Книга Тайны прошлого - Джулия Хиберлин

Я вышла из отеля на запруженную пешеходами Мичиган-авеню, которая для девушки с ранчо вроде меня буквально вибрировала агрессией. Курьер на велосипеде выругался и резко свернул, когда я очутилась у него на пути; ухмыляющийся бездомный сильно стукнул меня в плечо; чей-то брифкейс на отлете ударил меня по костяшкам пальцев — и все это по пути в кафе через пару кварталов от отеля. Бизнесмен с брифкейсом продолжал размашисто шагать и лаять в свою беспроводную гарнитуру. В Техасе я бы уже выслушивала извинения, а то и приглашение на свидание.

Мне нравились города с живым пульсом, но жить я могла только там, где есть небо над головой. До́ма небо было буквально везде, как голубая мраморная миска для хлопьев, которой гигантский ребенок накрыл нас, спасая от своей собаки. А здесь оставалась лишь память о небе, узкие ленты, которые можно было заметить между стенами небоскребов, если оставалось время поднять голову.

Но, с другой стороны, в толпе было безопасно.

Дождавшись кофе, я отошла как можно дальше вправо по тротуару, одной рукой сжимая бумажный стаканчик, а другой GPS с мерцающей красной точкой. Точкой была я сама, в двадцати минутах ходьбы от Чикагской общественной библиотеки Гарольда Вашингтона — колосса из гранита и красного кирпича, усевшегося на углу Стэйт-стрит и Конгресс Парквей. Я немного постояла перед ним, мешая прохожим и наслаждаясь видом.

Высокие стрельчатые окна, ловившие солнечный свет со всех сторон, жуткие крылатые горгульи на крыше, застывшие в ожидании волшебника, который их оживит. Внутри тысячи посетителей каждый день выбирали что-то из шести миллионов книг, доказывая, что печатные издания переживут любую катастрофу не хуже тараканов.

Закрыв за собой дверь, я словно отрезала себя от безумия улиц, где люди спешили, спешили, спешили. Я пила тишину, словно чистую ключевую воду.

Здесь мир замедлялся до ритма вдумчивого обучения, подвластный лишь библиотекарям, чьей образованности и методичности хватило бы для того, чтобы занять президентское кресло или же для карьеры серийного убийцы.

Посещение библиотек в других городах было для меня чем-то вроде хобби. Библиотеки колледжей, городские читальные залы, частные… Не имело значения. Сегодня меня вел дополнительный интерес — предположение Лайла.

«Пожалуйста, выключите мобильные телефоны и пейджеры», — вежливо сообщала табличка. Восклицательного знака не требовалось. С помощью древнего доцента за первым столом я довольно быстро определила свою цель: три пролета вверх по видавшей виды мраморной лестнице.

Я прошла мимо читального зала с десятками свежих газет со всего мира и вошла в комнату со стеклянной стеной, где надо мной нависли ряды стеллажей с потертыми металлическими ящиками.

В этой комнате оказался лишь один обитатель. Худенькая девушка в черном с ног до головы и единственной серьгой в виде черепа, всем своим видом говорящая «я студентка последнего курса», подняла на меня взгляд от томика Сартра и неожиданно милым голосом поинтересовалась:

— Чем я могу вам помочь?

Она провела меня к шкафу с катушками микрофильмов, помогла выбрать нужные даты и публикации, проводила к ближайшему проектору и обучила древнему искусству чтения и копирования микрофильмов. Я заверила ее, что в этом деле я не новичок.

Как-то я провела адское лето, исследуя старые микрофильмы с записями из психиатрических клиник, будучи интерном у двух сварливых профессоров Техасского университета, которые постоянно ссорились по поводу того, чье имя будет стоять первым под совместной журнальной статьей, которая и сейчас, десять лет спустя, не была опубликована.

Девушка-панк улыбнулась, показывая, что проблеск невинности в ней еще жив, хотя череп серьги и таращился на меня с мрачностью горгулий с библиотечной крыши. Я хотела спросить, разделяет ли она экзистенциальные позиции Сартра и верит ли, что наши жизни лишь чистые листы бумаги, на которых мы пишем истории без всякой помощи Бога. И еще я думала о том, добралась ли она до концепции mauvaise foi, «дурной веры», той части, где говорится о занятиях самообманом во избежание чувства вины.

Но она наверняка записала бы меня в психи, что на данный момент было почти правдой, так что я оставила все вопросы при себе. Когда девушка ушла, я установила первую катушку, включила проектор и начала листать объявления и заголовки, отыскивая нужную мне дату: 3 января 1980 года.

Я могла бы найти статью и в онлайн-архивах «Чикаго Трибьюн», но Лайл сказал, что с живыми печатными источниками не сравнится ничто. И я его понимала. Онлайн-исследования казались какими-то стерилизованными. Мне нравилась оригинальная подача.

Заголовок, прямой и кричащий, был набран шрифтом двенадцатого кегля: УБИТА ЦЕЛАЯ СЕМЬЯ.

Сопутствующие фотографии показывали, как полицейских тошнит в заснеженные кусты перед неприметным кирпичным домом с покатой крышей, обнесенным желтой полицейской лентой, — лучший снимок, который газетный фотограф смог сделать, чтобы попасть в экстренный ночной выпуск.

Я нажала на кнопку копирования страницы и пробежала глазами статью:

ЧИКАГО — семья из пяти человек и неопознанная женщина были найдены застреленными в затылок вчера, в тихом польском районе Норт-Сайда.

Полиция идентифицировала жертв как Фредерика и Андреа Беннет. Имена троих детей и второй женщины не разглашаются.

Полиция проникла в дом в 21:30 после звонка соседа, который жаловался на непрерывный собачий лай.

Стефан Пиетричик, сосед, заявил, что семья убитых въехала в дом пару недель назад и мало с кем общалась.

— Нам с женой было странно, что дети не выходят играть, — сообщает Пиетричик, проживший в этом районе четверть века. — И родители были неразговорчивые. Но все мы радовались, что наконец кто-то починит тот дом. А теперь жалеем, что они не отправились со своими проблемами куда подальше. Теперь наши дома обесценились к чертям.

Агенты ФБР прибыли в дом сразу же после сообщения патрульных об убийстве. Как сообщила представитель ФБР на месте преступления, дальнейшие детали будут раскрыты на сегодняшней пресс-конференции.

Я промотала дальше. На следующий день передовица сообщала, используя чуть меньший кегль: СЕМЬЯ АГЕНТА ФБР УНИЧТОЖЕНА МАФИЕЙ. Ниже шли фотографии жертв, включая школьные фото детей: шестилетней Алисы и двух братьев, десятилетнего Роберта и четырехлетнего Джо.

Какие малыши… Ну как человек мог нажать на курок, глядя на их невинные лица?

Я присмотрелась к главной фотографии — разбитые окна, пустая дорожка, безликий ландшафт — все признаки конспиративной квартиры. По словам ФБР, семья Беннетов переехала сюда из родного дома в элитном районе Нэпервилла. Неопознанная женщина была агентом ФБР, обеспечивавшим их безопасность.

Историю пять недель трепали на главных страницах газет, со временем раскопав, что Фред Беннет под прикрытием расследовал дела мафии. И наконец торжество справедливости: мафиозный босс Энтони Марчетти явился с повинной, сообщив судье, что «вошел в состояние аффекта, о чем глубоко сожалеет» после того, как обнаружил факт внедрения Беннета.