Книга Тайная жизнь непутевой мамочки - Фиона Нилл

Декабрь начинается неудачно.

— Миссис Суини, — говорит учительница Джо вереду утром, когда я привожу его в класс, — можно вас на два слова? — Когда дело касается детей, язык страха универсален. А это одна из тех фраз, которая придумана для того, чтобы наполнять страхом сердца родителей по всему земному шару. Она способна преодолеть любые культурные или религиозные барьеры. С комком в горле, участившимся сердцебиением, сухостью во рту, напряженными мышцами, изо всех сил пытаясь удержаться, чтобы не побежать, я подхожу к учительскому столу.

День среднестатистической матери состоит в основном из рутины и бесконечных повторений одного и того же, но все мы знаем, что нить, которая скрепляет все это, столь же непрочна, как сеть паука. А вокруг нас сплошь истории неожиданных бед: ребенок, забравшийся в сушильную машину, которая перевернулась, и он задохнулся; мальчик, который умер от аллергического шока, поев помидоров черри; девочка, утонувшая в небольшой дождевой луже, глубиной всего два дюйма. Жизнь и смерть в нашем собственном дворе или садике. Каждый раз, когда я читаю подобную историю в газетах, я обещаю себе быть более терпимой родительницей.

Вчера утром я проснулась и решила, что на минное поле утренних бедствий ступлю хладнокровно. Увидев, что для приготовления школьных сандвичей нет сыра, я стала импровизировать с джемом. А когда обнаружила, что Фред размотал и засунул в унитаз целый рулон туалетной бумаги, надела резиновые перчатки и устранила засор в колене. И, несмотря, на сумасшедший бедлам, устроенный еще до шести часов утра, — все мальчики проснулись слишком рано и стащили все подушки и пуховые одеяла со своих постелей, чтобы построить корабль на лестничной клетке, с чучелами животных восьмилетней давности на борту, а отпечатки пальцев после шоколадного печенья, без разрешения взятого на кухне, оказались даже на стенах, — я пообещала детям, что не буду все это убирать и они смогут продолжить игру, когда вернутся домой из школы.

Но я забыла предупредить Тома. Он пришел домой после полуночи, нетрезвый и уставший от выпивки на работе. Споткнувшись об огромную панду на нижней ступеньке, он упал, да так сильно, что в кровь разбил губы. Там я нашла его — он лежал лицом к лицу с пандой, изо рта у него текла кровь, он что-то бормотал про мины-сюрпризы. Очень трудно ежеминутно уследить за всеми!

Я вижу, как учительница приводит в порядок свой стол, сама же я, стоя в уголке, открываю и закрываю рот, как золотая рыбка, в попытке заставить свое лицо принять спокойное выражение, — трюк, которому я научилась, наблюдая за телеведущими, когда они готовятся выйти в эфир. Тут краешком глаза я замечаю Фреда, воспользовавшегося в своих интересах этим неожиданным отвлечением моего внимания и устремившегося в угол классной комнаты. Не проходит и секунды, как его брюки вместе с трусами «Строитель Боб»[48]уже спущены до щиколоток, и он писает в стоящее там маленькое мусорное ведро.

Он оглядывается и улыбается, абсолютно уверенный, что я не стану поднимать шум. Уровень моей терпимости начинает опасно понижаться. Я изменяю свой маршрут так, чтобы незаметно пройти боком подругой стороне классной комнаты и спрятать оскверненное ведро в свою сумку необъятных размеров, а затем беспечно продолжаю движение по заданной траектории, чуть сильнее, чем обычно, сжимая руку Фреда. Я чувствую, что Роберт Басс наблюдает за мной, и на этот раз его внимание для меня нежелательно.

Я подхожу к столу учительницы. Она наклоняется вперед, и я следую ее примеру, так что наши головы почти соприкасаются. Должно быть, это плохо. В моей голове прокручиваются несколько сценариев. Джо кого-то побил. Наоборот, кто-то побил Джо. Ему поставили официальный диагноз заболевания, связанного с навязчивым неврозом. И обвиняют в этом меня. Именно моя безалаберность явилась причиной этих навязчивых идей. Или же они раскрыли скандал с педофилом. Или заметили мой флирт с Робертом Басом — он в данный момент в другом конце класса помогает своему сынишке вынимать из ранца учебники и время от времени бросает на меня взгляды.

«Не подобает родителям втягиваться в отношения, носящие характер откровенного флирта, — представляю я, как мне выговаривает учительница. — Мы ежедневно сталкиваемся с последствиями такого рода кратковременных удовольствий, которых ищут родители. Четыре наказания в виде оставления после уроков, миссис Суини!»

Я констатирую, что становлюсь одержимой манией величия, помещая себя в центр созданного мной мира, тогда как в действительности мне следует признать свой периферийный статус. Ладно, я тут ни при чем. Да и учительница эта, вероятно, лет на десять моложе меня. И, несмотря на все резоны, я не могу удержать себя от превращения в упрямую девчонку и стою, уперев руки в бока, — в классической подростковой выпивающей позе.

— Следует ли мне позвонить мужу? — озабоченно спрашиваю я.

— В этом нет необходимости. Дело совсем пустяковое, миссис Суини, — улыбается мне учительница. — Вот что мы нашли в боковом кармане ранца Джо, — говорит она и протягивает мне наполовину опустошенную пачку сигарет. Должно быть, возвратившись домой от Эммы поздно вечером в прошлую пятницу, я спрятала их там.

— Вероятно, это мой муж забыл их там, — не моргнув глазом, отвечаю я.

— Вам уже не шестнадцать лет. Больше не надо прятаться за гаражом, — шутит учительница, и я слабо улыбаюсь.

Я открываю сумку, чтобы положить туда сигареты, и вижу, как она внимательно изучает ее содержимое.

— У вас там мое мусорное ведро? — осторожно интересуется она.

— Нет, это переносной горшок, — слышу я собственный голос.

— Очень похож на наши мусорные ведра, — настаивает она.

И я понимаю, что она будет настаивать дальше. Она жаждет истины и ничего, кроме истины.

— Я нашла его на игровой площадке по дороге сюда, — говорю я, забыв совет Кэти никогда не украшать ложь подробностями. — Думаю, туда кто-то помочился. Судя по цвету и запаху. Это явно ребенок. Мочи совсем мало. — Она выглядит озадаченной. — Я решила отнести это в туалет, вымыть и вернуть на площадку, — бодро заканчиваю я свое повествование.

И бросаю взгляд через классную комнату на зияющую пустоту в том углу, где раньше стояло ведро. Я вижу, как Роберт Басс прохаживается по классу и, дойдя до этого места, распахивает пиджак, вынимает точно такое же мусорное ведро, похищенное из другого класса. Приветливо махнув мне рукой, он ставит ведерко на пол.

— Смотрите, вон ваше ведро, — небрежно киваю я на злополучный угол.

Учительница оборачивается и видит неопровержимое.

— О, простите! Я никогда не видела этих, э… переносных горшков, он выглядит совсем как мусорное ведро. Это проявление высокой гражданской позиции с вашей стороны, миссис Суини, — разворачивает она свою реакцию на сто восемьдесят градусов. — Школе нужны такие родители, как вы.

Класс я покидаю одновременно с Робертом Басом, — он выходит следом за мной в коридор, я обмахиваюсь упаковкой влажных носовых платков.