Книга Непросто Мария, или Огонь любви, волна надежды - Марина Рыбицкая

– Совет принял решение о ликвидации моей сотворенной. Тебе поручено устранить ее.

– Когда? – спокойно спросил ликвидатор.

– В ближайшее время. – Рамон скалился во весь рот. Одна мысль, что ненавистная сотворенная покинет этот мир, заставляла его широко улыбаться.

Его противник вопреки ожиданиям был вежлив до приторности:

– Нет, ты не понял! Когда собирался Совет?

Рамон быстро – слишком быстро! – ответил, слегка скосив глаза:

– На днях. Точно не знаю. Мне самому передали только что. Дела, дела…

Диего картинно заломил черную как смоль бровь и отхлебнул еще глоточек. Махнул рукой, и ему поднесли горячий кофе, сваренный по-арабски, и стакан воды. Глядя глаза в глаза, произнес мягко, словно огромный кот, легко ступающий на огромных лапах, но каждую секунду готовый к прыжку:

– Ты можешь мне показать документ, удостоверяющий принятое решение?

Неприятная пауза.

Впрочем, недолгая. Рамон – тертый калач и быстро восстановил душевное равновесие.

– Нет. Ты же знаешь, что нет. Но решение уже принято. Или будет принято в ближайшие дни. Она нестабильна. Сейчас в ней соседствует сущность ифрита и шесть поглощенных душ. Ненормальных душ, замечу! Ей против них не устоять. Ты сам, наверное, заметил.

Водный страж откинулся на спинку стула.

– И ты больше ничего после каждой казни получить не можешь?.. Все огненные части души казненных пролетают мимо тебя? – не то спросил, не то заявил Диего, все так же усмехаясь, только усмешка стала чуть кривоватой.

Огненный проглотил оскорбление.

Диего не умолкал:

– А ифрит – жирный кусок, и упускать такую возможность одним ударом расправиться с огромным количеством проблем ты просто не можешь, так? Понятно…

– Тебе-то что за дело? – презрительно фыркнул Рамон. – Делай свою работу, водный убийца. И тебе все останутся благодарны. Не только ее друзья-приятели, но даже я. А я умею быть благодарным, поверь. – Вздохнул и заговорил быстрее, активно жестикулируя: – Все равно этого не избежать! Ифрит стар, как мир. Он ее в бараний рог скрутит. Ты и «мама-папа» произнести не успеешь, как он ее растворит, переварит и выплюнет. Ему смертные людишки на один зуб!

– Ola! Ты так его хорошо знаешь? – не менее экспрессивно отозвался Диего. Маска невозмутимости слетела в один миг. Выплюнул: – Не потому ли ты настолько хорошо информирован, что сам имел с ним дело?! И если я убийца, то кто тогда ты?!

Рамон вздрогнул, но взял себя в руки.

– Мало ли с кем я мог иметь дело? – туманно откликнулся. – Мы сейчас не о нем речь ведем. О твоей и моей подопечной.

– Слушаю. – Ликвидатор опять вернулся к состоянию снисходительной невозмутимости.

– Убей ее, Диего! Просто убей, – взмахнул рукой Рамон. Огорченно вздохнул. – Можешь даже быстро и чисто. Я легкой смерти ей не хотел, но… сейчас не тот случай. Считай, это ей мой последний дар.

– Бумаги ты мне не показал, решения Совета на руки не представил, так с чего мне ее убивать? С какой стати? – шевельнул челюстью Диего. – Если хочешь от меня каких-то действий – аргументируй! Я свою шею под неправомочные действия перед Советом Стихий ни за что не подставлю. А убийство подопечной именно мне будут инкриминировать, не тебе! – Диего сделал резкий жест рукой поперек шеи.

Огненный придвинулся через стол и понизил голос:

– Диего! Ты не понимаешь! Это же ифрит! ИФРИТ! Старый. Могущественный. С помощниками. Ты думал, вы его в землю закатали? Нет! Он в ней сидит. Сидит и разрушает. – Снисходительно: – Это не убийство. Это акт милосердия.

Водный фыркнул и выразил мимикой недоверие.

Огненный творец продолжал наседать. Слова лились из него сплошным потоком:

– Ты думаешь, зря начальство ей одно за другим три подряд задания выдало, вместо того чтобы дать отдохнуть как положено? А вот и нет. Не зря. Они понимают, что долго она не продержится, а когда еще удастся сотворить нового палача и обучить основам работы… На все время нужно. А у Марии его уже нет. Ее время вышло. Ифрит убивает ее изнутри, неужели непонятно? Убивает! Да еще с… давай-ка посчитаем вместе… четыре, пять… с шестью помощниками! И все как на подбор – маньяки, убийцы, насильники.

Диего передернулся.

– Она уже странно себя вела? Было что-нибудь необычное? – напряженно спросил огненный.

Водный красноречиво промолчал.

– Вот. Думаю – было. А когда ифрит в ней освоится, ты с ней уже не справишься. С ней полная пятерка стихий не справится! – убеждал Рамон, качая головой. Надавил, повышая голос до крика: – Не упрямься, спаси девочку, ведь она небезралична тебе, правда! Прояви к ней милосердие!

Диего глубоко задумался. Встал.

– Я подумаю. Но без бумаги Совета в любом случае не буду ничего предпринимать. И никого другого нанимать не рекомендую. Если поймаю – жестоко расправлюсь и с ним, и с заказчиком, уяснил, Рамон? И земляные с воздушными тебя по головке не погладят! А уж эфиры – те вообще на тебя клык точат размером с башню Агбар! Уж очень им непонятно, куда некоторые из их собратьев после общения с тобой подевались… – медленно проговорил Диего, наблюдая, как его собеседник то белеет, то багровеет.

– Кхе-кхе-кхе…

– Ну я пошел. Бывай, Рамон. Надеюсь никогда с тобой больше не встречаться.

Элементали покинули кафе.

После побудки заранее поставленного будильника я спустилась вниз почти к обеду. Дом как будто вымер. Обычно всегда слышались какие-то звуки: звенела кастрюлями Натка, хихикали эфиры, незлобиво ругался Диего, мявкал Дарси… Дом жил.

Сейчас стояла мертвая тишина. Гробовая. Как раз под стать моему настроению. Всю ночь я сражалась с призраками внутри себя, не давая им поглотить то немногое, что осталось. Землистый цвет лица и черные круги под глазами придавали мне прямо-таки неземное очарование. В смысле, что с таким лицом проще закопать, чем вылечить.

Я зашла в гостиную. Около открытого настежь окна стоял Диего, подставляя ладони под летний теплый дождик.

– Где все? – спокойно спросила я, подходя к потухшему камину.

– Кто тебе нужен? – не поворачиваясь, с прохладцей спросил испанец. – Ты вчера коллегам и домочадцам все по пунктам разложила и рассказала. Никто не хочет повторения.

– Их право, – поворошила я пушистую золу, ища хоть искорку. Душа и тело покрылись метафизической ледяной коркой.

– Ты помнишь о встрече? – задал вопрос телохранитель.

– Конечно, – встала я на колени около камина. Я боролась с желанием разжечь огонь и боялась этого. Боялась, потому что те внутри меня тоже питались огнем, но их гораздо больше. Справлюсь ли я с ними в следующий раз?..

– Тебе помочь? – В моем поле зрения возникли начищенные ботинки.