Книга Русские не сдаются! - Алексей Махров

Ладно, раз остальные выбрались, то и я уж как-нибудь выкручусь… Не впервой! А вот, интересно, что там за комиссар такой сдаваться шел? Уж не Жиленков ли? С него станется! Вот хоть убейте, не верю я, что, если предателям, вроде Власова, обеспечить все условия для нормального служения своему Отечеству, они так и останутся добропорядочными гражданами. Не попади Власов в окружение – предал бы чуть позже в другом месте.

– Только я его больше не понесу, господин обер-лейтенант! И так почти два километра от места засады тащил! – заявил Курт. – Пусть топает собственными ножками!

– А если не сможет сам идти, все-таки ты его здорово по башке прикладом приласкал, то что? – с академическим интересом спросил офицер. – Все равно не понесешь?

Последняя фраза была произнесена с некоторой толикой угрозы, и Курт это сразу понял и дал обратный ход:

– Понесу… Но перед этим очень тщательно проверю его способность ходить самостоятельно!

Обер-лейтенант задумчиво кивнул и скомандовал:

– Сворачиваем привал! Поднимайте пленных!

Десантники вокруг бросились врассыпную, подбирая с травы рюкзаки.

– Эй, падаль, вставай! – Курт решительно приступил к реабилитационным мероприятиям, активировав процесс регенерации ударом ботинка по ребрам.

Я всем своим видом изобразил полное непонимание и одновременно слабость здоровья, близкую к обмороку (что в принципе являлось правдой). На здоровяка моя пантомима не произвела особого впечатления, и он занес ногу для повторного удара. Остановил его воспитательно-оздоровительный порыв окрик командира:

– Курт, я же тебе говорил: аккуратнее с мальчишкой! Он у нас один остался – комиссар, похоже, все-таки сдох!

Рыжий, ворча себе под нос страшные ругательства (в основном «свинскую собаку» поминал всуе!), наклонился, схватил за воротник и легко, одной рукой, привел меня в вертикальное положение. Я ощутимо качнулся, но Курт держал крепко.

Одного взгляда хватило, чтобы обозреть окрестности – мы находились на небольшой полянке в лесу, явно не там, где немцы устраивали засаду. Значит, все-таки здоровяк не обманул – мое бренное тело приволокли сюда на своих фашистских загривках. Ну, судя по внешнему виду, на их драгоценном здоровье такая прогулка никак не сказалась – вон как носятся, словно ездовые лоси во время гона. Да на таких крепышах строевой лес трелевать можно! Временный лагерь десантники свернули всего за пару минут. Собственно, сворачивать было особенно нечего – запихнули в рюкзаки какие-то шмотки или свертки, прикопали под дерн пустые консервные банки (они тут и перекусить успели, сволочи!).

В паре метров от меня на траве лежало тело в защитной гимнастерке и синих бриджах. На рукавах ярко выделялись большие красные звезды. Грудь лежавшего перетягивали окровавленные бинты, лицо искажено гримасой. Присмотревшись, я опознал в умершем комиссаре Жиленкова. Выходит, не ошибся я… История предательства повторилась, хотя и по-другому. Мало того – хозяйственные гансы не постеснялись снять с покойника добротные хромовые сапоги.

– Стой, гаденыш! – снова ласкает мой слух своим утробным рыком Курт и встряхивает меня за воротник, словно описавшегося щенка. – Ты человеческий язык понимаешь или только свой тарабарский?

Вот, кстати, вопрос: мне продолжать немтырём прикидываться или?.. Ну, если рассуждать логически: а чего я буду облегчать проклятым фашистам выполнение задания? Они хотят узнать, что везли в колонне, – так пусть напрягутся, чтобы меня допросить! Мне же лучше – при дурном русском парне они будут, не стесняясь, свои планы и действия обсуждать, авось я что-нибудь интересное узнаю.

– Нихт фертштеен, – тихонько пробормотал я, но Курт, скотина, услышал.

– Ага, голос прорезался! – злобно прокомментировал рыжий. – Давай, топай помаленьку, а то прибью!

Десантники выстроились в колонну по одному, меня поставили в середину и бодро двинулись куда-то на запад. Предложенный ими темп я смог поддерживать только первые пять минут. Потом ноги сами собой начали заплетаться, голова немилосердно болела, я спотыкался на каждом шагу. Но бывший санитар дурдома оказался неумолимым конвоиром – как только меня заносило в сторону от траектории, рыжий мощным пинком возвращал «беглеца» на маршрут.

Но долго так продолжаться не могло – минут через пятнадцать головокружение стало настолько сильным, что я болтался из стороны в сторону, каждые пять секунд получая корректирующую оплеуху. Наконец перед глазами вспыхнули яркие белые круги, и сознание радостно устремилось в блаженную пустоту, где не было места окрикам и пинкам поганого рыжего мудака…

…Они подходили неторопливо, перешучиваясь и хохоча. А зачем им спешить? От попавшей в засаду санитарной колонны до ближайшей боевой части – почти километр. Да и часть эта сейчас занята отражением атаки с фронта, вряд ли там обратят внимание на несколько взрывов в тылу.

Что же вы так медленно, суки? Пальцы, удерживающие предохранительный рычаг гранаты, свело судорогой. Может быть, я зря так рано выдернул кольцо? Нет, не зря! Эти твари, судя по ухваткам, слишком опытные, чтобы дать мне лишнюю секунду. А шанс у меня будет всего один, и, чтобы он реализовался, надо максимально уменьшить количество телодвижений. Просто разжать пальцы прижатой к груди руки, и тяжелая «эфка» рванет, скосив всё живое в радиусе десяти метров.

А сейчас мне необходимо как можно убедительней прикинуться трупом. Что в принципе не так сложно – нижнюю часть тела я уже давно не чувствую, ледяная волна почти подобралась к сердцу. Ноги перебило еще утром, на передовой, а два осколка в грудь я получил уже здесь, пять минут назад. Глаза залиты кровью из глубокой царапины на лбу, рассеченном при падении из кузова грузовика. Я полагаюсь только на слух, хотя в ушах звенит после контузии.

Метрах в двадцати щёлкнул пистолетный выстрел. И сразу после него раздался смех:

– Gdje si cilj, Tomo? U kugli?[42]

– Ovi puževi nema jaja, Branko! Oni nisu ljudi![43]

– Stop talking! Accelerated![44]

О, а это еще кто тут по-английски раскомандовался? Выговор гнусавый… Американец? Значит, эта диверсионная группа еще более опасна, раз им придали настоящего американского инструктора, к тому же офицера – переводчик, говорящий на английском с жутким акцентом, называет его «господин второй лейтенант, сэр». Невелика птица, второй лейтенант, но в Сербской Крайне и такие «звери» – редкость. Они как-то всё больше дистанционно воевать наровят – разбомбить с большой высоты или крылатой ракетой с крейсера пульнуть. А зачисткой на «земле» усташи занимаются.

Щелкнул еще один контрольный выстрел – уже совсем близко, метрах в десяти. Еще чуть-чуть подожди, Игорь, капельку… Пальцы онемели… Смогу ли я их разжать? Да, мать твою, куда я денусь!