Книга Лидерство во льдах. Антарктическая одиссея Шеклтона - Альфред Лансинг

«Спустить шлюпки! — закричал Шеклтон, сбегая со своего холма. — Забрасывайте припасы как придется». Дрожащими от волнения руками люди схватились за борта шлюпок, стараясь как можно быстрее подтащить их к краю айсберга. Поверхность воды находилась всего в пяти футах под ними, поэтому они просто сталкивали шлюпки со льда на воду. Часть экипажа забралась в них, остальные быстро передавали им вещи. В это время соседняя льдина внезапно поднялась и чуть не рухнула сверху на «Докера». Но его вовремя успели оттащить, и уже через пять минут шлюпки отплыли.

Они гребли к центру этого бассейна, откуда был виден еще один участок открытой воды, возникший за небольшим перешейком из осколков льда. Шлюпки осторожно лавировали между ними, как вдруг лед необъяснимым образом начал расступаться, создавая вокруг них внушительное свободное пространство.

До сих пор пунктом их назначения был один из островов — либо Кларенс, либо Элефант — в зависимости от того, куда они сумели бы быстрее доплыть. Самое логичное решение, поскольку это были два ближайших участка суши. Когда они садились в шлюпки у лагеря Терпения, остров Кларенс находился всего лишь в тридцати девяти милях почти ровно на север. По данным Уорсли, плывя на северо-запад, они сократили дистанцию до двадцати пяти миль на северо-северо-восток. Но последние замеры делали два дня назад, и, похоже, за это время сильные северо-восточные ветра значительно отогнали их на запад.

Более того, открытая вода сейчас была в основном на юго-западе, по направлению к острову Короля Георга, находившемуся на расстоянии восьмидесяти с лишним миль. Шеклтон тут же принял решение: они оставят попытки доплыть до островов Кларенс или Элефант, и вместо этого — благодаря попутному ветру — воспользуются шансом добраться до острова Короля Георга.

В любом случае это было самое предпочтительное место. Острова Кларенс и Элефант находились в отдалении, и, насколько было известно Шеклтону, к ним никогда никто не подплывал. Но от острова Короля Георга за несколько небольших морских переходов от одного острова к другому, самый длительный из которых занял бы всего девятнадцать миль, они могли добраться до острова Десепшен. Там застывшая в свое время вулканическая лава образовала отличную гавань, и в это место часто заплывали китобои. Считалось, что на острове Десепшен есть тайник с едой для тех, кто потерпел крушение. Но самое главное — там была небольшая простенькая часовня, построенная китобоями. Даже если бы к острову не причалил ни один корабль, Шеклтон рассчитывал разобрать церковь и использовать ее древесину для постройки достаточно большой шлюпки, которая сможет вместить их всех.

Во второй половине дня они плыли на юго-запад. Около половины четвертого Шеклтон дал сигнал поднять паруса, и почти тут же неравенство сил трех шлюпок снова стало очевидным. «Кэйрд» ловко рассекал воду, за ним шел «Докер», а «Уиллс» плелся сзади, все сильнее отставая от остальных. Спустя какое-то время Шеклтон подвел «Кэйрда» под ледяное укрытие и крикнул Уорсли, чтобы тот вернулся за «Уиллсом». «Докеру» потребовалось около часа, чтобы проплыть против ветра, взять «Уиллса» на буксир и вернуться к «Кэйрду».

К тому времени, как все три шлюпки воссоединились, начало заметно темнеть. Шеклтон боялся, что в темноте они столкнутся со льдами. На всех шлюпках убрали паруса и взялись за весла. В последних лучах света нашли казавшуюся крепкой льдину и подплыли близко к ней. Но этой ночью они не стали разбивать лагерь — Шеклтон считал, что больше никогда не стоит этого делать. Они выучили урок, преподанный им дважды, и не хотели повторять прошлые ошибки. Единственным человеком, выбравшимся на льдину, был Грин, перетащивший с собой жировую печь и припасы. Он приготовил тюленью похлебку и подогрел молоко. Все ели, сидя в шлюпках.

Закончив, решили немедленно отплывать. Быстро подготовили шлюпки и выстроили их в ряд. «Докер» пошел первым. Они очень медленно двигались на юго-запад. Решили грести посменно, по два человека. Остальные члены экипажа выполняли функции дозорных. Сидя на носу шлюпки, каждый дозорный наблюдал за краем льдов, стараясь удержать свое судно за этой защитной линией. Кроме того, он внимательно следил за тем, чтобы не врезаться в айсберги и крупные льдины. Пошел снег: большие влажные снежные хлопья налипали на все поверхности, но тут же таяли. Из-за снега дозорным приходилось еще сильнее напрягать глаза, чтобы увидеть в темноте движение льдов.

Смены на веслах длились недолго, люди сменялись очень часто. Это был единственный способ согреться. Любой, кто не стоял на веслах, вместе с дозорными делал все возможное, чтобы кровь продолжала течь в жилах. Не было и речи о том, чтобы уснуть, поскольку лечь было негде. Дно каждой шлюпки было завалено вещами, места едва хватало для ног. На носу много места занимали спальные мешки и палатки, а две банки, на которых сидели гребцы, должны были оставаться свободными. Поэтому тем, кто был не занят, приходилось сидеть на маленьком пятачке в центре шлюпки, прижавшись друг к другу, чтобы сохранять тепло.

Внезапные всплески воды, звучавшие вокруг всю ночь, больше всего напоминали звук парового клапана под действием сильного давления и говорили о присутствии китов. Именно они больше всего тревожили людей в течение этой долгой темной ночи. Поднимаясь на поверхность за очередным глотком воздуха, киты могли отбросить в сторону или вообще перевернуть любую большую льдину. К тому же способность китов отличать нижнюю часть льдин от белого дна шлюпок вызывала большие сомнения.

Около трех часов ночи все оцепенели от истерического крика Хадсона. «Свет! Свет!» — показывал он на северо-запад. Все вскочили с мест и впились взглядами туда, куда показывал Хадсон. Радость длилась всего лишь одно короткое жестокое мгновение — люди быстро пришли в себя, осознав абсурдность такого предположения. Все вернулись на свои места, проклиная Хадсона за то, что напрасно подал им надежду. Но Хадсон настаивал, что видел свет, и еще несколько минут обиженно ворчал себе под нос, поскольку никто ему не поверил.

К пяти часам 12 апреля небо начало светлеть. Вскоре рассвет озарил своим сияющим великолепием весь горизонт. Солнце постепенно взбиралось вверх по безоблачному небу. Казалось, один только этот вид менял все их взгляды на происходящее. Они подплыли к большой льдине, и Грин снова вышел на нее, чтобы приготовить похлебку и горячее молоко. После завтрака все продолжили двигаться на юго-запад, подняв паруса. Условия были отличными: шлюпки шли по широким разводьям, охраняемым линией льдов, на которых лежали сотни тюленей.

Около половины одиннадцатого Уорсли достал свой секстант. Держась за мачту «Докера», он сделал тщательные замеры — впервые с тех пор, как команда покинула лагерь Терпения. В полдень он снова повторил операцию. Все с нетерпением ожидали результатов. Пока Уорсли на «Докере» производил нужные расчеты, путешественники на трех шлюпках томились в беспокойном ожидании. Они видели выражение его лица, когда он замерял две линии, показывающие их местоположение. Ему потребовалось больше времени, чем обычно, и выглядел он при этом весьма озадаченным. Люди волновались все сильнее, но Уорсли упрямо снова и снова перепроверял свои расчеты. Наконец он еще раз пробежал взглядом по цифрам и поднял голову. Шеклтон на «Кэйрде» приблизился к «Докеру», и Уорсли показал ему нынешнее положение команды — 62°15′ южной широты, 53°7′ западной долготы.