Книга Наследница Роксоланы - Айрат Севийорум

52

Нурбану все рассчитала верно. Увидев Эмине вместо Нисы, Селим был неприятно удивлен, однако не отказался от ее общества. На следующее утро он первым делом справился о здоровье своей кадины. Получив известие, что с ней все в порядке, он все-таки решил удостовериться лично и направился к ней в покои. Ниса сидела на тахте, склонившись над малышом и играя с ним. Ее лицо освещал солнечный свет, пробивавшийся через окно, и от этого оно казалось еще более нежным и ласковым.

– Ниса, любовь моя! Как ты? Мне доложили, что тебе уже лучше. Я был очень расстроен, не увидев тебя этой ночью в своих покоях.

– Повелитель, я… Я хорошо себя чувствую, правда. Не волнуйтесь за меня, прошу Вас.

– Тогда я буду ждать тебя, – он поцеловал ее в макушку. – Ниса, жизнь моя, я очень привязан к тебе, слышишь! Ты стала для меня всем!

– Не говорите так, прошу Вас, Повелитель, ведь у Вас есть сын, шехзаде Мурад, и маленький Абдулла, – она с любовью посмотрела на своего малыша, – а еще дочери… У Ваших ног вся империя.

Селим как будто не слышал ее слов.

– Ты мне нужна, Ниса, – задумчиво произнес он и ласково провел рукой по ее волосам. – Помни об этом.

Как только он ушел, она закрыла лицо руками. По ее щекам катились слезы.

– Прости меня, Селим, – прошептала она, – прости. Я не могу поступить иначе.

Ни в эту ночь, ни в следующую Ниса не была у него на ложе. Вместо нее приходила все та же Эмине, которая каждый раз по наущению Нурбану придумывала новые отговорки. В душе у Селима поселилось отчаяние.

– Вот и ты, Ниса… И ты оставила меня, – думал он. – Ты избегаешь встреч со мной, я больше тебе не нужен… Никому не нужен. Нет, нет, ты не могла так поступить со мной, не могла предать меня, я не верю!

Да, он не хотел верить в предательство, но и не признавать очевидного тоже не мог. Он видел, что Эмине чего-то недоговаривает, ее объяснения выглядели никчемными. В конце концов он не выдержал:

– Послушай, хатун! Мне все это надоело! Хватит! Ты что, считаешь меня глупцом?

– О Аллах, Повелитель, что Вы? Как я могу?

– Тогда говори правду! Я устал от этой бесконечной лжи, слышишь? – он начал трясти ее за плечи. – Ну же! Мне нужна истина, какой бы она ни была!

– Она… Она продала мне свою очередь… За деньги!

Султан ожидал услышать все, что угодно, только не это. Вот и иссяк его целебный источник, погас последний луч, освещавший его унылое существование. Выходит, этот дворец отравил и ее душу. Чего ей не хватало? Он был с ней добр и ласков, никогда не обижал, не сказал и грубого слова… Разве мало подарков он ей дарил? Она ведь знала, как он привязался к ней за это время. Он любил ее даже больше, чем Нурбану, которая отдала ему всю свою жизнь. Зачем она так с ним? Зачем?

– Простите меня, Повелитель! Я знаю, что не должна была так поступать, но Вы очень давно не удостаивали меня своим вниманием, а я так мечтала о том, чтобы еще раз побыть с Вами… Это был единственный способ, я готова все отдать для Вас, Повелитель, я люблю Вас! – она упала на колени и закрыла лицо руками.

– Пошла прочь! – лицо Селима ожесточилось. – Я не хочу тебя видеть. Как ты посмела? Как она посмела?

В его голосе звучали отчаяние и боль. Видя, что Эмине еще здесь, он перешел на крик:

– Вон, я сказал! Стража, кизляра-агу ко мне! Живо!

– Повелитель, я здесь, – Газанфер, недавно получивший заветную должность, будто знал, что скоро понадобится, и, сопроводив наложницу, не отходил от дверей султанских покоев.

– Газанфер-ага! Я приказываю наказать Нису-хатун – десять, нет, пятнадцать ударов розгами! – его взгляд был непроницаемым, а голос – непререкаемым.

У ошарашенного кизляра-аги пересохло в горле.

– Нису-султан? За что? – этот непрошеный вопрос буквально вырвался у него из уст, но он тут же понял, что совершил большую оплошность.

– Как ты смеешь спрашивать? Ты кто такой? Иди и делай, что тебе говорят! – рявкнул Селим.

– Простите меня! – промямлил он. – Я… Как прикажете, Повелитель. – он склонил голову и поспешил удалиться.

Вот и все. Он опять погружается во тьму. Как он мог поверить, что в этой жизни есть радость и счастье? Как он мог так долго обманываться? И как же это больно – лишиться последней надежды. Зачем вообще он встретил Нису? Зачем так жестоко обманулся? Нельзя никому доверять. Никто и никогда не вытащит его из пучины страданий. Единственное, чего ему хотелось, – забыться.

– Эй, стражник! Прикажите подать ужин. И скажите, чтоб принесли вина, и побольше, живо!

53

Ниса лежала в своей постели чуть живая. Экзекуция, назначенная султаном, далась ей нелегко. Она была нежна, и то, что с ней произошло, стало для нее настоящим ударом. Она даже не могла определить, что болит сильнее – израненное тело или измученная, опозоренная, исколотая насмешливыми взглядами завистниц душа. Она отказывалась от еды и питья и никого не хотела видеть. Беды одна за другой свалились на нее – сначала гибель самой близкой и преданной подруги, а теперь и вот это несправедливая наказание.

– Ай, вай, – приговаривала Нергис-калфа, – госпожа моя, так нельзя! Ты уморишь себя!

– Мне все равно, Нергис.

– Но ведь у тебя сын! Подумай о шехзаде, что с ним будет?

– Если бы не он, Нергис, я бы уже давно умерла. Только он держит меня на этом свете.

– Перестань, Ниса! Всякое бывает… Повелитель гневается, но его гнев пройдет. И потом, ты же не станешь утверждать, что наказание было незаслуженным? Как можно было продать очередь к султану? Ты так и не скажешь, зачем сделала это?

Вместо ответа Ниса отвернулась.

– Ох, госпожа… Не губи себя, одумайся!

Осознав, что не добьется признания, огорченная калфа ушла. Она направилась прямо к Михримах-султан, которая только что принимала у себя главного архитектора Мимара Синана – Нергис едва не столкнулась с ним в дверях. Прежде чем войти в покои госпожи, она на секунду задержалась, глядя ему вслед. Как и большинству обитателей Топкапы, ей было известно, что этот незаурядный человек уже много лет питает глубокие чувства к луноликой султанше, но его любовь, к сожалению, остается безответной. Вздохнув, она распахнула тяжелые двери.

– Госпожа, я только что была у Нисы-султан. Ей по-прежнему плохо, но она постарается быть сильной ради шехзаде Абдуллы. И… К сожалению, мне так и не удалось узнать, зачем она все это натворила. Она отмалчивается, я не смогла вытянуть из нее ни единого слова!

В глазах Михримах-султан читались спокойствие и удовлетворение.

– Зато я знаю, Нергис. Мне известно, зачем ей понадобились деньги. Девушка пострадала безвинно.

– О, Аллах! – калфа вопросительно взглянула на нее.