Книга Хроника смертельного лета - Юлия Терехова

– А он?..

У женщины затряслись губы, и, не в силах сдерживаться, она разрыдалась.

– Один раз он меня ударил, – она с трудом выталкивала из себя слова, и Зубов видел, что это самое наболевшее, самое выстраданное. – Пригрозил, если я это сделаю – он меня убьет…

– И вы промолчали?

– Промолчала, – всхлипнула Орлова. – Я редко общаюсь с Катей. Она избегает бывать у нас. Она, кажется, меня боится… Что я ей сделала?..

«Что-то сделала, – подумал Зубов. – Уж наверняка. Чтобы женщина не желала общаться с матерью своего мужчины – это постараться надо».

– Итак, они встречались и здесь, и у самой Полины, – подвел итог ее излияниям майор. – И часто они встречались?

– Нет, не думаю, – она не колебалась ни мгновения, – Андрюша много работает. И потом – он с Катей. Да и эта девица, как я понимаю, человек занятой…

– Возможно, ваш сын платил ей за услуги?

– Платил?.. – Орлова растерялась. – Не может быть. Да она за честь должна почитать!

«Что ж за тетка такая неприятная, – подумал майор. – Вот уж, воистину, яблочко от яблони».

– А чем вам Екатерина Астахова не угодила? – спросил он. – До такой степени?

– Вам не понять, – отмахнулась от него Валерия Андреевна, и губы ее задрожали. – Она отобрала у меня сына, я для него ничто уже много лет. Мерзавка. Мой мальчик в тюрьме… Я ее ненавижу…

– Да будет вам, – махнул рукой Зубов. – Никого она у вас не отбирала. Наверно, она действительно любила его. А ваш сын вчера ее изнасиловал.

– Что-о?! – обомлев, еле выдавила из себя Орлова.

– А вы действительно не знаете? – Зубов поднял брови. – Объясню, мне несложно… Статья 131 УК РФ. Изнасилование, уважаемая Валерия Андреевна, это любое половое сношение с применением насилия или с угрозой его применения. Уголовно наказуемое преступление. От трех до шести лет. Могу вам сказать, что Астахову ваш сын принуждал отнюдь не словами. Проще говоря, он ее избил.

– Но почему?.. Зачем?.. Они ведь любят друг друга?.. – растерянно прошептала Орлова.

– Вот и мне хотелось бы знать. Но Екатерина Астахова, так нелюбимая вами, упорно отрицала факт насилия, даже после примененного мной психологического давления. Впрочем, я не собираюсь убеждать вас в ее достоинствах. Не мое это дело. Меня интересует другое. У вашего сына есть какие-либо проблемы? Материальные, например?

– Нет, – хмуро ответила Орлова. – Хорошие программисты всегда в цене. У него отличная должность. И прекрасная, на европейском уровне, зарплата. Но какое отношение его доход имеет к убийству этой девки? Зачем вам?

– Чтобы развлекаться с подобной девицей, нужен хороший доход, – заявил Зубов и добавил: – А кто-нибудь из друзей Андрея знаком с Полиной? Кто-нибудь знал об их связи?

– Да никто не знал. Он никогда б не допустил, чтобы это дошло до Кати, – и женщина добавила, еле слышно: – Что теперь с ним будет?

– Я не знаю, – покачал головой Зубов, – идет следствие. Скажу вам правду – улики пока только косвенные… «Да и те никуда не годятся…», – подумал он с отчаянием.

– Валерия Андреевна, а где ваш муж? – спросил Зимин.

– Мы разошлись, – с достоинством сказала Орлова, но по ее постаревшему лицу промелькнула тень – отголосок обид и жестоких разочарований – отданная мужчине жизнь, одинокий ее закат – и никакой надежды.

– Давно? – вяло поинтересовался Зубов.

– С тех пор, как сын встал на ноги, – ответила она, и в ее голосе явственно послышалась тоска.

– Где сейчас проживает ваш бывший супруг?

– После смерти матери ему осталась ее квартира. Адрес дать?

– Дайте на всякий случай. И телефончик тоже, – попросил Зубов, пока еще не очень представляя, зачем ему это нужно.

Наконец из прокуратуры прислали ордер на обыск. Орлова разрыдалась, и Зубову пришлось отпаивать ее валерьянкой. После этого она сидела в гостиной, понуро глядя в стол и выписывая пальцем круги по его полированной поверхности. О чем она думала – бог весть, но в какой-то момент Зубову стало почти жаль ее.

Комната Андрея Орлова была обставлена достаточно просто, но в этой простоте чувствовался вкус и любовь к дорогим вещам. Стильный диван с черной кожаной обивкой, стильный лэптоп с надкусанным яблоком на отливающей перламутром белой крышке, красное кресло-шар – творение Ээро Аарнио[25]. Но чего-то не хватало.

– А где ваш сын хранит одежду? – спросил Зубов.

– В стенном шкафу в прихожей, – махнула она рукой. Зубов отправился в прихожую и отодвинул зеркальную дверцу шкафа-купе. Она бесшумно отъехала, явив ему приличный гардероб Орлова – дорогие костюмы, целая стопка недешевых сорочек, кашемировые свитера.

– Обыщи карманы костюмов, – приказал он Зимину, а сам отправился в комнату.

Он начал методично обыскивать ящики письменного стола Орлова и в итоге в глубине одного из них нашел алый бархатный мешочек. В мешочке оказалась элегантная дорогая зажигалка из черного палладия, с выгравированной надписью: «Орел мой, с днем рождения! Полина» Все. Петля на шее Орлова затянулась – и так свидетельств их неслучайного знакомства и долгой связи более чем достаточно, а тут – прямая улика.

– Поехали на Петровку, – приказал майор, когда они с Зиминым покинули квартиру Орловых. – И Оксану Кияшко мне найди.

– Нет, я не верю, это не может быть Полина! – давно Зубов не слышал таких рыданий. Школьная подруга Стрельниковой Оксана билась в истерике. Она долго не могла понять, что пытается ей рассказать этот симпатичный майор милиции. Он и Виктор заявились к ней рано утром, когда Оксана собиралась на работу, и она бегала по квартире, запихивая в сумочку то, что ни одна женщина не должна забыть дома – косметичку, кошелек, темные очки. Она едва слушала Зубова. Но когда до нее все-таки дошел смысл его слов, реакция ее, была той, что в психологии называется «эмоциональная».

– Капитан, налейте Оксане Николаевне воды, – обратился Зубов к Глинскому, – и валерьяночки накапайте.

Когда Оксана пришла в себя и обрела способность более или менее связно говорить, майор первым делом спросил:

– Полина доверяла вам, Оксана?

– Она мне все рассказывала, – всхлипнув, кивнула девушка, – она мне, а я – ей. Ей можно было все рассказать – улетало, как в дупло.

– Какое дупло? – удивился Зубов.

– Что-то из китайских сказок? – ввернул Глинский.

– Да, это о секрете, который никому нельзя доверить, а ужасно хочется с кем-нибудь поделиться. Можно подойти к дереву и рассказать секрет в дупло, – объяснила Оксана, продолжая конвульсивно вздыхать.

– Давно вы дружите… дружили с Полиной? – спросил Зубов.