Книга Секрет ассасинов - Марио Эскобар

— Перед неграми сейчас открываются новые возможности. Мы начали с колоссального неравенства, но теперь понемногу получаем наши права, — ответил, нахмурившись, Линкольн.

— Мы, армяне, очень далеки от турок. Они следуют своим, идущим из глубины веков традициям, а мы знакомимся с новыми прогрессивными идеями, которые приходят из Европы. Турки обложили нас тяжелой данью, обрекли на бесправие и постоянные грабежи. Нас считают людьми второго сорта. И это на нашей собственной земле.

— Я понимаю вашу точку зрения.

— Естественно. Мой народ многие века также подвергался угнетению со стороны турок. Каждый народ имеет право выбирать собственную судьбу, — заговорил Никос Казанцакис.

— Поэтому в моей стране возникли мятежи и прочие беспорядки, которые жестоко подавляются путем массового истребления людей. Турция представляет собой конгломерат многих национальностей: курдов, черкесов и даже сефардов. Со времен правления султана Абдул-Хамида II, включая время правления триумвирата Иттихад[38], — вот уже более тридцати лет длится медленно текущий геноцид.

— Думаю, что вы преувеличиваете, — усомнился Геркулес.

— Преувеличиваю? И при Абдул-Хамиде II, и раньше, при его браге Мурате V, они принимали все меры для того, чтобы либо изгнать, либо истребить армян. Конституция Мидхат-паши могла покончить с произволом халифов, однако приход к власти Хамида означал установление экстремального авторитаризма, позорного абсолютизма, при котором вся власть сосредоточивается в руках одного человека. Турецкая конституция предоставляла прерогативы для всех национальных меньшинств империи, но была аннулирована, а Мидхат-паша был сослан, — с сожалением произнес Андрасс.

— Неужели вы не видите, что не все турки так уж плохи, — вставил свое слово Линкольн.

— Я это знаю. У меня есть друзья среди турок. Но правительство видит во всех нас только русских шпионов.

— Вообще-то, сказать по правде, вы на самом деле действуете им во вред, — продолжал возражать Линкольн.

— Что нам остается делать? Они вывели нас из состава вооруженных сил. Со времени русско-турецкой войны разногласия на этнической почве только усиливались. Одно из разногласий проявилось в переселении черкесов и татар в район Анатолии. На эти группы и на курдов распространялся закон, называемый хаффир (право на защиту), который, по сути дела, стал разрешением на грабеж христиан.

— Да что вы говорите? — удивился Линкольн.

— То, что вы слышите. Это было одно из самых реакционных разрешений, которые давал режим Хамида, то самое, в котором, в частности, говорилось: «любой мусульманин имеет право опробовать свою саблю на шее христианина».

— Но это же варварство, — возмутился Линкольн.

— Так что проблема армян — это еще и проблема религиозная. С тех пор как Россия напала на города Батум, Ардахан и Карс, нас, армян, обвинили в измене: якобы мы помогали царским войскам продвигаться на юг. В качестве наказания султан Хамид всячески подталкивал курдов, черкесов и татар к созданию подразделений смерти, которые сам называл хамидскими. В задачу этих формирований входил грабеж армянских домов, а людей, сопротивлявшихся грабежам, разрешалось убивать.

— Я ничего не знала о бесчеловечном отношении стамбульских властей к армянам, — сказала Алиса.

— Русские же, наоборот, обещали, что в случае присоединения к Российской империи захваченных городов они обеспечат защиту армянскому населению. Поэтому 3 марта 1878 года был заключен Сан-Стефанский мирный договор, согласно шестнадцатой статье которого предполагалось, что в обмен на возвращение оккупированных территорий Оттоманская империя обязуется улучшить положение в провинциях, населенных армянами. Понимаете? Турки на международном уровне обещали относиться к нам с уважением, но своего слова не сдержали.

— Это точно, они этого не сделали, — сказал молчавший до этого Роланд. Его глаза пылали бешеным негодованием за судьбу своего народа.

— Впервые в мировой дипломатической практике обсуждался армянский вопрос, но несколько месяцев спустя на Берлинском конгрессе был подписан двусмысленный документ без указания реальных улучшений жизни армянского населения. Султан Хамид понимал, что армяне воспользуются территориальной административной реформой, чтобы получить автономию, подобно тому, как много раньше это сделала Болгария.

— И вы не сделали бы этого, даже если бы могли? — спросил Геркулес.

— Ну, конечно же, попытались бы. Это было наше право, но тогда мы только просили автономии.

— Ситуация наверняка изменится к лучшему, когда закончится война, — предположил Линкольн.

— Подъем национального самосознания неизбежен. За границей действует несколько армянских политических партий, которые ведут активную работу и внутри империи. Это и партия Арменаган, и Революционная армянская федерация, и партия Гнчакян и Рамгавар. Мы входим в состав Революционной армянской федерации.

— Район, который нам предстоит пересечь, опасен? — спросила Алиса.

— В некоторых городах, в частности в Зейтуне и Сасуне, происходят мятежи. Мы, армяне, взялись за оружие в ответ на курдские нападения, которые осуществляются с ведома и разрешения султана.

— Это точно, отец рассказывал мне, что султан не мог стерпеть, чтобы армяне имели сношения с внешним миром и с протестантизмом, который проповедают миссионеры-евангелисты, расселившиеся по всей Анатолии в поисках новых адептов, — подтвердил Роланд. — Поэтому в середине 1895 года Красный Султан[39]приказал вырезать армян на всей территории Анатолии, особенно тех, кто был связан с политическими партиями и христианскими религиозными миссиями, — рассказал Роланд. — Я знаю об этом, потому что они убили моего отца, священника-евангелиста, а от нашей церкви не осталось и камня на камне.

— Сожалею, — сказал Линкольн. Он сам был сыном священника-баптиста и знал, насколько тяжела жизнь миссионера.

— Но мы, армяне, не сидим сложа руки, — продолжал Андрасс. — Мы со всей яростью напали на курдов, сначала в Янасоре и Стамбуле. Одна группа армян захватила турецкий банк и угрожала взорвать его, если не будут выполнены данные им обещания. Бомбу они так и не взорвали, но вызвали взрыв бешенства у Абдул-Хамида, который приказал провести новые массовые убийства в населенных пунктах вокруг Стамбула. Репутация турок в Европе упала. Сам Абдул-Хамид испытывал настоящий дипломатический кризис. Посольства всех европейских стран и Соединенных Штатов требовали объяснений по поводу убийств армян и иностранных миссионеров без суда и следствия. Росло недовольство, а напряженность, вызванная большими территориальными потерями на Балканах, становилась невыносимой. В этих условиях в Салониках зародилось тайное движение, которое считается прогрессивным.