Книга Хватит ныть. Начни просить - Аманда Палмер

В конце концов я знаю, что обречена,

Что не получу то, что прошу.

Сейчас мое сердце того размера —

Вполовину шестигранной высечки

Из красного как рубин стекла.

Можно я нокаутирую тебя обещанием

Любить тебя и смешить?

Сейчас мое сердце того размера —

Вполовину шестигранной высечки

Из красного как рубин стекла.

Можно я нокаутирую тебя с обещанием

Любить тебя и смешить?

– Theatre Is Evil, 2012

* * *

На протяжении большей части истории человечества музыканты и артисты были частью деревни, свободно навещая друг друга. Они были целителями, слушателями, они открывали себя обществу, они не были недосягаемыми звездами на экранах. Я выросла с мыслью, что расстояние до «настоящей» звезды пленяло. Но на самом деле чувствовать любовь на расстоянии очень одиноко. Может, даже хуже, чем отсутствие любви вовсе, потому что это противоестественно.

В этом отношении Интернет немного встряхнул вещи и привел нас к точке отсчета: мы снова сидим около костра, хотя иногда и держим в руках смартфоны. Отношения с людьми в Twitter и в блоге настоящие, искренние и любящие. Я могу безопасно затрагивать сердца и умы людей, позволяю им делать это со мной, и, что самое главное, позволяю им делать это между собой.

* * *

Этим утром, пока я собиралась сесть и писать эту книгу, я заглянула в Twitter и:

– Поделилась новостью о том, как девять человек были убиты девятнадцатилетним студентом из Санта-Барбары.

– Я выложила живое выступление моей подруги Мали и спросила у фанатов на западном побережье, может ли кто-нибудь приютить ее на время ее тура.

– Я отправила ссылку на свой старый пост фанату, который интересовался спорными словами песен, которые я писала ранее.

– Я сказала Нилу, который поехал в Европу на день рождения свой мамы, что люблю его.

– Я предложила сходить всем, кто находился в Нью-Йорке, посмотреть на стендап моего друга Эндрю О'Нила в Бруклине.

– Я посмотрела и поделилась красивой картиной с элементами каллиграфии, написанной ребенком из Бразилии, которая была основана на словах песен The Dresden Dolls.

– Я сделала репост ссылки на статью, которую Нил написал о своей поездке в лагерь беженцев в Иордании на прошлой неделе.

– Я поделилась ссылкой на видео школьного проекта девочек из Таиланда, которое они сделали о моем проекте на Kickstarter.

– Я попросила помощи в работе над книгой, когда пыталась придумать альтернативу двустороннему мегафону (многие посоветовали два стакана и провод, это идеально подходило). В конце концов я вырезала этот момент из книги, но все же. Я упомянула его здесь. Ура!

– Я написала, что мой бывший продюсер Джон Конглтон присоединился к Twitter. Он ответил мне и прислал фото женской груди.

– Я попросила всех пожелать мне удачи, так как я начала свой десятичасовой рабочий день по написанию книги. Российский автор Ксения, которую я знаю из Twitter, предложила мне воодушевляющего виртуального борща. Это обычная шутка.

– Я сказала двум людям, что люблю их, и заключила их в виртуальные объятия (((((()))))). Просто потому, что они попросили.

Это все случилось за пятнадцать минут, столько времени понадобилось мне, чтобы заказать и выпить чашку утреннего эспрессо, и съесть круассан в кафе на углу. Это не моя работа. Это моя жизнь. Это я.

У меня более миллиона последователей в Twitter. Пока я ела свой круассан, я общалась в режиме реального времени, несколько сотен человек оставили комментарии под теми постами, которыми я поделилась. Я прочитала все их сообщения и обсудила несколько тем: личную, эмоциональную и политическую – с несколькими друзьями и незнакомцами. Я написала около двадцати сообщений. Я пришла обратно домой. За то время, пока я шла, я получила еще несколько сотен новых комментариев. Я прочитала их перед тем, как сесть за книгу, я была рада увидеть сообщения с благодарностью от людей, чьими работами и фотографиями я поделилась, несколько сообщений из ста сорока

символов, в которых мне желали удачи в написании книги, и другие разговоры на темы, которые я затронула во время моего пятнадцатиминутного присутствия в Twitter.

Так проходит мое обычное утро.

* * *

Я задала читателям моего блога вопрос:

«О чем вы желаете попросить?»

Мне пришли тысячи ответов, и подавляющее большинство были различными вариациями одного ответа:

«Я бы хотел попросить о помощи».

Одна девушка написала:

«Я родилась слепой в деревенской семье, которая не знала, как справляться с моей беспомощностью, но они не собирались ставить на мне крест. Меня воспитывали с лучшими намерениями, но в конечном счете я росла как смесь между дорогой сердцу фарфоровой куклой и одичавшей собакой, выпущенной на свободу. Мне двадцать четыре, и я всю свою уже сознательную жизнь потратила на то, чтобы научить себя простым ежедневным навыкам (использовать микроволновку, мыть туалет)… я бы хотела попросить независимость».

Она хочет попросить людей помочь, не помогая ей.

Это одно и то же, правда?

Я обменивалась мнениями со своей старшей сестрой Элисон в один вечер за бокалом вина примерно в то же время, когда у меня случился нервный приступ по поводу женитьбы и денег. Она ученый, я никогда не могла понять, чем она занимается. Что-то связанное с генетикой и генетическим секвенированием, поиском лекарства от тяжелых форм рака и другими такими же простыми вещами. Она проводит эксперименты на рыбах, а я обычно теряю нить рассуждения после нескольких секунд ее объяснений смысла ее работы. Я постоянно переживаю за рыбок.

Она и ее новоиспеченный муж, как и я с Нилом, держали свои финансы более или менее раздельно с тех пор, как начали жить вместе. Но как и у нас с Нилом некоторые вещи стали общими: она съехала со своей квартиры и переехала к нему. У нее была должность в университете, он был фрилансером в сфере технологий, их жизнь была хороша – но вскоре ее контракт с университетом должен был закончиться. Она не была уверена, что получит постоянную работу, и ее муж предложил помочь ей, чтобы она могла спокойно искать новую работу, пойти учиться или провести несколько месяцев на природе в поисках себя. Она не могла допустить даже мысли об этом, такого позора. За двадцать лет она не брала отпуск больше нескольких дней.

– Все мои друзья считают, что я сумасшедшая, – сказала она.

– Все мои друзья считают, что я сумасшедшая! – сказала я. – Что, черт возьми, с нами случилось? Почему мы так странно себя ведем?

– Я не знаю, – ответила она. – Наша самодостаточная мать, которая зарабатывала себе на хлеб сама? Наше воспитание? Наследие пуритан, которые жгли ведьм? Общество в целом?