Книга Червонное золото - Антонио Форчеллино

— И тем не менее это люди Пьерлуиджи. Давайте пойдем другой дорогой.

Джулия резко свернула вправо, направляясь к поперечному нефу, чтобы не встретиться со стражниками. Но те уже шли навстречу женщинам и быстро оказались рядом.

— Добрый день, синьоры.

Граф ди Спелло выпрямил склоненную в поклоне спину, откинув назад сальные волосы, задрал кверху подбородок и начал сверлить глазами Джулию.

— Я долго ждал этого момента, графиня. Мне стало известно, что вы направитесь в собор. Такие набожные женщины, как вы…

И он иронически взглянул на Маргариту. Рената выступила вперед, чтобы закрыть собой Джулию, и подняла голову, как орлица, готовая выклевать волку глаза. Джулия остановила ее, придержав за руку.

— Напрасно ждали, синьор, у нас нет желания разговаривать с вами ни сейчас, ни вообще когда-нибудь.

Ди Спелло преградил ей дорогу, протянув руку и почти касаясь Ренаты. Правой рукой он завел за ухо прядь волос, повторяя любимый жест Джулии и давая понять, что он многое о ней знает и следит за ней. При виде этого жеста Маргарита похолодела от ужаса: она достаточно хорошо знала и этого человека, и своих подруг, чтобы не понять серьезности угрозы.

— Напрасно вы не желаете говорить со мной, Джулия, я мог бы рассказать вам много интересного о вас и о ваших друзьях обоего пола. И не только вам, а и кому-нибудь другому, если вы будете так упорно отвергать мое общество. Конечно, я не в вашем вкусе, а может, потому, что я не кардинал? Не английский кардинал?

Тут уже даже силач не смог бы удержать Ренату: она бросилась на графа, который был ниже ее на голову. Волосы ее зашевелились, как змеи, и, словно повинуясь невидимой команде, выпростались из-под чепца и рассыпались по плечам.

— Скройтесь немедленно с глаз моих, развратное ничтожество! Не будь я Ренатой Французской, люди моего мужа найдут вас, где бы вы ни были. И уж тогда никакое герцогство и никакое папство не спрячут вас. Подонок!

Граф улыбнулся этим угрозам, как комплименту. Глаза заблестели от счастья, что ему удалось спровоцировать такую бурную реакцию у дам, к которым никто не смел даже приближаться.

Услышав угрозу Ренаты, его люди на шаг отступили, но он не шелохнулся, только инстинктивно поднес руку к эфесу шпаги, словно перед ним оказались разбойники.

С улицы, ведущей от башни Маурицио, где несколько крестьян с любопытством наблюдали за сценой, раздался цокот копыт. Граф быстро взглянул в ту сторону, потом снова на Джулию, осклабился и преувеличенно медленно поклонился:

— Итак, до вечера.

— Попробуйте только еще хоть раз к нам приблизиться, и я разорву вас своими руками, — прорычала ему вслед Рената, которая никак не могла справиться с гневом и до боли в пальцах стискивала кулаки.

— Вот до чего мы дошли. Самый презренный в Италии человек стал герцогом, а его мерзкие слуги позволяют себе нападать на нас с неслыханной наглостью.

— Они не потому на нас напали, Рената, не власть Пьерлуиджи подпитывает эти вылазки. Это Карафа и шпионы инквизиции. Настают дурные времена, но долго так продолжаться не будет.

Джулия говорила из-под черной вуали, которую снова набросила на лицо.

Поравнявшись с порталом, где стояли дамы, всадники резко осадили коней. Их было семеро, и командовал ими юноша в черных сверкающих доспехах и шлеме, из-под которого выбивались светлые волосы.

Юноша спешился и отдал шлем одному из всадников. Молодое разгоряченное лицо выглядело еще соблазнительнее с завитками белокурых волос на вспотевшем лбу. Легким шагом, словно на нем были не латы, а бархатный костюм, он подошел к Джулии и упал перед ней на колени, звякнув доспехом о базальтовую мостовую.

— Кузина! Это просто сон. Как только я узнал, что вы в Орвьето, я помчался что было сил и чуть не загнал коня.

— Да ты и сам не производишь впечатления отдохнувшего, — рассмеялась Джулия, помогая ему подняться.

— Ты права. Прости… я не должен был появляться в таком виде, но увидел тебя и не удержался. Здравствуйте, Рената, рад вас видеть.

Говоря, он смотрел на Маргариту, которую, по правде сказать, увидел раньше, чем Джулию, и из-за нее и впал в такую лихорадочную спешку. Джулия сразу это заметила, и ее возмутил взгляд, которым он обменялся с Маргаритой. Джулия многозначительно кивнула Ренате.

— А кто эти люди, что уходили с площади, когда я подъехал?

— Граф ди Спелло, — сипло сказала Рената, не в силах сдержать отвращение от самого звука этого имени.

Такой ответ, казалось, удивил Федерико.

— Граф ди Спелло был с вами?

— Нет, — коротко отрезала Джулия, предваряя Ренату. — Мы случайно встретили его на площади, когда входили в собор. У нас мало времени, увидимся позже у герцога. Тебе надо прийти в себя.

— Да, к сожалению, мне надо кое-что предпринять, чтобы обрести приличный вид. Очень жаль, я за вами двинулся бы хоть ползком, но положение обязывает…

Он повернулся к Маргарите, которая молча улыбалась.

— Это Маргарита, наша добрая знакомая. Она еще несколько дней составит нам компанию, и вы ближе познакомитесь сегодня на праздничном вечере.

Снова поклонившись, Федерико Гонзага вернулся к своим людям и отъехал. Цокот копыт постепенно затих. Три женщины наконец подошли ко входу в собор среди леса каменных колонн, уходящих в небо.

Когда они оказались внутри, Маргарита, побледнев, остановилась.

— Ничего подобного я и представить себе не могла.

— Ты никогда не видела такой большой церкви?

— Снаружи все скрыто туманом, и я не готова к такому громадному пространству внутри.

Им пришлось сесть, чтобы прийти в себя после треволнений прошедших минут. Рената все никак не могла забыть недавнее нападение, Маргарита растерялась, оказавшись в огромном соборе, своды которого, казалось, уходили в облака.

— После того, что произошло сегодня, будет еще труднее противостоять Пьерлуиджи. И если как следует подумать, сомневаюсь, что дон Диего сможет нас поддержать. Всего четыре дня тому назад он ушел с крестин, а теперь вдруг принимает приглашение? Странно…

Капелла Сан Брицио с фресками Синьорелли находилась прямо напротив них в глубине церкви. Из больших окон, чередовавшихся с фресками, струился свет. Дамы без особого энтузиазма добрели до поперечного нефа. Вдруг безжалостный луч солнца, выглянувшего из тумана как раз на уровне окон, высветил груду человеческих тел, мучимых дьяволами. Трое женщин остались в огромной пустой церкви один на один с нарисованными фигурами грешников.

— Кажется, слышны их голоса. Они отчаянно молят о пощаде. Нет, я не выдержу, я подожду вас на улице.

Против обыкновения, Джулия дрожала, потрясенная фресками.

— Подожди, я с тобой. Мне тоже не по себе перед лицом таких страданий. Страшное дело: выстроить церковь, чтобы сломить волю людей.