Книга Штурмы Великой Отечественной. Городской бой, он трудный самый - Валентин Рунов

Но наступавшие батальоны также быстро потеряли свою ударную силу. Поэтому в 15 часов 14 апреля, после 15-минутного огневого налета по главной полосе обороны, в бой были введены стрелковые полки дивизий первого эшелона. В частности, в полосе 5-й ударной армии в бой было брошено 8 стрелковых полков, усиленных 106 танками и САУ и поддержанных всей артиллерией армии. Эти полки к середине 15 апреля овладели первой позицией, а на отдельных направлениях вклинились во вторую.

Наибольшего успеха достигли передовые части 8-й гвардейской армии генерала В.И. Чуйкова. Сдержать их натиск 20-я моторизованная дивизия немцев не смогла. Взбешенный полученным об этом известием, Гитлер назначил расследование. Не дожидаясь его результатов, он приказал отобрать у всего личного состава провинившейся дивизии ордена и другие знаки отличия до тех пор, пока солдаты, офицеры не заслужат их вновь. Однако важно другое: германское командование приняло разведку боем за наступление главных сил и считало, что оно отражено. Но то было заблуждение и неправильная оценка обстановки.

16 апреля, за два часа до рассвета, войска маршала Г.К. Жукова начали наступление основными силами фронта. После короткой, но мощной артиллерийской подготовки пехота и танки двинули на вражескую оборону. С началом атаки на участках прорыва были включены 143 зенитных прожектора. На каждом километре участка прорыва сокрушительный огонь вело в среднем около 300 орудий и минометов, атаковало более 40 танков при непосредственной поддержке пехоты.

Использование прожекторов для ослепления противника последующими историками ставится в заслугу Г.К. Жукову. Но мало кто из них задумывался о том, что эти прожекторы, закрепленные стационарно, уже через несколько минут начали светить в спину наступающим войскам, а сами наступавшие быстро создали своеобразный экран из поднятой пыли. На фоне этого экрана силуэты танков, САУ и людей просматривались очень четко, и вражеским стрелкам и артиллеристам не представляло особого труда вести прицельную стрельбу.

Правда, некоторые утверждают, что ослепительный свет прожекторов немцы приняли за новое оружие. Противник был так ошеломлен, что смог организовать сопротивление только на рассвете.

Особой силы сопротивление противника достигло в середине дня 16 апреля, когда атакующие войска 1-го Белорусского фронта подошли к Зееловским высотам, где немцы сосредоточили основные усилия. Здесь атака стрелковых дивизий быстро захлебнулась, и нужно было принимать новое решение для продолжения наступления.

Г.К. Жуков для развития успеха имел две танковые армии. Но он планировал ввести эти армии после того, как пехота овладеет этим мощным противотанковым препятствием. Однако усилий первого эшелона фронта для прорыва оборон на высотах оказалось недостаточно. К тому же война подходила к концу, и Георгий Константинович жалеть людей ради успеха задуманной операции не собирался. Позже он напишет в своих известных мемуарах: «При подготовке операции мы несколько недооценили сложность характера местности в районе Зееловских высот, где противник имел возможность организовать труднопреодолимую оборону… Вину за недоработку вопроса прежде всего я должен взять на себя». Но немного ниже он, желая разделить ответственность с другими, добавляет: «Думаю, что если не публично, то в размышлениях наедине с самим собой ответственность за недостаточную готовность к взятию Зееловских высот в армейском масштабе возьмут на себя и соответствующие командующие армиями».

И еще ниже: «Сейчас, спустя много времени, размышляя о плане Берлинской операции, я пришел к выводу, что разгром берлинской группировки противника и взятие самого Берлина можно было бы осуществить несколько иначе».

Маршалу было хорошо известно, что история не терпит сослагательных наклонений и что расскаивание его позднее. Но он все же не мог не остановиться на этом моменте, вызывающем много споров у историков.

Во второй половине дня 16 апреля были введены в сражение 1-я и 2-я гвардейские танковые армии генералов М.Е. Катукова и С.И. Богданова. Танки могли продвигаться только по дорогам, вдоль которых противник создал сильную противотанковую оборону, для чего широко использовал скорострельные зенитные пушки, снятые с противовоздушной обороны Берлина.

Несмотря на все усилия, в первый день советские войска выполнить задачу не сумели. Высоты были взяты лишь на второй день. Потери же советских войск 16 апреля были значительными.

Ожесточенная борьба по прорыву Одерского оборонительного рубежа, общая глубина которого достигала 30 км, продолжалась. Каждый день наступление начиналось после сильной артиллерийской подготовки и шло при непрерывной поддержке огнем артиллерии и ударами авиации. Танковые и стрелковые соединения совместными усилиями упорно прогрызали мощную оборону врага. Только на четвертый день, к исходу 19 апреля, главная ударная группировка 1-го Белорусского фронта прорвала Одерский рубеж. При этом танковые армии, которые, по замыслу Г.К. Жукова, должны были на второй день наступления выйти к Берлину, не сумели оторваться от пехоты и следовали непосредственно в боевых порядках войск. До столицы им оставалось 30 километров.

В своих воспоминаниях маршал Г.К. Жуков по поводу низких темпов наступления продолжает каяться и винить обстоятельства. В частности, он пишет, что «в районе Зееловских высот противник имел возможность организовать труднопреодолимую оборону. Находясь в 10–12 километрах от наших исходных рубежей, глубоко врывшись в землю, особенно за обратными скатами высот, противник смог уберечь свои силы и технику от огня нашей артиллерии и бомбардировок авиации».

Удар с кюстринского плацдарма наносили 3-я и 5-я ударные, 8-я гвардейская и 47-я армии генералов В.И. Кузнецова, Н.Э. Берзарина, В.И. Чуйкова и Ф.И. Петровича. К концу 60-х годов, когда были опубликованы мемуары Георгия Константиновича, в живых остался один Чуйков, который уже не смог или не пожелал перечить бывшему командующему 1-м Белорусским фронтом. Поэтому Берлинская операция до сих пор воспринимается так, как ее описал Г.К. Жуков.

Сам Г.К. Жуков всегда отличался особой жесткостью в вопросах управления войсками. В Берлинской операции он требовал не прекращать наступление ни днем ни ночью. Командиры дивизий, корпусов и даже командующие армиями получили его приказ перенести свои наблюдательные пункты в боевые порядки частей и соединений, а ради быстрого выполнения поставленных задач резервов не жалеть.

Но на практике все это мало отразилось на ходе операции. Войска, особенно наступавшие впереди танковые армии, несли большие потери. Во 2-й гвардейской танковой армии 18 апреля был тяжело ранен командир 12-го гвардейского танкового корпуса генерал Н.М. Теляков, погиб командир 48-й гвардейской танковой бригады полковник В.И. Макаров, которого всего две недели назад поздравляли с присвоением звания Героя Советского Союза. Значительно больше гибло солдат, сержантов и младших офицеров.

Медленное продвижение войск 1-го Белорусского фронта беспокоило Ставку. Из Москвы требовали ускорить темпы наступления. Жукову пришлось выслушивать и упреки И.В. Сталина. «Вы напрасно ввели в дело 1-ю гвардейскую танковую армию на участке 8-й гвардейской армии (то есть для обхода Берлина с юга. — Авт.), а не там, где требовала Ставка», — резко отчитывал Верховный своего заместителя.