находясь в районе советского дипломатического представительства, «Альта» поняла, что здание и все подъезды к нему находятся под усиленным наблюдением агентов гестапо. Это позволило ей предположить, что нападение Германии на Россию неминуемо и произойдет в ближайшее время.

22 июня Ильзе Штёбе услышала сообщение, переданное по берлинскому радио о том, что Германия объявила войну России. Хотя для нее это сообщение не было неожиданностью, она в присутствии матери Фриды Штёбе произнесла: «Все-таки это произошло». И заплакала.

На следующий день «Альта» встретилась с доктором Карлом Хельфрихом, которого привлекла к работе в 1940 году. Хельфрих был известным немецким журналистом, имел множество знакомых, от которых узнавал полезные сведения. Он сообщал эти «новости» Ильзе Штёбе, с которой познакомился во Франкфурте-на-Майне. Неожиданно для себя Ильзе Штёбе полюбила этого человека. Она увидела в Хельфрихе то, что давно искала, пытаясь устроить личную жизнь. Рудольф Гернштадт, с которым она дружила около десяти лет, отличался от Карла Хельфриха неиссякаемой энергией, был явным лидером во всех делах — и на работе, и в личных отношениях. Ильзе имела приблизительно такой же характер и понимала, что дружить и сотрудничать с Гернштадтом, лидером по всем своим личным качествам, она может. Вместе они всегда быстро решали самые сложные проблемы. Но «Альта» хотела быть самостоятельным человеком в семье и на работе. Двум лидерам в одной упряжке тяжело. Они были верными друзьями, надежными соратниками по трудной работе, которой посвятили жизнь.

Когда же Ильзе Штёбе встретила Карла Хельфриха, то поняла, что это ее человек, с которым она могла бы создать семью. Карла удивила красота Ильзе Штёбе, ее глубокий ум, прекрасные манеры и исключительная целеустремленность, которой порой не хватало ему.

Ильзе Штёбе привлекла Карла Хельфриха к сотрудничеству с советской разведкой. В Центре ее выбор одобрили. Карлу был присвоен псевдоним «Хир», который, впрочем, был созвучен с его журналистским псевдонимом «Гер». Этим псевдонимом Хельфрих часто подписывал свои материалы, которые печатал в различных газетах.

23 июня 1941 года Ильзе Штёбе встретилась с Карлом. Она мыслила рационально — война диктует свои правила, значит, эти правила следует соблюдать, а неожиданности, которые могут возникнуть в их работе и жизни, упреждать.

Во время ужина «Альта» сказала Карлу:

— Я думаю, что гестапо может добраться до нас. Но я не позволю им меня побороть. В случае необходимости буду отрицать даже собственный почерк…

— Почему ты говоришь о гестапо? — спросил Карл.

— Началась большая война, мой друг, — ответила Ильзе. — Нужно быть ко всему готовыми. Если меня вдруг когда-нибудь арестуют, то подозрения могут коснуться и тебя…

Ильзе внимательно посмотрела в спокойные серые глаза своего друга. Он серьезно воспринимал ее слова, и это успокоило Ильзе. Она продолжила:

— Договоримся таким образом: если меня все-таки схватят, чего в новых условиях нельзя исключить, то на допросах я буду говорить, что получала от тебя служебный газетный материал. Запомни — я получала от тебя сообщения иностранных газет о положении в мире. Мне эта информация нужна для работы в рекламном отделе, которым я руковожу. Такая информация сейчас в Германии не каждому доступна. Я использовала твои материалы в работе, о которой ты не имеешь ни малейшего представления…

Карл слушал Ильзе Штёбе, и она с удовлетворением поняла, что он воспринял ее предупреждение серьезно и запомнил все ее слова…

Ее предчувствие оказалось правильным. В 1942 году агенты гестапо вышли на след «Альты». В субботу 12 сентября 1942 года в одном из берлинских домов, который располагался в районе Шарлоттенбург на Ахорналее, собралась немногочисленная компания. Гости поздравляли невесту Ильзе Штёбе и жениха Карла Хельфриха. Несмотря на военное время, жизнь брала свое. Свадьба — в любое время праздник.